Митрофан Довнар-Запольский - История Беларуси

Частное землевладение представляло собою весьма пеструю картину. С этим мы уже частью знакомы. Было громадное хозяйственное различие между избой шляхтича-земледельца и крупного магната. Середина между обоими видами землевладения была относительно очень невелика. Можно дать некоторое количественное соотношение различных типов землевладенья. Латифундии пана представляли собой целые княжества. Известный магнат Радзивилл, Пане Каханку, о котором мы говорили, владел только в пределах господарских добр 16-ю городами, 583-мя селами, 25-ю войтовствами. Весьма многие из немецких князей и герцогов не могли и мечтать о таком масштабе владения.

В 16 в. правительством было произведено несколько пописов войска Вел[икого] княжества Литовского. Этот материал имел военное назначение. Но так как каждый шляхтич должен был с известного количества оседлых людьми служб или волок выставлять определенное количество всадников и сам выходить на войну, то по соотношению количества выставляемых всадников можно судить о размерах шляхтеского землевладения. Конечно, такое суждение надо принимать весьма условно, так как пописы далеки от желательной полности. Но все же относительные числа могут дать отчетливое понятие о предмете и во всяком случае не искажают истины.

Мы разработали первый попис войска, относящийся к 1528 г. и составленный при спокойных и нормальных условиях государственной жизни. Он дает картину величайшей дифференциации шляхетского землевладения. Надо только сделать оговорку, что в последних подсчетах мы берем не только белорусскую территорию, но территорию литовско-белорусскую, т. е. все Литовско-Русское государство за исключением Украины, которая весьма удобно выделяется из общего статистического материала. Выделять же Жмудь и Литву из белорусской области было не целесообразно в данном случае, даже невозможно и [при]вело бы к грубым ошибкам, да ввиду идентичности хозяйственной культуры это было бы не нужно.

Оказывается, что наверху всего шляхетского populusa этого юридически равного шляхетства стояло 26 крупных панов, и даже менее чем 26, потому что в это маленькое число входит 5 панов и вдов, т. е. таких владений, которые являются временными отрезками от крупных. Низы шляхты, как мы много раз отмечали, сходились с крестьянством и не имели совсем своих подданых. Подгоняемая правительством и крайней государственной нуждой, бельская и дорогицкая шляхта явилась под хоругви в 1568 г. в количестве 15 % пешей. Попис 1528 г. дает около 45 % подляшской шляхты, которая может выставить только группами, сообща, спольне 664 всадника на службу, т. е. один всадник приходился почти на 3–4 шляхетские семьи. Этот разряд шляхты или не имел совсем подданых или имел случайных огородников. Даже те, которые сами выходили на коне на службу, могли иметь не более 8 служб людей, т. е. приблизительно около 24 дымов, но в действительности далеко их не имели. Если эту мелкую шляхту отбросить из наших расчетов и взять только ту часть, которая имела не менее 8 служб крестьян, т. е. все же ввести в наши расчеты контингент восьми мелких владельцев, то картина распределения шляхетского землевладения будет такова. Попис 1528 г. дает 97,8 % шляхты мельницкой и дорогицкой земель, даже не выходившей на войну конно, но выставлявшей «сполна» скромное число всадников, так что приходилось по 3,5 шляхтича на каждого выставляемого коня. В Бельской земле почти то же: здесь только около 2 % выставляло скромное число всадников, остальные выходили «сами» на конях. Тот, кто выходил «сам» на войну, мог иметь менее 8 служб людей (около 24 дымов), но мог ничего не иметь, последнее было более обычным, чем первое. Все это такие низы шляхты, которых трудно назвать «помещиками», они имели своих людей, крестьян, огородников, или кутников, как и сами крестьяне, тоже имевшие, как увидим, нередко своих людей. Если всех этих земян-земледельцев подсчитать и выделить от имевших менее 8 служб крестьян, то получим такое соотношение для всего государства: первых, т. е. шляхты, сильно отделяющейся от крестьянства по своему экономическому базису оказывается больше половины (57,3 %). Над нею поднимается еще весьма значительная группа мелкопоместной шляхты. Это — шляхта, имеющая не менее 8 служб и не более 16. Только остальные 42,7 % всей шляхты могут быть по существу причислены к числу владельцев, пользующихся положением нетрудового элемента. Однако обладанье 8-16 службами крестьян, т. е. около 24–48 дымов при условиях тогдашнего хозяйства еще не давало зажиточности. Между тем эта группа, едва отделявшаяся от низов, составляла собою массу в три четверти всей группы, имевшей от 8 и более служб. Но она владела только 26 % крестьян всей этой группы: Далее возвышалась следующая за этим земянством группа, — это группа, имевшая не менее 16 служб крестьян и не более 24-х. Она составляла 10,7 % всего земянства и владела 7,0 % крестьянских служб. Это две наиболее многочисленные группы, все же мелкого земянства. В следующую группу мы отнесем владевших не менее 24 служб и до 80. Они составляют10,1 % всего земянства и им принадлежало 16,4 % крестьянских служб. Верхние ряды шляхты редеют количественно. Группа ее, владевшая не менее 80 служб, составляла всего 2 % (1,9 %) и владела 10,1 %. Еще более малочисленная группа земянства, владевшая от 180 служб до 400 составляла всего 0,8 % помещичьего класса и владела 8,8 % крестьянских служб. Наконец, верхушку земянства составляла очень маленькая группа внеповетовых панов, состоящая всего из 26 человек (всего 0,5 % всех земян) и владевшая 31,4 % всех крестьянских служб, т. е. третья часть крестьянских дворов, и следовательно и такая же часть всей частновладельческой площади принадлежала этой небольшой кучке высшего шляхетства. В состав ее входили кн. Слуцкий, Радзивиллы, Гаштольд, Остикович, Заберезинский, Ходкевич, Кезгайлович, Корсаки и немногие другие. Они в общей совокупности владели не менее 100,000 крестьянских дымов. Их владения приблизительно равнялись владениям самого богатого еще в то время землевладельца — самого господаря великого князя. Эта та именно кучка магнатов в 20 человек, которая фактически управляла государством. Она выставляла около четвертой или пятой части всего войска Великого княжества. Эта была сила экономически-физическая.

И такой порядок вещей не изменился до падения Речи Посполитой. Даже имена крупных магнатов мало переменились. Еще в 16 в. во время жадного расхвата господарских добр появилось на высоте несколько новых имен (Волович, Нарушевич) из числа финансовых дельцов, несколько старых фамилий распылилось. Но картина осталась прежняя. Мы не имеем за последнее время точных цифр, но мы хорошо знаем, что в эпоху Ливонской войны господарский скарб обеднел, потому что много имений из него уплыло, частью обусловлено, частью условно, потому что они оказались в залоге или в потомственном держании представителей все [той] же знати. Даже эпоха падения Речи Посполитой застала длинный список господарских держав, находящихся в залоге, все еще не выкупленных с момента их залога в 60-х годах 16 столетия.