Михаил Геллер - Утопия у власти

Особенность эпохи Брежнева заключалась в захвате коррупцией самой верхушки власти. Ленин, Сталин, Хрущев — лидеры, одержимые жаждой власти, не искали внешних ее атрибутов. К тому же еще доживал век аскетизм эпохи фанатиков идеи. Леонид Ильич Брежнев настоятельно нуждался во внешних атрибутах власти, в пышном богатстве окружающей его среды. Появившийся вскоре после восшествия Брежнева на кресло генерального секретаря анекдот точно передавал признаки нового времени. Показав приехавшей к нему матери свои шикарные аппартаменты, золото и бриллианты, фарфоры и меха, он услышал от старушки: «Леня, а что будет если большевики придут?» Сохранилось множество подлинных историй, которые звучат, как анекдоты. О выпрашивании во время заграничных поездок автомобилей — их коллекционирование было хобби генсека. О том, как Брежнев, увидев на руке одного из советников Киссинджера золотые часы «Роллекс», обменял их на свои стальные советские. Как выражаются воры — дал сменку.

Патологическая страсть к богатству генерального секретаря изменила атмосферу бытия партаппарата. Брежнев не только дал пример, сделал роскошь модной, он сделал обогащение партработников обязательным. Никто не мог выйти «из игры», как не могут безнаказанно уйти из банды преступники, связанные общим «делом». Регулярные обязательные подношения Брежневу драгоценных подарков по случаю дня рождения и других праздников вынуждали секретарей обкомов и крайкомов собирать дань в своих наделах.

Как это происходило — рассказали корреспондентам «Правды» партийные руководители, арестованные в Узбекистане: «Раз-два в год Рашидов с женой объезжали все области республики и, помимо всего прочего, собирали с нас, секретарей обкомов, дань. Считалось это в порядке вещей». Журналисты назвали свою статью-интервью — «Колонна». Они имеют в виду колонну взяток, о которой говорит один из арестованных: «Главное — это вертикальная колонна в партийном или советском аппарате... Я брал лишь от доверенного лица. И секретарь обкома действует так же, не говоря уже о работнике ЦК. И тут важно понять, что колонну можно обрубить, а «система» останется».

В одной лишь области в Казахстане было арестовано 122 руководителя разного ранга. 115 осуждены. Конфисковано свыше 5 млн. рублей. Старший следователь по особо важным делам при генеральном прокуроре СССР Владимир Калиниченко не считает эти — и другие подобные — аресты особым успехом: «Ведь арестовывают уже тех, кто пришел на смену арестованным». По его мнению, аресты многочисленных руководителей ни в Казахстане, ни в Узбекистане «не изменили там криминогенную обстановку».

Включение вождя в пирамиду коррупции завершило создание законченной системы. Личные качества винтика аппарата не имеют больше значения: машина производит отбор, выбрасывая, перемалывая тех, кто ей сопротивляется, кто ей не подчиняется. Участие в коррупции — каждый на своем уровне — становится единственным «нравственным» законом.

Всемогущий и вездесущий партийный аппарат участвует в антизаконной прибыли всюду, где она появляется. Организованная преступность на «гнилом» Западе черпает доходы, поощряя человеческие пороки: контролирует торговлю наркотиками, азартные игры и т. п. Организованная преступность в СССР черпает доходы, пытаясь удовлетворить естественные нужды советских людей. «Теневая» экономика приносит, конечно, прибыль организаторам нелегальных предприятий, производящих дефицитные товары (от трикотажных изделий до пластмассовых мешков), но в то же время питает партаппарат. Источник питания был богатым: по подсчетам экономистов товарооборот в «теневой» экономике составляет 70-90 млрд. рублей.

Неограниченная власть дает неограниченные возможности обогащения. Следователи, работавшие в Узбекистане, превращенном в витрину разложения для удовольствия и в назидание советским гражданам, говорят, что только при заготовке и переработке хлопка-сырца было похищено от полутора до трех миллиардов рублей. Неопределенность суммы хищения говорит о ее размерах. В каждой из республик хозяева, партийные руководители, находят возможности для обогащения, каждая возможность обогащения разлагает их. В годы нефтяного бума Советский Союз заработал на внешнем рынке не менее 170 млрд. долларов. Профессор Владимир Шаститко считает, что бережное использование этой суммы позволило бы решить — неразрешимую сегодня — проблему обратимости рубля. Журналист Константин Логунов, рассказывая о том, как по-варварски, хищнически бралась нефть Западной Сибири, приводит цифры: в 1970 г. Тюмень добывала ежесуточно 100 тыс. тонн, а в 1983 г. — суточная добыча нефти достигла миллиона тонн. И добавляет: ежегодные прибавки тюменской нефти, «развратив верхушку страны, разложили вскоре и нижестоящих».

Организованная преступность в масштабах страны не может существовать если нет соответствующей почвы, если она не является частью системы. Она не может действовать, если ей мешают правозащитные органы. Как свидетельствуют бесчисленные статьи, интервью, процессы, защитники законов — милиция, прокуратура — не только не боролись с преступниками, они им активно помогали, деятельно участвуя в разграблении социалистической, кооперативной и личной собственности. После 5 лет «перестройки» перестала быть сенсацией информация о продажности защитников закона. Не может произвести впечатления сообщение министра внутренних дел Туркмении (новоназначенного) о «бескомпромиссной войне», объявленной им «предателям», людям, запятнавшим милицейский мундир, если уже рассказано о преступлениях бывшего министра внутренних дел всего Союза, а первый заместитель министра оказался на скамье подсудимых.

Особое место среди правозащитных органов Советского Союза занимает «щит и меч» революции, Орган с большой буквы — Комитет государственной безопасности. Со дня своего рождения в декабре 1917 г. политическая полиция Ленина была всемогущей и считала себя всеведущей. Эти два признака делали ВЧК-ОГПУ-НКВД-КГБ могучим оружием в руках партии. Возникают вопросы. Если, как пишет «Правда» , «в брежневские времена мафиози внедрились в самые высшие эшелоны власти, в своих целях влияли не только на развитие экономики, но и на законодательство», мог ли Комитет госбезопасности ничего об этом не знать? Следователь по особо важным делам Николай Иванов, соратник Т. Гдляна по расследованию узбекского дела, возвращаясь к началу следствия, вспоминает: «Так вот, в ноябре 1982 г. скончался Брежнев. Генеральным секретарем стал Андропов. Не надо забывать, что многие годы он возглавлял КГБ, а потому был человеком, обладавшим большой информацией по части внутриполитической обстановки в стране, человеком, который не мог не видеть того серьезного положения, которое общество переживает. И естественно, поскольку Андропов был патриотом Родины, ему было больно за Народ и державу. Это сразу нашло отражение в практической политике». Николай Иванов добавляет, что «в семидесятые годы, и в начале восьмидесятых все наиболее значимые дела по организованным группам преступников в основном возбуждал Комитет госбезопасности, а органы МВД не поднимались до крупных разоблачений». Факт бесспорный: «узбекское дело» началось после того, как КГБ Узбекистана обнаружил «ниточку» в Бухаре. Следственная группа Т. Гдляна была создана в сентябре 1983 г., когда Андропов был уже генеральным секретарем. Это была, как утверждают «мафияборцы», — его инициатива. Ольга Чайковская пишет: «Я не знаю, кто организовал Гдляну и Иванову мощную поддержку в масштабах страны...» Это, скорее всего, вопрос риторический. Силовые приемы следствия, желание дать результаты во что бы то ни стало, невзирая на законы, умение возбуждать «гнев народа» против «врагов народа» — традиционные инструменты в арсенале воинов «щита и меча».