Михаил Геллер - Утопия у власти

Опасность изготовления атомного оружия в зонах постоянного напряжения (Ближний Восток, Юго-Восточная Азия) была слишком явной. Супердержавы, стараясь избежать прямого вовлечения в международные вооруженные конфликты, не могли игнорировать возможность овладения атомным оружием и отдельными террористическими организациями. В 1968 году по инициативе СССР и США был подписан Договор о нераспространении ядерного оружия. В 1970 году был заключен Договор о запрещении размещения на дне морей и океанов всех видов оружия массового уничтожения.

В 70-е годы США и СССР заключают соглашения об ограничении стратегических вооружений. Уже первый договор — ОСВ-1 (1973) подтвердил и зафиксировал тот факт, что СССР достиг паритета в стратегических вооружениях с США. ОСВ-2 (1979) зафиксировал уже некоторое преимущество СССР. Оба соглашения были фактически соглашениями о довооружении. ОСВ-2 было достигнуто после семи лет переговоров в момент, когда обе супердержавы подошли вплотную к проблеме использования лазерных лучей для создания принципиально нового типа оружия.

Термоядерного оружия накоплено СССР и США вполне достаточно, чтобы обратить нашу планету в звездную пыль. Соглашения ОСВ означают лишь незначительный спад непосредственной угрозы, но не могут изменить опасной ситуации, в которой находится мир.

Историки XXI века отметят, наверное (если цензура им разрешит) , как наиболее удивительный парадокс XX века ничем непоколебимое стремление капиталистов помогать коммунистическим государствам, не скрывавшим своей цели: ликвидации капитализма. На протяжении шести десятилетий существования советской власти в СССР капиталисты не переставали бежать за синей птицей: не переставали верить в трансформацию коммунизма, в его превращение в капиталистическое государство высшего типа — с твердой властью, без права забастовок, с неограниченной возможностью получения прибылей.

Известный американский историк Майкл Флоринский в начале 30-х годов был уже твердо уверен: «Бывшие ярые сторонники мировой революции заменили шпагу станком и рассчитывают сегодня больше на результаты своего труда, чем на радикальные действия для обеспечения окончательной победы пролетариата». Война подтвердила все надежды. После Ялтинской конференции ближайший советник Рузвельта Гарри Гопкинс, самый горячий поклонник Сталина в окружении президента США, не имел сомнений: «Русские доказали, что они могут быть рассудительными и осторожными. Ни у президента, ни у кого из нас нет никаких сомнений, что мы можем сожительствовать с ними без всяких проблем сколько угодно времени». Анкета, проведенная журналом «Форчюн» в 1945 году, показала, что из всех групп американского населения больше всех возлагают надежды на послевоенные намерения Советского Союза бизнесмены. Они верили, в частности, что не менее 1/3 американского экспорта пойдет в СССР.

Тот факт, что экспорт в Советский Союз после войны не превысил 1% американского вывоза, не остудил надежд западных бизнесменов и политиков. Пугала их только перспектива смерти Сталина и прихода на его место «настоящего коммуниста».

Гарри Гопкинс предупреждал, что надежды на сотрудничество могут развеяться «если что-либо случится со Сталиным. Мы хорошо знаем, что он может быть рассудительным, здравомыслящим и понимающим...» Американский посол в Москве Чарльз Болен успокоил Вашингтон относительно преемника Сталина Г. Маленкова: «...Маленков произвел на меня впечатление человека с более западно-настроенным умом, чем у других советских руководителей. Во всяком случае, кажется, что он понимает нашу точку зрения, не соглашается с ней, но ее понимает». Болен возлагал серьезные надежды на Маленкова и потому, что тот «выделялся среди советских руководителей этого периода тем, что он не пил». Американский посол заметил, что Маленков не пил, как другие руководители, на дипломатических приемах. Когда Маленкова заменил советский руководитель, который пил даже на приемах, оптимизм американцев продолжал торжествовать. Аверелл Гарриман писал в 1959 году: «Я думаю, что г-н Хрущев проявляет глубокое желание повысить жизненный уровень своих сограждан. На мой взгляд, он рассматривает нынешний семилетний план, как увенчание коммунистической революции и исторический поворот в советской жизни». Излишняя экспансивность Хрущева, его способность творить то, что он думает (неприятно удивило Запад заявление Хрущева: «Мы вас похороним»), его эксцентричность (башмак, которым он бил по столу на Генеральной Ассамблее ООН) объясняют некоторое безразличие, проявленное на Западе к его судьбе и вспышку надежд, связанных с «коллективным руководством», с генеральным секретарем Л. Брежневым.

На этот раз сомнений не было: к власти пришли инженеры. Не имело значения, что большинство из членов Политбюро, получивших в далекие годы юности инженерные дипломы, никогда не работали по специальности, сразу же выбрав профессию партийного работника. Посол ФРГ в Москве не находит слов для выражения своего восхищения «технократами в лучшем смысле этого слова» Косыгиным и Громыко. «Технократы», «менеджеры», консерваторы — так видит Запад администрацию Брежнева.

Цели ее — по мнению Запада — мирные. Подсчитано, что после окончания Второй мировой войны Советский Союз принимал участие в 190 военных акциях. Г. Киссинджер, готовя для вновь избранного президента США внешнеполитическую программу, указывает, что во внешней политике СССР ведут борьбу две линии. Первая —тенденция к примирению с Западом, основанная на страстном желании приобрести потребительские товары и на страхе перед войной. Киссинджер не скрывал, что есть — по его мнению — и вторая линия, основанная на коммунистической идеологии, линия столкновения с США, выражающая подозрительность руководителей, аппарата партии, армии и тех, кто опасается, что разрядка напряженности приведет к ослаблению уз, привязывающих страны-сателлиты к Советскому Союзу. Профессиональный политолог (в течение многих лет профессор Гарварда) и руководитель внешней политики США в администрации Никсона Киссинджер был убежден, как и все другие американские государственные деятели, что Советский Союз руководствуется в своих внешних сношениях двумя линиями: политической и неполитической. Сторонники этих двух линий ведут между собой борьбу, следовательно, необходимо помогать «технократам» против «идеологов». К этому распространенному на Западе взгляду Киссинджер добавил план заключения с СССР многочисленных соглашений о сотрудничестве в разных областях, чтобы связать его паутиной совместных интересов и обуздать таким образом экспансионистские намерения.