Юрий Семенов - Философия истории

В дальнейшем эти идеи были разработаны французским материалистом К. А. Гельвецием в труде «О человеке» (1769, 1773; русск. перевод: Соч. в 2-х т. Т. 2. М., 1974). Им была создана первая, хотя и довольно абстрактная концепция демографического детерминизма.

Однако идея демографического детерминизма с самого начала имела и противников. Не отрицая влияния динамики населения на развитие общества, они в то же время указывали на то, что сама эта динамика во многом определяется характером общества. Об этом писали англичанин Роберт Уоллес (1697—1771) в книге «Исследование о численности человечества» (1753) и американский просветитель Бенджамен Франклин (1706—1790) в работах «Наблюдения, касающиеся увеличения человечества и населенности стран» (1751) и «Заметки по некоторым из предшествующих наблюдений, подробно показывающие влияние нравов на население» (русск. перевод: Избранные произведения. М., 1956) и известный естествоиспытатель Жорж Луи Леклерк, граф де Бюффон (1707 — 1778) в пятом томе своей «Естественной истории» (1749 — 1804). В книге Франсуа Жана маркиза де Шателлю (1734—1788) «Об общественном счастье или размышления о положении людей в различные эпохи истории» (1772), указывалось на зависимость численности населения от степени обеспеченности общества средствами существования. Автор отмечал, что во взаимоотношении земледелия и численности населения ведущая роль принадлежит первому.

Но несмотря на возражения противников идеи демографического детерминизма набирали силу. Они, например, довольно отчетливо проявились в работе англичанина Джозефа Таунсенда «Исследование законов о бедных доброжелателем человечества» (1786), которая будет подробно рассмотрена ниже ( 3.10.2).

Демографический детерминизм присутствует в работе Антуана Барнава (1761 — 1793) «Введение во Французскую революцию» (русск. перевод первых 9 глав: Хрестоматии по французскому материализму XVIII века. Выпуск 2-ой. Пг., 1923). По мнению А. Барнава, который был сторонником четырехчленной периодизации истории человечества, именно рост населения привел к переходу от охоты к пастушеству, от него к земледелию, а затем и к возникновению мануфактуры. Однако эту точку он не выдерживал до конца последовательно. Если в одних местах его работы как решающий выступал демографический фактор, то в других — географический. По-видимому, он одним из первых, если не первый провел деление страны на континентальные и прибрежные (морские), которое потом легло в основу современных концепций геополитики. Наряду с демографическим и географическим детерминизмом в построениях А. Барнава присутствует и то, что принято именовать экономическим детерминизмом.

Но демографический детерминизм в варианте, представленном именами К. Гельвеция и А. Барнава, если в какой-то степени и объяснял переход от одной формы хозяйства к другой, то для понимания характера общественного строя давал очень мало. И совсем ничего он не давал для понимания существовавших в обществе социальных идей, общественного мнения. Это и побуждало А. Барнава заниматься поисками иных решений проблемы движущих сил общества.

Не только географический, но и демографический детерминизм не давал возможности решить самую важную из проблем, которая стояла перед деятелями Просвещения, когда они обращались к обществу. Эта проблема вставала перед всеми просветителями, будь они деистами, пантеистами или последовательными материалистами-атеистами. Но с особой остротой она вставала перед последними.

Напомню, что к числу классиков французского материализма XVIII в. относятся Жюльен Офре де Ламетри (1709 — 1751), Клод Адриан Гельвеций (1715 — 1771), Дени Дидро (1713 — 1788) и Поль Анри Дитрих Гольбах (1723 — 1789). Из числа их работ, в которых рассматриваются проблемы общества, следует прежде всего назвать труды Ж. Ламетри «Анти-Сенека, или Рассуждение о счастье» (русск. перевод: Сочинения. 2-е изд., М., 1983), К. Гельвеция «Об уме» (1758; русск. перевод: Соч. в 2-х т. Т. 1. М., 1973) и «О человеке» (1769; 1973; русск. перевод: Там же. Т 2. М., 1974), Д. Дидро «Добавление к «Путешествию» Бугенвилля»» (1772, 1796; русск. перевод: Избранные атеистические произведения М., 1956) и «Последовательное опровержение книги Гельвеция «О человеке» (русск. перевод: Соч. в 2-х т. Т. 2. М., 1991), П. Гольбаха «Система природы, или о законах мира физического и духовного» (1770; русск. перевод: Избр. произв. в 2-х т. Т. 1. М., 1963) и «Основы всеобщей морали, или катехизис природы» (1765; русск. перевод: Там же. Т. 2. М., 1963).

Французские материалисты XVIII в. были самыми последовательными из всех материалистов, какие только существовали до появления марксизма. Они стремились материалистически объяснить все явления без малейшего исключения. И при подходе к природным явлениям у них это так или иначе получалось. Иначе обстояло, когда они обращались к обществу. Здесь они с неизбежностью вопреки всем своим желаниям переходили на позиции идеализма. Попробуем понять, почему это происходило.

Французские материалисты, как и все сторонники естественного объяснения исторических явлений, исходили из того, что история творится людьми и только людьми, что вся она складывается из действий людей, что все исторические события -результаты деятельности людей. Отсюда следовало, что для объяснения истории нужно понять, почему людей действовали именно так, а не иначе.

Люди — существа разумные. Их деятельность является сознательной и целенаправленной. Следовательно, чтобы попять, почему людей действовали именно так, нужно выяснить, почему они решили так действовать. Иначе говоря, нужно было обратиться к сознанию людей, к их мыслям, замыслам, целям.

Причем важными были не все вообще мысли людей, а только те, которые побуждали их не к обыденным действиям, а к историческим. История складывается не из всех вообще действий людей, а лишь из тех, результатом которых являются исторические, а не обыденные события. Совокупность человеческих представлений об обществе, побуждающих людей к действиям, имеющим общественное значения, французские материалисты, как и вообще все просветители XVIII в., именовали общественным мнением. Таким образом, у них получалось, что общественное мнение определяет общественно значимые действия людей, а тем самым и ход истории.

Но ясно, что остановиться на этом французские материалисты не могли. Перед ними вставал вопрос о том, чем же определяется общественное мнение. Все они были убежденными сенсуалистами. Никто из них не допускал существование врожденных идей. Согласно их взглядам, источником всех человеческих идей мог быть только внешний мир. Истоком идей о природе была сама природная среда. Соответственно источник общественных идей нужно было искать в том, что они обычно именовали общественной средой. Таким образом у них получалась следующая последовательность: общественная среда определяет общественное мнение, а последнее определяет общественно значимые действия людей, а тем самым и ход истории. Казалось бы, все ясно: перед нами материалистический взгляд на общество и его историю.