Екатерина Андреева - В поисках затерянного мира (Атлантида)

Тут же рядом с храмом Солнца, над рекой Гуатаной, был разбит замечательный «Металлический сад». Он спускался уступами к реке. Каждый уступ был украшен золотом и блистал яркой листвой, плодами и фантастическими цветами, сделанными из разноцветных металлов. Бабочки с длинными золотыми усиками сидели на цветах; причудливые птицы качались на ветвях тропических деревьев; гибкие змеи и ящерицы лежали в густой серебряной траве, а на листьях сидели улитки и гусеницы. Были там и плантации кукурузы, сделанной из чистого золота. Всё это было такой тонкой работы и вместе с тем отличалось такой прочностью, что самый сильный ветер не мог сломить ни одного стебелька в этом удивительном саду. При ветре раздавался тихий металлический звон. При свете солнца и луны всё блестело и переливалось яркими разноцветными искрами.

Этот металлический сад стоял неприкосновенным до прихода испанцев в Америку. Они же, снедаемые жаждой наживы, очень быстро его разрушили, как и другие ценности страны, и в переплавленном виде увезли в Испанию.

Испанские историки с удивлением говорят, что индейцы Перу и Мексики изготовляли закалённую медь, чрезвычайно твёрдую, своего рода медную сталь. И многие исследователи не могли понять, каким образом американские индейские племена дошли в своём искусстве до приготовления золотых и серебряных статуй «цельных, полых и тонких».

Загадкой были и найденные металлические блюда из чередующихся золотых и серебряных полос без заметной спайки между ними, так же, как фигурки рыб и птиц, чешуйки и перья которых — то из золота, то из серебра — чередовались и не были спаяны, а фигуры попугаев, которые могли двигать головой, языком и крыльями, и золотые обезьяны, сучившие пряжу веретеном и евшие яблоки, считались чудом искусства и техники.

Европейцев поражало, что индейцы в XV веке умели шлифовать драгоценные камни и делать прекрасную эмаль. В дневнике Колумба записано, что у жителей материка он видел бритвы и другие металлические предметы, сделанные удивительно тонко и с большим искусством из меди. Кроме того, индейцы умели делать медные зеркала, отличавшиеся превосходной полировкой.

Были в Америке и бронзовые изделия. Особенно много их нашли на плоскогорье Перу и Боливии, а также в соседних странах Андской области. В Мексике металлурги сплавляли медь с оловом и получали сплав, близкий к бронзе, из которого изготовляли различные орудия и украшения.

Всё это было неожиданно, богатства и жизнь вновь открытых американских стран казались сказочными, и в течение всего XVI века в Европе держалось мнение, что Америка — это таинственная, богатая, могущественная империя атлантов, о которой писал Платон.

Мнение о том, что Америка — это Атлантида Платона, сохранилось до XVII века, когда стали намечаться первые робкие признаки научного подхода к «загадке Атлантиды».

Немецкий учёный-энциклопедист Кирхер пытался доказать, что Атлантида существовала на большом острове в середине Атлантического океана. В своём труде «Подземный мир» Кирхер писал, что Платон старался довести до минимума баснословность своего рассказа и придать ему подлинную историческую ценность детальным описанием физической, экономической и политической географии острова Атлантиды. «Если мы сочтём точным это древнее предание об Атлантиде, то её местонахождение должно обозначаться Канарскими, Азорскими и Фландрскими островами, которые и являются как бы выдающимися вершинами гор затопленной Атлантиды», — писал Кирхер, и он же нарисовал карту Атлантиды, поместив её в океане между Европой и Америкой.

В XVIII и XIX веках делались попытки доказать возможность существования Атлантиды на основании точных научных данных. Но нового в разрешение этой загадки ничего не было внесено до XX века, главным образом потому, что большинство учёных считало невозможным верить легендам, к которым они относили и рассказ Платона.

Но почему же легендам не верить?

Карта Атлантиды (по Кирхеру).

Ещё в конце XIX века эпическая поэма Гомера «Илиада» считалась поэтическим вымыслом, творчеством народной фантазии. «Илиаду» учили в школах, цитировали, восхищались ею, как художественным произведением глубокой старины, как литературным памятником древней культуры. Признать же, что в «Илиаде» описаны действительно бывшие исторические события, никто не решался. Но вот появился немецкий любитель-археолог Генрих Шлиман, прославивший своё имя раскопками на месте древней Трои, Микен и Тиринфа, описанных Гомером. Раскопки Шлимана в 70-х и 80-х годах прошлого века неожиданно пролили свет на героическую эпоху, описанную Гомером. Шлиман нашёл легендарную Трою, открыл древнюю эгейскую культуру, о которой до тех пор историки ничего не знали, и своим открытием продвинул знание истории вглубь ещё почти на тысячу лет.

Генрих Шлиман был сыном бедного протестантского пастора. Однажды в детстве он получил от отца в подарок книгу «Всемирная история для детей», где, между прочим, была изображена объятая пламенем легендарная Троя, описанная Гомером. Мальчик тут же поверил, что Троя действительно существовала, что её громадные стены не могли быть окончательно разрушены, что они, наверное, скрыты под горами земли и мусора, нанесёнными столетиями. И он решил, что впоследствии, когда станет взрослым, непременно найдёт и откопает Трою.

Но семья Генриха обеднела, мальчику пришлось бросить школу и поступить на работу в мелочную лавку, где он проводил целые дни. Вскоре он заболел туберкулёзом, не смог работать, однако мечта о Трое не покидала его. Мальчик ушёл пешком в Гамбург, чтобы снова поступить на работу, и нанялся юнгой на корабль, который отплывал в Америку. В Немецком море во время сильного шторма корабль потерпел крушение, и Шлиман едва спасся от гибели. Он очутился в Голландии, в чужой стране, без всяких средств к существованию. Однако нашлись добрые люди, которые поддержали его и устроили на работу в одной из торговых контор.

По вечерам в свободные часы Шлиман занимался изучением иностранных языков, на что тратил половину своего заработка. Жил он на чердаке, питался скудно, однако упорно изучал языки, в том числе и русский.

В 1846 году Шлиман переехал в Петербург в качестве агента торгового дома, а вскоре стал вести самостоятельную торговлю. Ему повезло; он смог накопить деньги и к 1860 году был уже настолько богат, что ликвидировал дело и решил, наконец, осуществить лелеемую им с детства мечту — начать поиски Трои. В 1868 году Шлиман отправился в Малую Азию к побережью Мраморного моря. Руководствуясь только указаниями «Илиады», он начал раскопки на холме Гиссарлык, в нескольких километрах от Геллеспонта, в северо-западном углу Малой Азии.