Михаил Геллер - Утопия у власти

В ноябре 1988 г., через два месяца после визита в Сибирь, где население засыпало генерального секретаря жалобами на отсутствие продуктов в магазине, Горбачев поехал в Орел. Вечерняя телевизионная программа «Время» показала его в разговорах с народом на улице. Народ уверял генерального секретаря, что продовольственное положение стало лучше. Недоверчивый Горбачев настаивал: «Честное слово?» Из окружавшей его толпы раздались голоса: «Честное слово. Дела пошли лучше».

Михаил Горбачев знал, что это неправда. Уже готовился пленум по аграрному вопросу. 16 марта 1989 г. пленум Центрального комитета принял резолюцию «Об аграрной политике КПСС в современных условиях». Семь лет назад была утверждена Продовольственная программа СССР, определявшая генеральную линию партии по отношению к сельскому хозяйству. 24 года назад — в марте 1965 г. — начала действовать аграрная политика послехрущевской эпохи. Все эти программы были рождены «великим переломом», цель которого Сталин лаконично сформулировал в декабре 1929 г.: сплошная коллективизация и ликвидация кулака. «Перелом» означал отказ от новой экономической политики, провозглашенной в марте 1921 г., и возвращение к старой — ленинскому «военному коммунизму», начатому сразу же после захвата власти большевиками.

Обилие аграрных политик коммунистической партии — кажущееся. Их было две: в 1921 г. Ленин отказался от первой и сформулировал вторую, Сталин вернулся к первоначальной. Все видоизменения сельскохозяйственной модели, сложившейся в сталинскую эпоху, носили «эстетический» характер, не касались ее основ. Ни реформы Хрущева, ни Брежнева. Докладывая о новой аграрной политике, Горбачев, в поисках ответа на вопрос, «почему все наши меры... не дали желаемых результатов, не обеспечили нужных перемен на селе», излагает краткую историю отношения партии к «крестьянскому вопросу». Безоговорочно восхваляя «новую экономическую политику» Ленина, генеральный секретарь критикует на этот раз коллективизацию, видя в ней возрождение «методов внеэкономического принуждения времен «военного коммунизма». 2 ноября 1987 г. в докладе, посвященном 70-летию Октября, Горбачев, признавая «перегибы в проведении борьбы против кулачества», которая «сама по себе» была правильной, настаивал на том, что «оценивая в целом» коллективизация была — цитирую — «поворотом принципиального значения. Коллективизация означала коренное изменение всего уклада жизни основной массы населения на социалистических основах. Она создала социальною базу для модернизирования аграрного сектора и перевода его на рельсы культурного хозяйствования, позволила значительно повысить производительность труда, высвободила значительную часть рабочих рук, необходимых для других сфер социалистического строительства. Все это имело исторические последствия».

В марте 1989 г. Горбачев несколько меняет оптику: «Оценивая события тех лет, мы обязаны сказать и о человеческой трагедии». И о человеческой трагедии, значит, в дополнение к экономической катастрофе. Не отрицая необходимости борьбы с кулаком, он сожалеет, что «фактически применили насилие по отношению к огромной массе крестьян-середняков и даже бедняков». Тонкое различие отношения к разным сортам людей — кулакам, середнякам, беднякам — сохраняется. Впервые Горбачев называет — примерную — цифру: «Миллионы крестьян с семьями были оторваны от земли, родных мест, бедствовали и погибали в лагерях и ссылках». В ноябре 1987 г. он еще говорил о «многих тысячах членов партии и беспартийных» — жертвах массовых репрессий. Тем не менее, и в марте 1989 г., «констатируя ошибочность подходов к осуществлению коллективизации», Горбачев подчеркивает, что неверно «отрицать необходимость социалистических преобразований села», неправомерно «делать вывод о неэффективности колхозного строя». Михаил Горбачев настаивает: «Нет, в природе коллективного хозяйства заложены огромные потенциальные возможности...»

Поскольку эти возможности не были выявлены при жизни Сталина, после 1953 г. начались попытки их реализации. Принимались «довольно крупные экономические, политические, организационные меры, направленные на укрепление сельского хозяйства». Они не дали результатов. Новая «попытка разработать эффективную аграрную политику была предпринята на мартовском (1965 года) пленуме ЦК». Однако, с недоумением замечает генеральный секретарь, «и решения мартовского Пленума не были выполнены, а определенный им курс впоследствии серьезно деформирован». К 1980 г., констатирует Горбачев, и колхозы, и совхозы в целом были убыточными. Все советское сельское хозяйство давало дефицит. К этому времени он уже два года отвечал — как секретарь ЦК — за аграрный сектор. Принимается решение разработать Продовольственную программу — очередную политику партии в сельском хозяйстве. «Тем самым, — сообщает Горбачев, — как-то удалось приостановить нарастание кризисных явлений и даже несколько улучшить положение в сельском хозяйстве». Генеральный секретарь удачно выбирает выражение: «как-то удалось». Ему не очень ясно — как же именно, какие из директив ЦК дали результат. Он признает, что «решения майского (1982) пленума несли на себе и печать времени, имели компромиссный, половинчатый характер».

В марте 1989 г. Михаил Горбачев представляет новую аграрную политику. Она готовилась уже давно. Первоначально пленум предполагалось собрать в феврале. Он собрался 15 марта. Задача все та же: «Нам надо выработать такую аграрную политику, проведение которой позволило бы снять остроту продовольственной проблемы, а в тринадцатой пятилетке (1991—1995) — обеспечить производство сельскохозяйственных продуктов в количестве и ассортименте, достаточных для устойчивого продовольственного снабжения». Советское государство со дня своего рождения решало «острую продовольственную проблему»: часто это был — голод, всегда — нехватка продуктов, дефицит самого необходимого. Через полгода после захвата власти, т. е. в июле 1918 г., Ленин сформулировал то, что можно назвать основным законом социализма: «Есть два способа борьбы с голодом: капиталистический и социалистический. Первый состоит в том, чтобы допускалась свобода торговли... Мы, власть рабочая, на этот путь пойти не можем. Наш путь, путь хлебной монополии». Закон социализма не в том, что сегодня один способ, завтра — другой. А в том, что «мы, власть», кормим народ, решаем, будет он голодать или нет, сколько хлеба он будет получать. Продовольственная проблема с октября 1917 г. была — и остается — политической проблемой. Партия-государство — распределительница всех благ.

В этом отношении новая аграрная политика Михаила Горбачева ничем не отличалась от прежних. Снова партия решала, какие меры необходимы для удовлетворения насущных жизненных потребностей населения страны. На этот раз генеральный секретарь забыл о своем оптимизме, забыл, что говорил об успехах советского сельского хозяйства, обгонявшего по темпам США и страны «Общего рынка». Отступать некуда, ибо «дефицит продовольствия создает социальную напряженность, вызывает не просто нарекания, а уже недовольство людей. Такая ситуация с продовольственным снабжением сохраняется многие годы».