Сергей Ковалёв - История Рима (с иллюстрациями)

Последним крупным дискуссионным сюжетом раннеримской истории является комплекс проблем, связанный с падением в Риме царской власти и установлением республики. Споры ведутся по поводу признания или отри­цания традиционной даты свержения Тарквиния Гордого; о движущих силах революционного переворота; вокруг переворота в принципе — была ли унич­тожена царская власть в результате единовременной акции или исчезала постепенно в процессе эволюции, наподобие Афин и других греческих по­лисов; как называлась и какими функциями обладала та магистратура, к которой перешла власть. Разнообразию ответов на эти и другие вопросы нет пределов. Идеи высказываются самые различные, каждая из них имеет как аргументы за, так и против [15] Для ориентации в историографии проблемы рекомендуем краткие, но ем­кие обзоры литературы в следующих книгах: Ogilvie R. M. A Commentary on Livy. Oxford, 1970. P. 218—255; ScullardH. H. A History of the Roman World... P. 462— 466; см. также: Маяк И. Л. Римляне ранней республики. М., 1993. С. 22—23. . Выше мы уже рассматривали точки зрения Э. Гьерстада и Р. Вернера на даты рождения республики. Здесь же из всего многообразия идей выделим исследования двух итальянских историков, гипотезы которых действительно кардинально отличаются от ортодоксаль­ного мнения и, на наш взгляд, наиболее популярны в современной западной историографии. Речь идет о трудах С. Мадзарино и Ф. де Мартино [16] Mazzarino S. Dalla monarchia allo stato repubblicano. Catania, 1947; De Martino F. Intorno all'origine della repubblica romana e delle magistrature// ANRW, Tl.1, Bd.1. Berlin—New-York, 1972. P. 217—249; Storia della constituzione romana, 2nda ed. V.1, Napoli, 1972. . Первый из них полагал, что переход от царской власти к республике был постепен­ным и занял более века. Начало этому процессу положил Сервий Туллий, который и был первым магистратом (или магистром), — Мадзарино вывел термин «магистрат» из имени Мастарна. Царская же власть при Сервии была сведена до уровня царя священнодействий. Однако Тарквиний Гордый попытался вернуть всю полноту власти в римской общине в руки царя, но неудачно. На протяжении первой половины V в. до н. э. магистратура поте­ряла сначала пожизненный характер, а затем единоличный. В свою очередь, де Мартино, признавая падение царской власти в Риме в конце VI в. до н. э., считал, что главным магистратом римской республики до 451 г. до н. э. был ежегодный диктатор (dictator annus), который в рамках сословной борьбы был заменен ежегодно избираемой коллегией десяти (decemviri). Однако уже через два года римляне изменили свое решение и в качестве главных магистратов избрали двух преторов, причем не с равными правами — один из них был praetor maius. Время от времени эти магистраты заменялись во­енными трибунами, до тех пор пока в 367 г. до н. э. не был учрежден консу­лат из двух человек, наделенных равными правами.

В связи с изменением в последние десятилетия отношения к достовер­ности источников о раннем Риме возникли новые проблемы, каких вооб­ще не существовало в XIX — начале XX в. Речь, в частности, идет о не­патрицианских, плебейских именах в консульских фастах первой половины

V в. до н. э. Исследователи насчитывают до 20 таких имен за 60 лет (с 509 по 451 г. до н. э.), причем 12 из них приходятся на период с 509 по 486 г. до н. э. [17] Scullard H. H. A History of the Roman World... P. 466. . До недавнего времени эта часть фаст рассматривалась как абсолют­но недостоверная, а имена — как позднейшая интерполяция [18] Ср. категоричную оценку: Beloch K. J. Romische Geschichte bis zum Beginn der punischen Kriege. Berlin—Leipzig, 1926. S. 1—62. . Однако в свете новейших археологических открытий, роста доверия к ранней тра­диции и возникновения нового взгляда на проблему происхождения пат­рициев и плебеев ряд исследователей признают эти сведения фаст досто­верными и не видят в них ничего невозможного. По их мнению, доступность консульской должности для плебеев доказывает, что в самом начале рес­публики патрициат не представлял замкнутого всесильного сословия и дол­жен был идти на компромисс с широкими слоями римского населения. По мере усиления патрициата потребность в компромиссе исчезает, а следо­вательно прекращается допуск непатрициев к высшей магистратуре рес­публики. Своего апогея этот процесс достигает во время децемвирата [19] Наиболее последовательно данная точка зрения изложена: Heurgon J. The Rise of Rome... P. 164—166; Richard J.-Cl. Les origines... P. 520—540; Momigliano A. The Rise of the Plebs in the Archaic Age of Rome//Social Struggles in Archaic Rome... P. 187—190. Очень подробно дискуссия по поводу плебейских консулов V в. до н. э. разобрана в кандидатской диссертации О. В. Сидорович «Структура римского патрициата ранней республики» (М., 1982). .

Завершая обзор, посвященный Риму VIII— IV вв. до н. э., укажем на еще один, по нашему мнению, интересный и многообещающий для даль­нейшей дискуссии новый взгляд. Он касается проблемы формирования нобилитета в IV в. до н. э. Долгое время непререкаемым оставался автори­тет основоположников изучения этой проблемы — М. Гельцера и Ф. Мюнцера [20] Gelzer M. Die Nobilitat der romischen Republik. Leipzig, 1912; Mu nzer F. Romische Adelsparteien und Adelsfamilien. Stuttgart, 1920. . Только в 1980-е гг. К. Ю. Холькескамп решился подвергнуть сомне­нию ряд основных положений концепции Мюнцера, в частности, тезис о том, что нобилитет возник в результате простого добавления к патрициан­ской аристократии «полуаристократической» верхушки плебса. По мыс­ли Холькескампа, нобилитет формировался как новая аристократия, прин­ципиально отличная от старой патрицианской знати, формировался на совершенно иной идеологической основе, главным стержнем которой было постоянное стремление к должностям (honores), никогда не прекращаю­щаяся служба на благо родины и всего римского народа. Поэтому в ноби­литет вошла только часть патрициата, та часть, которая восприняла но­вую идеологию [21] Holkeskamp K. Die Entstehung der Nobilitat. Studien zur sozialen und politischen Geschichte der romischen Republik in 4 Jhdt. v. Chr. Stuttgart, 1987; Conquest, Competition and Consensus: Roman Expansion in Italy and the Rise of the Nobilitas/ /Historia, 42, 1993. Р. 12—39. .

Переходя к обзору других периодов римской истории, следует заметить, что они, конечно, принципиально отличаются от архаического Рима и по состоянию источниковой базы, и по изученности материала. Безусловно, любое фундаментальное исследование привносит что-то в науку, но ожи­дать по отношению к Поздней республике или Империи создание какой-либо совершенно неожиданной концепции, нового видения исторического развития вряд ли возможно. Меняются лишь оценки отдельных событий или личностей. Поэтому мы остановимся на самых популярных направлениях в послевоенной историографии Республики и Империи и выделим наиболее интересные взгляды историков на два переломных периода римской исто­рии: падение республики и становление принципата (I в. до н. э. — I в. н. э.); кризис античного мира и падение Западной Римской империи (III—V вв.).

Во второй половине XX в. основополагающим в изучении Поздней рес­публики стало просопографическое направление. Объектом исследования становится тщательный анализ персонального состава государственных органов (магистратур, сената, судов), сословия всадников, особенно раз­личных политических группировок и партий. Наличие хорошей источни­ковой базы позволяет выявлять происходившие изменения в правящей элите римского общества, взаимодействия между кланами и группировка­ми, создание и борьбу партий (pars, factio) [22] Среди огромного числа работ просопографического плана отметим следующие: Broughton T.R.S. The Magistrates of the Roman Republic. Vol. 1—2. Cleveland, 1951— 1952; Nicolet C. L'ordre equestre a l'epoquerepublicaine (312—43 av. J.-C.). Paris, 1966; Gruen E. 1) Roman politics and criminal courts, 149—78 B.C. Cambridge, 1968; 2) The Last Generation of the Roman Republic. Los-Angeles—London, 1974; Wiseman T. P. New Men in the Roman Senate 139 B.C. — 14 A.D. Oxford, 1971. Многотомный кол­лективный труд, начатый еще в 1972 г. и продолжающийся до сих пор: Aufstieg und Niedergang der Romischen Welt. Tl. I—II, Berlin—New-York, 1972. В русской истори­ографии просопографическое направление пока не получило широкого развития. Исключением может считаться работа Н. Н. Трухиной «Политика и политики "золо­того века" Римской республики (II в. до н. э.)» (М., 1986). .