Митрофан Довнар-Запольский - История Беларуси

В Богдановиче наша литература потеряла не только прекрасного поэта, но и хорошего ученого. Некоторые статьи его, напр., «Белорусское возрождение», напечатанное в «Украинской жизни», написаны с большим знанием предмета и с большой любовью к родной литературе.

Конечно, желательно было бы охарактеризовать хотя бы в коротких чертах поэзию и других белорусских поэтов. Но это очень трудно сделать в таком кратком очерке, как наш. Наша литература быстро разрасталась.

Впрочем, по крайней мере, приведем имена еще некоторых работников на поэтической ниве молодой Белоруссии. Очень недурны многие из стихотворений Змитрока Бядули, белорусского еврея по национальности. Представляет собой интересное поэтическое явление Алесь Гарун, крестьянин-столяр. От произведений К. Каганца веет языческой Русью. Следует напомнить о стихотворениях А. Павловича, Будьки, Гурло, Чернышевича, Лобика, Арла, Журбы, особенно Лесика, являющегося в то же время и крупным политическим деятелем, и многих других.

Еще труднее характеризовать длинную плеяду прозаических писателей. Поэтому мы ограничимся лишь самыми беглыми указаниями.

Так, среди прозаических писателей обращает на себя внимание Ядвигин Ш., начавший свою деятельность на политическом поприще и за это потерпевший обычные в то время неприятности. Своими произведениями он завоевал себе широкую популярность. Его рассказы собраны в нескольких сборниках: «Дзед Завала» (1909 г.), «Бярозка», «Васількі» (1914 г.) и другие. В его творчестве преобладают небольшие рассказы басенного склада. Он охотно прибегает к миру животных, который он знает и любит. Юмор является большим достоинством его сочинений.

В произведениях Власта, крестьянина-самоучки, заметно тонкое чувство красоты. Мы уже говорили о прозаических произведениях таких наших поэтов, как Колас (псевдоним Гуща), З. Бядули и нек. др. С признательностью можно вспомнить рассказы С. Полуяна, П. Простого, живые рассказы Галубка, Лесика, Н. Новича, Живицы, Михалки С. и многих других, произведения которых разбросаны в «Нашей ніве», в ее календаре и в многих изданиях.

Такова наша литература накануне революции 1917 г.

Мы не пишем историю белорусской литературы, поэтому мы дали только беглые указания, характеризующие общее направление периода ее возрождения. Да в данный момент история белорусской литературы и не нуждается в помощи неспециалиста. Имеется очень дельный обзор истории белорусской литературы Максима Горецкого; из более ранних очерков необходимо напомнить об изданном в Вильне в 1918 г. обзоре произведений наших поэтов («Наши песняры») Антоном Новиной. Покойный М. Богданович в «Украинской жизни» поместил статью под заглавием «Белорусское возрождение», представляющую собой небольшой, но хорошо написанный очерк дореволюционной литературы. Имеются отдельные очерки Е. И. Хлебцевича, Фарботки, Л. И. Леущенки, много интересных сведений о белорусской литературе находится в книге Василевского «Литва и Белоруссия», вышедшей на польском языке. 3-й том «Белорусов» академика Е. Ф. Карского дает детальный библиографический обзор нашей новейшей литературы. Если критические замечания Карского не в достаточной мере охватывают существенные черты литературных направлений, то новейшие статьи по отдельным вопросам, принадлежащие таким знатокам нашей литературы, как З. Жилунович, М. Бойков, В. Игнатовский, Пиотухович, М. Горецкий дают более отчетливую картину литературных направлений этой эпохи.

Новейшая белорусская литература имела, как мы знаем, своих предшественников. Она покоится и на предшествующем изучении родины и генетически связана с поэзией предшествующих десятилетий — Барщевского, Янки Лучины и других. Но есть большая разница в направлении предшествующей эпохи возрождения. Различие тут имеется и количественное, и качественное.

Девятисотые годы дали такой прилив к нашей литературе богатых дарований, они дали такую тягу к литературному творчеству, какую редко мы встречаем у других народов и какую может вызвать только эпоха народного пробуждения, эпоха подъема национального чувства.

Это замечательнейший период в нашей истории, период мощного подъема, период великой любви к родине, период страданий о ее настоящем и призыва к светлому будущему.

Д. Ф. Жилунович в своем очерке белорусской литературы справедливо указывает на то, что белорусское национальное возрождение получило особенно сильный размах с 1905 г.: «Той размах, тая шыр [якія раптам] ахапiлi беларускi народ хвалямi самапазнаньня… Адначасова заварушылiся i гарады, i мястэчкi, і сёлы. Беларусь пакрылася нацыянальнымi, палiтычнымi і сацыялiстычнымi гурткамі [колкамі] i грамадамi. Студэнты, вучнi, iнтэлiгенцыя i, асобна цiкава, работнiкi i сяляне, — усе дазналi патрэбу часу i няйначнасць паражэньня выпухнутых iм задач: „Аслабаняй себя з усiх бакоў i назвамi рвi ланцугi усякага прыгону!“, — гучэў бадзеры воклiч i спыняўся ў гушчы грамадскага жыцця беларускага народу.

Рабiлася дзiва з дзiў, тым болей, што беларускi нацыянальны рух глыбяй усяго якраз запаў у слаi працоўнага народу, — сялян i работнiкаў,— i толькi вярхова датыркнуўся да iнтэлiгенцыi i буржуазii. Выяўлялася, што першы прыклад робiць гiсторыя, калi знiзу чуецца голас, смела празываючы рэчы сваiмi. Прачынаўся сапраўды беларускi народ, выяўляючы сабраныя вякамi скарбы свае захаваннасцi…».

Этот высокий подъем национального возрождения проявился, прежде всего, в литературе и особенно в прекрасной поэзии.

Эта поэзия оказалась разнообразной по своему содержанию. Совершенно несправедливо, как это уже выяснено критикой, белорусской литературе отказывали в широте общечеловеческих ее мотивов. Не только профессор Погодин, который изучал эту литературу в эпоху ее зарождения (ст[атья] 1911 г.), но даже, к сожалению, и академик Карский склонялись видеть в ней только местную литературу, лишенную общелитературных тем и мотивов. Конечно, такой взгляд несправедлив. Наша литература данной эпохи вышла из младенческого периода, свойственного и другим возрождающимся народностям. Этот период оставлен белорусской литературой позади, он кончается девятисотыми годами. Мы говорим о периоде, когда местная литература дает только местные образы, близкие к народному творчеству, когда она имеет целью дать поученье крестьянину, а своему брату-интеллигенту рассказать смешной анекдотец из народного быта. Такой период интеллигентской литературы миновал. Наступил период творчества самого народа, для народа, когда писатель проникается мотивами общечеловеческими, когда он возводит и темы национального колорита в великие общечеловеческие идеи, ибо и национальная идея есть идея общечеловеческая.