Сергей Ковалёв - История Рима (с иллюстрациями)

Основные черты новой военной организации сводились к следующему. Легион был разделен на 30 тактических единиц, манипулов (manipulus — буквально означает «горсть» соломы или сена). Количество бойцов в ма­нипуле было не одинаковым: в первых двух линиях он состоял из 120 тя­желовооруженных, в третьей — из 60. Каждый манипул позднее делился на две центурии — по 60 или по 30 человек. Центурия в эпоху Республики была только административной, а не тактической единицей.

Манипулы в легионе строились в три линии по степени опытности бой­цов. В первой линии стояли самые молодые воины. Они назывались гастаты (копейщики, от слова hasta — копье, которым они первоначально были вооружены). Вторая линия состояла из опытных воинов зрелого возраста, называвшихся принципы (первые, главные). Наконец, третья линия — триарии, старые воины испытанной храбрости. Каждая линия состояла из 10 манипулов, отделявшихся друг от друга интервалами, равными фронту манипула. В глубину воины каждого манипула строились, вероятно, в 4 шеренги.

Манипулы каждой задней линии стояли против интервалов передней, на на некотором расстоянии от нее. Первые две линии являлись боевыми и стояли близко одна к другой. Третья линия служила резервом и находи­лась подальше. Манипулы гастатов и принципов были по 120 человек, триариев — по 60. Кроме этого, на каждую центурию полагалось 20 легко­вооруженных (велитов). Легиону придавалось 300 всадников. Они дели­лись на 10 турм по 30 человек. Таким образом, нормальный легион насчитывал 4200 человек тяжелой и легкой пехоты и 300 всадников:

Гастаты 10 манипулов

Принципы 10

Триарии 10

по 120 человек

1200 человек

120 60 20

1200 600 1200

Велиты при каждой из 60 центурий

Итого: пехоты Конницы

4200 человек 300 человек

Но это число не всегда соблюдалось, и фактически количество людей в легионе колебалось от 3 тыс. до 6 тыс.

Преимущества манипулярного строя по сравнению с фалангой состоя­ли в том, что благодаря тактической самостоятельности манипулов и их построению в три линии с интервалами достигалась гораздо большая ма­невренность легиона.

Обычно бой начинали легковооруженные воины — велиты, которые строились перед фронтом легиона и на флангах. Затем они отступали, и в бой вводились гастаты. Если противник начинал их теснить, они отходили в интервалы второй линии, и перед противником оказывался сплошной фронт гастатов и принципов. В крайнем случае в бой вступала решающая сила — триарии. Отсюда возникла римская поговорка: «res ad triarios rediit» («дело дошло до триариев», т. е. до крайности).

Оружием легионерам служили короткий обоюдоострый меч, которым можно было и рубить, и колоть, кинжал и копье. Последнее у триариев называлось hasta и употреблялось главным образом для рукопашного боя. Что же касается гастатов, то вместо hasta у них был pilum, тяжелое ме­тательное копье длиной около 2 м с очень длинным железным наконеч­ником, насаженным на древко. Прежде чем вступать в рукопашный бой, воины бросали в противника свои копья. Удар pilum'a был так силен, что мог пробить щит и панцирь. Пробивая щит, копье застревало в нем, сги­балось и, если даже не наносило непосредственного вреда противнику, мешало ему пользоваться щитом. Таким образом, залп дротиков ослаб­лял возможность обороны противника, и только после этого начинался бой мечами.

Голову легионера защищал металлический шлем, грудь — панцирь из кожи в несколько слоев, обшитый металлическими пластинками, ноги — поножи. В левой руке у него был большой щит полуцилиндрической фор­мы. Он делался из дерева, обшивался кожей и покрывался металлически­ми пластинками. Легковооруженные не имели панциря и поножей: их за­щищали только кожаный шлем и легкий круглый щит. Оружием для них служили меч и несколько легких дротиков.

Кроме основного ядра — легионов, набиравшихся исключительно из граждан, в составе римского войска были еще союзные контингенты. Обыч­но на один легион полагалось 5 тыс. союзной пехоты и 900 всадников. В бою союзные войска почти никогда самостоятельно не действовали, а рас­полагались на флангах легионов. Пехота делилась на когорты (приблизи­тельно по 500 человек) и центурии, конница — на alae и турмы. Высшее командование над союзными войсками принадлежало римским военачаль­никам, которые назначались консулами, а средний и низший командный состав комплектовался из самих же союзников.

Начальниками легиона были 6 военных трибунов, которые командова­ли поочередно. Часть их выбиралась народом, часть назначалась консула­ми. Последние являлись главнокомандующими, их помощниками были легаты.

Среди низшего командного состава основной была должность центу­риона. Центурион первой центурии был вместе с тем и начальником всего манипула, а командир второй центурии — его помощником. Центурион обычно назначался из простых воинов за боевые заслуги.

В ранний период Республики армия, как правило, состояла из 4 легио­нов и образовывала два консульских войска; каждый консул командовал двумя легионами. Он же производил набор. Впоследствии число легионов было гораздо больше. Когда оба консульских войска объединялись, консу­лы командовали по очереди.

Важнейшей частью римской военной системы был лагерь (castra). Он разбивался после каждого дневного перехода или всякий раз, когда войско достигало цели похода. Лагерь мог быть временным или постоянным, если он делался центром длительной операции в данной местности.

Постройка лагеря была точно предусмотрена правилами лагерной и саперной службы, и каждый лагерь представлял весьма солидное соору­жение. Это был продолговатый четырехугольник, обнесенный рвом и ва­лом, иногда палисадом. Лагерь имел четыре выхода с каждой стороны, закрытых воротами. В нем находилось несколько улиц, пересекающихся под прямым углом, вдоль которых разбивались палатки в раз и навсегда установленном порядке. Каждая часть войска занимала строго определен­ное место. В центральной части лагеря, где стояли палатка полководца и жертвенник, находилось также место для собраний.

Такая организация лагеря объясняет многое в военных успехах Рима. Лагерь делал невозможным нападение противника врасплох и служил опор­ной базой, откуда римляне наносили удары и куда они укрывались в слу­чае неудачи.

Осадная техника римлян была довольно высока уже в III в. Правда, мы находимся здесь почти в таком же положении, как при описании развития сельскохозяйственной и ремесленной техники: далеко не всегда можно установить, когда появляется то или другое военное орудие. Наши источ­ники сплошь и рядом допускают здесь грубые анахронизмы. Не претендуя на большую точность, можно предположить, что в эпоху больших рим­ских завоеваний уже существовали все те главные военные машины, о ко­торых мы знаем из более поздних источников [124] Многие из них были заимствованы из эллинистической военной техники. .