Сергей Ковалёв - История Рима (с иллюстрациями)

Группы императорских имений объединялись в особые округа. В адми­нистративном отношении они были совершенно независимы от муниципи­ев. Во главе каждого округа стоял прокуратор, а каждый сальтус сдавался на откуп главному съемщику (кондуктору). Последний либо обрабатывал землю сам, руками своих рабов, либо сдавал ее в аренду колонам (субарен­да). Чаще всего встречалась комбинация той и другой формы. Отношения между кондуктором и колонами регламентировались уставом. Как прави­ло, колон должен был уплачивать от 1/ 4до 1/ 3урожая и, кроме того, отраба­тывать по 6 дней в году в пользу съемщика или владельца земли.

Документы конца II в. говорят об ухудшении положения колонов в им­ператорских сальтусах. Такова, например, жалоба колонов Бурунитанского сальтуса императору Коммоду (180—192 гг.). Колоны слезно жалу­ются на притеснения кондуктора, который нарушает устав, произвольно увеличивает платежи и отработки, прибегает к насилиям и т. п.

Проживавшие в императорских и частновладельческих имениях коло­ны во II в. юридически были еще свободны. По окончании срока аренды (обычно пятилетней) они могли оставить поместье. Но эта возможность в большинстве случаев являлась призрачной. Фактически колоны были свя­заны недоимками и долгами и до их уплаты не могли прекращать аренды. Их зависимость от собственника земли или от кондуктора увеличивалась еще тем обстоятельством, что в большинстве случаев у мелких арендато­ров не было своего инвентаря и рабочего скота, и они принуждены были брать это у хозяев. Таким образом, фактически колоны оказывались при­крепленными к поместью, делались его неотъемлемой частью. Если име­ние переходило к другому собственнику, оно передавалось вместе с ин­вентарем, рабами и долгами колонов.

Колонат был своеобразной формой эксплуатации в сельском хозяйстве, идущей на смену «чистому» рабству, и хотя последнее в первые два века Империи еще продолжало играть довольно значительную роль, однако показателем его прогрессирующего упадка было изменение положения рабов, которое хорошо можно проследить по источникам.

Во времена Катона, в эпоху максимального развития рабства, когда рабы в Италии стоили очень дешево, на здоровье раба не обращали ника­кого внимания. Катон дает много советов, как ухаживать за рабочим ско­том, как лечить волов, о лечении же рабов мы не найдем у него ни слова. Больных или старых рабов он рекомендует продавать.

Столетие спустя, при Варроне, рабы все еще продолжают считаться «говорящими орудиями». Однако Варрон уже начинает проявлять неко­торую заботу о размножении рабов и о том, как стимулировать их труд мерами поощрения [479] О сельском хозяйстве, II, 1, 26; 1, 17. .

Колумелла идет еще дальше в этом направлении. Помещения для ра­бов он советует устраивать как можно лучше в санитарном отношении. Он неоднократно подчеркивает, что владелец должен проявлять величай­шую заботу о находящихся в имении людях, в том числе и о рабах. Подня­тие производительности труда в I в. н. э. становится центральной пробле­мой. Колумелла уделяет много внимания вопросу о том, как заинтересо­вать рабов в их подневольном труде:

«В отношении рабов следует придерживаться следующих правил, в со­блюдении которых я никогда не раскаивался: с рабами, приставленными к сельским работам, отличающимися хорошим поведением, я разговариваю чаще и непринужденнее, чем с рабами, занятыми личным услужением; видя, что ласковое обращение господина позволяет им легче переносить их не­прерывный труд, я иногда шучу с ними и допускаю шутки с их стороны. Часто даже я советуюсь с ними, как бы с людьми более опытными, насчет новых работ, и таким путем узнаю характер каждого и степень сообразительности» [480] Там же, I, 14—15. .

Чтобы повысить рождаемость рабов, Колумелла допускает ряд льгот по отношению к многодетным рабыням:

«Тех из рабынь, которые отличаются большей плодовитостью и которым приличествует некоторое отличие ради их потомства, мы освобождаем от работ, а иногда и отпускаем их на свободу, если они являются матерями многих детей. В самом деле, какая имеет трех детей, той дается право на освобождение от работ, какая же имеет больше, той дается свобода» (I, 19).

Некоторое улучшение положения рабов в эпоху империи проявля­лось также в росте пекулия и вольноотпущенничества. Пекулием (peculium — от pecus — скот) в Риме называли то имущество, которое глава семьи (pater familias) условно передавал в собственность лицам, находив­шимся под его властью: сыновьям, вольноотпущенникам или рабам. Во времена Республики рабовладельцы, особенно из сенаторского сословия, широко использовали право пекулия для организации разного рода пред­приятий: торговых, ремесленных и др. Зависимые лица вели эти предпри­ятия самостоятельно, уплачивая господину определенный оброк.

Пекулий был выгоден в первую очередь рабовладельцам, так как давал им возможность, избавившись от непосредственных хозяйственных забот и переложив их на плечи вольноотпущенников и рабов, стимулировать труд последних, расширять свое хозяйство и поднимать его доходность. Но пекулий представлял известные выгоды и рабам, так как давал им некото­рую относительную самостоятельность. Рабы с помощью пекулия могли сделать личные сбережения и, выкупившись у своего господина, перейти в сословие вольноотпущенников.

При империи практика пекулия получила широкое развитие в связи с начавшимся кризисом рабовладения. Наряду с колонатом расширение пекулия являлось попыткой поднять рабовладельческое хозяйство на более высокую ступень. На правах пекулия рабам передаются теперь пре­имущественно земельные участки. Таким образом, рабы, посаженные на землю и переведенные на оброк, превращаются как бы в колонов (псев­доколоны).

Мы уже не раз говорили об огромном росте вольноотпущенничества, начиная с конца Республики. Непосредственной причиной этого была ги­бель старой аристократии. Но в то же время здесь проявлялись более глу­бокие процессы распада всей рабовладельческой системы. Рабы станови­лись непроизводительной обузой хозяйства. Переводя их в разряд вольно­отпущенников, рабовладельцы могли целесообразнее использовать их труд и хозяйственную инициативу. Колонат, пекулий и вольноотпущенничество в эпоху империи были явлениями одного порядка. Они преследовали цель создать в рамках существующих рабовладельческих отношений более смяг­ченную, а следовательно, более рациональную форму эксплуатации. Од­нако пока система рабства сохранялась в своих основных чертах, все эти попытки оставались паллиативами, не способными принести коренное улучшение.