Михаил Геллер - Утопия у власти

Поразительно низкая производительность труда. Невероятно низкое качество изделий, породившее удивительное советское словосочетание «борьба за качество» «Что это за продукт без качества?» — спрашивает юморист Михаил Жванецкий. — Что такое сыр низкого качества? Может это уже не сыр? Или еще не сыр?» Не юморист, но газета «Правда» публикует передовую статью, озаглавленную: «Эксперимент на транспорте. Цель — доставить грузы в срок и без потерь». То, что более ста лет является смыслом существования железнодорожного транспорта, представляется в стране зрелого социализма объектом экспериментов. Та же газета, центральный орган КПСС, сообщает, что «качество цветных телевизоров — их ахиллесова пята». В чем их достоинства — газета не говорит. Но информирует, что министерство промышленности средств связи, выпускающее телевизоры, обещало увеличить их надежность к 1985 г. на 300%, а увеличила всего на 1,3 раза. В 1989 г. на выставке достижений советского народного хозяйства, открытой еще в сталинское время, вход на которую стерегут Рабочий и Колхозница — знаменитая скульптура В. Мухиной, быта открыта экспозиция предметов плохого качества. Многочисленные посетители не удивлялись, ибо все это могли видеть ежедневно в магазинах. Некоторое оживление вызывала только мышь в бутылке минеральной воды. Этот экспонат мог бы стать гербом выставки плохой работы. Низкое качество — определение, относящееся к деятельности всех социальных групп: работают медленно и плохо рабочие, колхозники, чиновники, врачи, учителя, писатели, ученые. Читатель пишет в газету «Известия» : «Германию вытоптали танками, Японию рвали атомными бомбами, а мы, страна с передовым общественным строем, с неисчислимыми природными и людскими ресурсами, страна-победительница, живем чуть ли не хуже всех».

Все работают плохо и подавляющее большинство населения живет очень плохо, хуже, чем во всех других социалистических странах, за исключением, возможно, Румынии. Живут плохо, потому что работают плохо? Работают плохо, потому что живут плохо? Ответ на эти вопросы найти проще, чем отгадать знаменитую загадку: что было раньше — курица или яйцо?

Население Советского Союза живет очень плохо. Это утверждение до недавнего времени позволяли себе высказывать лишь те западные специалисты, которые пренебрегали обвинениями в «антисоветизме», «антипрогрессизме», в противодействии «разрядке». Еще в 1980 г., например, один из виднейших американских советологов Северин Бялер подводил итог эпохи Брежнева: «Я вижу 60-е и 70-е годы как очень благоприятный период в советской истории. Вполне возможно, что будущие историки скажут, что это был величайший, лучший период в их истории. Это было общество, которое впервые оказалось способным дать одновременно пушки и масло, слегка повысить жизненный уровень и достичь военного паритета с Западом. У них было много проблем, но ни одна из них не развилась в систематический кризис. Следовательно, это был в целом исключительно успешный период в их истории и это не был короткий период. Брежнев занимал свой пост дольше, чем Рузвельт. Это целая эра».

Американский советолог прав, говоря о достижении в эпоху Брежнева военно-стратегического паритета с США. Он мог бы добавить, что в эту же «эру» Советский Союз создал себе третью империю — в Азии, Африке, Латинской Америке. Все остальное в его заявлении — плод фантазии, питаемой советской статистикой, отвергнутой сегодня как ложь даже советскими статистиками. В числе наиболее фантастических фантазий — утверждение о решении, наконец, вечной проблемы «пушек и масла».

В 1928 г. герой пьесы Николая Эрдмана «Самоубийца» просил у советской власти разрешения говорить: «Нам трудно жить». Он уверял власть, что «нам легче жить, если мы говорим, что нам трудно жить». 60 лет спустя просьба была услышана. Разрешение говорить о трудностях жизни раскрыло шлюзы: на страницы газет и журналов, в радиоэфир, на телеэкраны хлынул поток фактов, Цифр, свидетельств о жизни в СССР. Каждый из фактов, каждая цифра, каждое свидетельство обнажало бесстыдную ложь всего того, что официально утверждалось раньше. Каждое слово, сказанное Борисом Сувариным в 1938 г., было подтверждено полвека спустя: «Пятилетние планы, статистика, итоги: ложь. Тексты и цифры: ложь. Займы, подписки: ложь. Доказательства: ложь. Фотографии: ложь. Свидетели, свидетельства: лживые свидетели, лжесвидетельства...».

Было бы ошибкой считать, что сегодня, в эпоху «гласности», говорится «только правда» и «вся правда». Делается все возможное и все необходимое, чтобы ограничить поток правдивой информации, разбавить ее ложью, приспособить к текущим нуждам. Действенным средством ограничения «разговоров» о трудностях жизни является разрешение на публикации в газетах и журналах, изданиях эфемерных, и преграждение информации на пути в книгу. При публикациях в книгах нередко происходит то, что случилось со статистическим сборником «Население 1987» . Впервые за 60 лет появился в печати сборник, трактующий так серьезно демографические проблемы СССР, дающий такое обилие информации о рождаемости, смертности, населении и т. д. Но численность населения страны в 1939 г. указана на основании сфальсифицированной сталинской переписи. В итоге все остальные цифры сборника теряют свой смысл. К тому же отсутствуют данные за 1923—25, 1927—38 и 1941—1949 гг.

Несмотря на ограничения, поток информации, не принося ничего нового по сравнению с тем, что было известно на Западе, подтверждает наличие кризиса. «...В конечном счете, — констатирует экономист, — невозможно примириться с ситуацией, когда страна, самая богатая в мире по природным богатствам, существует в условиях хронического дефицита с одним из самых низких в Европе уровней жизни».

Уровень жизни в СССР не только один из самых низких в Европе, он один из относительно низких во всем мире. По объему потребляемых на душу населения товаров и услуг страна «зрелого социализма» занимает 50-60-е место в мире (в зависимости от набора сравниваемых элементов потребления). Основа социалистической политэкономии была сформулирована, кажется, во всех социалистических странах одновременно: они делают вид, что нам платят, а мы делаем вид, что работаем. Подлинность первого члена этой формулы подтверждает советский экономист. Он приводит данные о доле фонда заработной платы в национальном доходе развитых стран Европы. В США в 1870 г. она составляла 65%, а в 1980 г. — 64%. В России в 1908 г. цифра была сходной — 54,8%, в последний год нэпа, в 1928 г., доля заработной платы поднялась до 58,1 %. А к 1985 г. упала до 36,6 %. Министр финансов СССР Борис Гостев аргументировал свое резко отрицательное отношение к кооперативам, где можно зарабатывать по тысяче рублей в месяц, тем, что обычный советский «рабочий вкалывает по 10 часов и зарабатывает 200 рублей». Министр слегка преувеличил, говоря о десяти часах работы, но был точен, сообщив, что средняя заработная плата в СССР в 1988 г. была 205руб. Летом 1989 г. она составляла уже 236 руб. За это время оплата труда колхозников увеличилась со 153 до 166руб. Машины, печатавшие деньги, работали все быстрее.