Митрофан Довнар-Запольский - История Беларуси

Задачи были трудны и проведение их в жизнь не внушало особенных надежд. Первая ее задача была добиться признания со стороны соседних держав акта независимости. Для этой цели ответственными представителями (А. И. Цвикевич) первые переговоры начаты были с украинским правительством. Однако, правительство Украинской рады, хотя и выразило симпатию новому государственному образованию, выказало ряд колебаний и стало проявлять империалистические тенденции в смысле легального захвата южных частей Белоруссии. Оно считало себя слишком прочным и вместо того, чтобы поддержать Белоруссию, стало предъявлять к ней территориальные требования и оттягивало исполнение обещаний относительно материальной поддержки перед германским правительством. Правительство Украинской рады было сметено гетманским режимом, который оказался еще менее дальновидным. Украинское правительство стало захватывать южные уезды Белоруссии и вело себя так, что дальнейшие переговоры с ними потеряли для белорусского правительства всякий реальный интерес.

Во всяком случае, белорусская миссия, опираясь на местную Белорусскую раду, делала все, что от нее могло зависеть. Она оспаривала захват южных уездов, отстаивала право белорусов на самоопределение на той части территории, где преобладали белорусы, боролась против украинизации уездов, отстаивала здесь белорусскую школу. Она добилась кое-каких уступок и обещаний, даже добилась посылки в белорусские уезды украинских комиссаров из числа природных белорусов. Но все же среди украинцев преобладали узкие и своекорыстные цели. Белорусская делегация вместе с тем обратилась в мае 1918 г. к Раковскому, ведшему тогда переговоры в Киеве с украинским правительством, и просила его довести до сведения советского правительства об образовании Белорусской Народной Республики и о желании ее заключить с советским правительством договор о государственных границах. В личных переговорах делегация шла дальше и высказывала стремление стать в тесную связь с советским правительством, в то же время просила советскую делегацию поддержать Белоруссию в споре о границах с Украиной. Советская делегация отнеслась к белорусским представителям с дружеским вниманием и обещала всяческое содействие.

Среди таких неблагоприятных внешних условий Рада встречала еще больше трудностей в самом Минске. Отношения к белорусскому правительству оккупационных властей оставались неясными и, во всяком случае, мало благоприятными. Немецкие власти в Минске ссылались на свою некомпетентность в вопросах политики. Внутренние раздоры и перегруппировки ослабляли силы Рады и Народного секретариата. Вследствие перегруппировок Рада явно отходила от революционных принципов. Появление в Раде членов белорусского представительства г. Минска было серьезным шагом, имевшим ряд последствий.

В составе этой группы вновь появляется на политическом горизонте Р. Скирмунт, а впоследствии мы видим и сенатора Савича. Под давлением правой группы Рада в целях спасения государственности Белоруссии пытается вступить в непосредственные сношения с немецкими дипломатическими представителями на Украине и с представителем главного командования фон Фалькенгеймом. Секретариат обращается к имперскому германскому канцлеру с меморандумом о признании Белоруссии самостоятельной республикой. Очень возможно, что рескрипт императора Вильгельма 23 апреля о признании независимости Литовской Республики, толкнул раду на дальнейший шаг. 25 апреля в закрытом заседании Рады громадным большинством голосов (35 против 4-х, при 4-х воздержавшихся), даже голосами социалистов, была поддержана мысль об обращении к кайзеру, в котором Рада благодарит за освобождение и ее неделимость в связи с германской империей. Но благое желание видеть родину независимой привело самое Раду к развалу и расколу. Кабинет Воронко уже не подходил к новому направлению. Многие члены оставили Раду и остаток ее поручил Скирмунту и Алексюку составить новое правительство.

Этот поворот означал собой уже распад. Скирмунт и Савич бросились в Берлин хлопотать там о признании Белоруссии, но было уже поздно: они застали там революцию. В самой Белоруссии началось разложение немецких войск.

Легко было предвидеть, в чьи руки попадет власть.

Но остается в нескольких словах подвести итоги тому, что сделано Радой. О ее домоганиях в области внешней политики нам уже пришлось говорить. Мы уже знаем, что в этом отношении Рада не достигла сколько-нибудь заметных результатов. Однако, ее эпоха навсегда останется отражением национальных стремлений значительного большинства белорусских организаций, стремлений и чаяний, какими они были охвачены в момент освобождения.

Рада не добилась власти и это трудно поставить ей в вину. Но она слишком была занята партийными делами и делами высшего политического порядка и мало обращала внимания, мало развивала энергии в вопросах внутреннего порядка. Только уже в последний период своего существования она с энергией принялась за школьное дело, напр., за организацию Белорусского университета, над которым работала особая комиссия в составе проф[ессора] Довнар-Запольского, проф[ессора] Масониуса и секретаря Будзько. В этом деле большое участие принимал академик Е. Ф. Карский. Согласно высказываемым в свое время пожеланиям белорусских кругов, при университете должен был состоять и агрономический факультет и коммерческо-экономический. Так как в данное время на средства рассчитывать было трудно, то проект университета предполагал отвести для нужд университета несколько имений из числа бывш[их] фундушевых, поиезуитских. Проект предполагал призыв в стены университета профессоров, белорусов по национальности. Составленный тогда же список давал блестящую надежду на то, что наш университет с основания даст почти полностью профессорский состав из белорусов. Профессорам были разосланы приглашения и от многих было получено согласие. Предположено было устроить несколько выставок научно-национального характера. Под руководством Я. Воронки готовилась выставка памяти Франциска Скорины.

Наше описание деятельности Рады весьма кратко и неполно по отсутствию материалов, или потому, что, быть может, мы не обладаем этими материалами.

Во всяком случае, Рада и ее Секретариат действовали при крайне трудных обстоятельствах, без материальных средств, под довольно неблагоприятным наблюдением оккупационных властей. Независимо от того, что сделано Радой, много или мало, но моральное и национальное значение самого факта ее существования — громадно. Без сомнения, советская власть учла это обстоятельство, когда вторично заняла Белоруссию.