Неизвестен Автор - Белая книга - свидетельства, факты, документы

Родители были категорически против моего отъезда. Работники ОВИРа резонно решили, что отец и мать являются более близкими родственниками, нежели мифический дядя, и мне было отказано в просьбе.

Затаив обиду, я бросил работу. Этого только и ждали окружавшие меня люди, которых западная пропаганда называла "борцами за права человека". Я стал послушно выполнять их поручения, в частности В. Польского, В. Слепака, тоже получивших отказы в выезде в Израиль, так как в прошлом по роду работы им были известны сведения, составляющие государственную тайну. Кстати, В. Польский по истечении установленного срока получил визу на выезд.

Нашу деятельность направляли антисоветские зарубежные организации, в том числе сионистские. Они разрабатывали для нас планы. Мы должны были готовить провокационные "акции", т. е. устраивать шумные скандалы, вызывающие антисоветскую реакцию на Западе, а также фабриковать клеветническую информацию. Поводом для нее должны были служить отказы в выезде в Израиль, получаемые отдельными гражданами еврейской национальности. Любой обоснованный отказ следовало представлять произволом со стороны властей, ущемлением прав человека. Такие тенденциозные сведения мы передавали определенным иностранным корреспондентам, а также работникам некоторых посольств.

Разумеется, всех этих "борцов за права человека" - А. Лунца, А. Лернера, В. Слепака и др. - меньше всего беспокоила судьба лиц, представляемых "жертвами произвола". Их больше заботила реклама на Западе, которая должна была принести дивиденды в будущем. Из-за этого между ними шли постоянные ссоры.

Внутренние склоки достигли таких размеров, что встревожились даже наши "благодетели" на Западе. Московский корреспондент газеты "Лос-Анджелес тайме" Р. Тот опубликовал у себя по этому поводу статью.

На протяжении нескольких лет мне приходилось встречаться с представителями зарубежных антисоветских центров, иностранными дипломатами и корреспондентами. По их мнению, особое внимание нам следовало уделять националистической обработке молодежи. Любой ценой объединить молодых людей еврейской национальности - вот чего они хотели от нас. В этих целях мы пытались создать так называемые кружки по изучению древнееврейского языка.

Я сам был преподавателем в одном из таких кружков. Правда, на занятиях здесь не столько обучали языку, сколько агитировали за выезд в Израиль, рассказывали о "райской жизни на "земле обетованной". Мы должны были просто-напросто вербовать человеческие души, потому что наших "духовных и финансовых отцов" все больше и больше тревожило резкое уменьшение желающих выехать из СССР. От нас требовали максимально активизироваться. Но что можно было поделать, если в ответ на вывешенное одним из участников нашей компании - П. Абрамовичем - объявление об обучении древнееврейскому языку к нему пришел один человек, да и тот, по его словам, шизофреник.

Как правило, проводимые нами "акции" были приурочены к государственным праздникам, встречам на высшем уровне, международным конгрессам и т. д. Прибывшие под видом туристов зарубежные эмиссары или находящиеся в Москве некоторые иностранные корреспонденты и дипломаты рекомендовали, когда и "в защиту" кого необходимо "выступать". Мы определяли место, время, готовили соответствующие плакаты и обязательно заранее обо всем оповещали иностранных корреспондентов. Им же сообщали имена участников предстоящей "акции", чтобы дать возможность в кратчайшее время передать информацию своим хозяевам.

Вот, например, в марте 1973 года мы провели запланированную "акцию" в приемной одного государственного учреждения. Накануне встретились с несколькими иностранными корреспондентами, согласовали с ними час и план действий. Утром пришли в это учреждение с целью устроить очередной скандал. А уже вечером того же дня органы западной печати и радио подняли шумиху о якобы имевшем место "преследовании евреев в СССР" и о "расправе над участниками демонстрации" (кстати, "участников демонстрации" можно было пересчитать по пальцам одной руки). На самом же деле в этом учреждении нас выслушали и предупредили о недопустимости нарушения общественного порядка.

Подобные "акции" мы проводили и в 1974 году, накануне приезда в Москву президента США Р. Никсона.

К слову сказать, даже у нас, прекрасно знающих "кухню" таких передач "с места событий", некоторые приемы иностранных корреспондентов вызывали недоумение. Однажды дома я услышал сообщение зарубежной радиостанции о том, что органами государственной безопасности в Москве арестован Леонид Цыпин. Далее предлагалось поднять голоса протеста, выступить в мою защиту.

Методы подготовки информации немногим отличались от способов и целей проведения "акций". Тематика была общей - "о бесправном положении евреев в СССР", "о попрании прав человека" и т. п. Об этом говорилось и в специальной инструкции по сбору информации, переданной мне А. Збарским. Этого же требовали от нас приезжающие в СССР в качестве туристов представители различных антисоветских организаций: Инее Вайсман, Айрин и Сидней Манекофски из США, Джун Джекобс из Англии, Барух Поллак из Канады и др.

И вот из Москвы в разные города страны на поиски "нужных фактов" отправляются А. Лунц и Л. Гендин. Конечно, состряпать информацию можно было и в Москве, но особо ценились сообщения "с места события". Однажды Л. Розенблюм, руководитель сионистской организации "Юнион оф каунсилз фор совьет джури", откровенно сказал нам: "Мы не можем вам помогать, не получая от вас информации". И мы искали нужные Розенблюму и Ко факты, из любого уголовного преступника готовы были сделать "политического узника" и "жертву произвола".

Порой доходило до курьезных вещей. Представлять "жертвой бесправия" некоего М. Левиева, осужденного за крупные валютные операции, даже нам казалось чрезмерным. Но последовало требование из Лондона от члена одного из комитетов по защите прав советских евреев - М. Шернбоурна. И мы начали, как это делали всегда, составлять письмо в защиту "без вины виноватого". Под письмом, естественно, нужны были подписи, много подписей. Не утруждая себя, мы сами проставляли фамилии "подписавшихся", которые подчас и не знали, что мы пользуемся их именами. Это письмо и информацию об очередном "произволе" мы передали, и западные радиоголоса включились в защиту "невинной жертвы".

Готовя для передачи на Запад ложную информацию о "бесправии евреев", мы тщательно скрывали поступавшие к нам правдивые сведения о жизни покинувших СССР. Например, письмо о трагической судьбе выехавшей в 1971 году в Израиль семьи москвичей Липковских. Нищета, тщетные попытки найти работу, болезни, за лечение которых нечем было платить, привели к тому, что Липковская скончалась. Это страшное, горькое письмо попало в руки В. Польскому. "Молчать! - сказал он. - Никто здесь не должен об этом узнать!" И никто не узнал.