Митрофан Довнар-Запольский - История Беларуси

Все выясненные условия подводят нас к одному вопросу, ответить на который является особенно трудным. Слабо развитое хозяйство, отсталое, прилагаемое к худым почвам, не могло быть рентабельным и для самих помещиков. Конечно, помещичья экономия не давала себе ясного отчета о доходности имений, ибо пользование даровым трудом извращало понятие о выгодах и убытках.

Однако, проникнуть в сущность хозяйственных расчетов крепостного поместья позднейшего времени — дело очень трудное, вследствие недостатка данных, вследствие неизучаемости помещичьих архивов, а может быть и гибели их. Все же, не только теоретические соображения, но и кое-какие данные указывают нам на то, что, несмотря на даровой труд, помещичье имение не давало достаточного дохода, чтобы сохранить прежний образ жизни, иногда чрезмерно роскошный, иногда принятый только в помещичьей среде; помещик должен был прибегать к займам, в надежде на лучшие времена. Отсюда задолженность имений, т. е. явление, свойственное и всей остальной России. Оказалось, что земля, обеспеченная даровым трудом, обременена безнадежными для выплаты долгами. В 50-х годах помещики бросились к дверям кредитных учреждений. Займы не пошли на улучшение имений, но были прожиты. В 1857 г., т. е. накануне освобождения, 65,5 % ревизских душ, т. е. иными словами 2/3 всего дворянского земельного имущества, оказалось во всей России в залоге у кредитных учреждений. Это общерусская цифра. В общем, к ней подходит и задолженность белорусских губерний. В 3-х губерниях задолженность была выше средней общерусской (в Виленской и Смоленской губ. — 69 %), в залоге (в Могилевской губ. — 70 %), в 2-х губерниях она немного отступала книзу от общерусской средней (в Гродненской — 64 %, в Минской — 60 %) и только в самой обездоленной белорусской губернии (Витебской) задолженность почему-то была вполовину ниже общерусской (36 %).

Это прекрасный показатель положения помещичьего хозяйства: при слабом строе на земле помещики готовы были брать в банке столько, сколько возможно, не заботясь о возврате долга.

Общий фон хозяйства — это рутина, усвоенная в течение столетий. Агрономические знания покоились на вековой традиции, навыках и особенно на приметах. Распределение сельскохозяйственной работы покоилось на вековых предрассудках. «Агрономия» была простая: горох можно сеять по понедельникам, пятницам и субботам, чтобы его не съели робаки, потому что буква «р» встречается в 4-х других днях. Знали, что надо сеять на св[ятого] Илью и что лен надо сеять в день св[ятой] Елены и т. д. Так об этом сообщает один из авторов.

Он мечтает об улучшении сельского хозяйства, но на Литве, т. е. в Белоруссии, как в гробу, не чувствуется движения. Поговорили в Минске об устройстве агрономического общества, на том дело кончилось. Всякая попытка улучшений сталкивается с вековой рутиной.

Но как известно, в 30-х и 40-х годах и в России и в Польше начинался некоторый сдвиг в области сельского хозяйства. Это был отголосок зачатков научного движения в области агрономии Германии. Стали появляться, правда оазисами, попытки улучшения в области сельского хозяйства. Это были еще очень младенческие начинания. К нам [они] шли с запада, т. е. из Польши.

Эти разрозненные опыты применения научных знаний не могли сразу побороть рутины. Государство очень мало приходило на помощь этим опытам. Пропаганды не велось никакой. Кроме того, опыты производились при помощи крепостных рабочих. Очень может быть, что и у нас, как и в Великороссии, многие хозяева бросали недоделанные опыты, потому что не могли и не умели направить рабский труд. Однако, так как все такие попытки являются этапами к будущему переходу к интенсификации сельского хозяйства, то мы отметим движение в этой области.

Переход к картофелю, несомненно, представлял собою уже крупный успех. По данным Арсеньева, ее собирали в белорусских губерниях 4 млн. четвертей. Мы знаем уже о переходе Гродненской губ. к тонкорунному овцеводству и то, что оазисы его встречаются в губерниях Минской и Могилевской, равно как и оазисы улучшенного коневодства. В отдельных имениях, как, напр., в имении Паскевича в Гомеле, встречаем коневодство и тонкорунное овцеводство. В помещичьих имениях Белицкого, Чериковского и Рогачевского уездов разводится крупный рогатый скот. В Минской губ. кое-где плодосмен заменяет трехполье. У некоторых помещиков Игуменского, Слуцкого и Новогрудского уездов имеются конские заводы, тонкорунное овцеводство и украинский рогатый скот.

И еще необходимо отметить одну любопытную особенность попыток в деле интенсификации сельского хозяйства. Мы говорили о попытке сахароварения. Помещик Новицкий впервые пробовал ввести сахарную свекловицу. Этот вопрос весьма занимал белорусских помещиков и они внимательно знакомились с польской и русской литературами по вопросу о свекловице и о сахароварении. Действительно, мы встречаем ряд попыток устройства свеклосахарных заводов в губерниях Могилевской, Смоленской, Минской и Гродненской. По данным 1848 г., сообщаемым Тенгоморским, в этих губерниях насчитывалось 9 заводов, но всего-навсего с 262 десятинами под свеклой и с годичным производством сахара в 5600 пудов. Даже по тому времени младенческого состояния сахароварения в России это были чисто лабораторные опыты.

Легко догадаться, что эти опыты вскоре охладили белорусских помещиков. Уже в начале 50-х годов один минский помещик, сам увлекавшийся тоже попытками сахароварения, писал в 50-х годах на страницах , что это увлечение не выдерживает критики и не пригодно для белорусского хозяйства. Свекловица требует затрат большого капитала и дает в наших условиях ничтожнейший доход, с трудом оправдывающий затраты. При условии удобрения и более или менее рациональной вспашки самым выгодным является разведение картофеля. Вдвое меньший доход, чем картофель, дает рожь. Доход от ячменя несколько выше дохода от ржи, овес дает наименьший доход из всех зерновых.

Наибольший сдвиг в области сельского хозяйства чувствуется в Гродненской губ.: «поля обрабатываются прилежно, по заведенным изстари порядкам. Впрочем, кое-где вводится плодосмен и даже выписываются сельскохозяйственные орудия и машины». Есть конские заводы (помещика Нарбута в Кобринском и графа Воловича в Белостокском уездах), тонкорунное овцеводство выражается в крупной цифре 250 тыс. штук. Встречается посев кормовых трав, урожай в имениях достигает сам 10.

Винокурение играет очень крупную роль. На выкурку идет хлеб и картофель. У многих помещиков отлично устроенные заводы паровые и полупаровые. Число заводов доходит до 280.

Из торговых растений производят в значительном количестве: коноплю, лен, цикорий, табак и ворсильные шишки. Все эти растения удовлетворяют местные потребности. Хмелеводство развито и до 4 тысяч пуд[ов] хмеля ежегодно отправляется в Царство Польское.