Юрий Семенов - Философия истории

И если у нас этому сектору стали отказывать в праве считаться частью реальной экономики, то для этого должны были быть серьезные основания. С самого начала «реформ» у нас начала создаваться система банков и других финансовых учреждений. Довольно скоро выяснилось, что компании типа «МММ», «Русского дома Селенга», «Властелины» и т.п. были не чем иным, как организациями по ограблению легковерных людей, стремившихся без труда обогатиться. Созданные хозяевами этих компаний финансовые пирамиды за короткий срок оставили без денег десятки миллионов людей.

С целью ограбления массы населения было создано подавляющее большинство, если не все вообще банки. Они занимались не распределением и не обменом, не обслуживанием собственно производства, а почти исключительно перераспределением непрерывно сокращавшегося общественного продукта в пользу людей, возглавлявших эти учреждения. Они «прокручивали» бюджетные средства, оставляя значительную их долю в карманах банкиров и покровительствующих банкам чиновников, и занимались множеством других подобного рода махинаций. «Что такое банки в России?, — спрашивал экономист и политический деятель Григорий Алексеевич Явлинский отвечал, — Учреждения, главная цель которых — взять деньги у предприятий и населения (а еще лучше — из бюджета) и отправить их куда-нибудь на Кипр».227 До и после семнадцатого августа. Вопросы «Общей газеты» и Радио «Свобода» Григорию Явлинскому // ОГ. 19-25.11.1998.

Этот непомерно раздутый паразитический, спекулятивный сектор не только не способствовал развитию собственно производства, но, наоборот, выкачивал из него огромные средства, которые переводились за рубеж, и тем самым способствовал его непрерывному падению. Руководство страны этому не только не препятствовало, но, наоборот, содействовало. «Не удалось, — говорил тот же Г.А. Явлинский, — да и не было желания остановить сворачивание обрабатывающей промышленности. Власть всеми своими действиями усиливала спад в сельском хозяйстве. Провоцировала отток капитала из реального сектора в финансовый и из страны вообще».228 Там же.

Следуя примеру организаторов «МММ» и других таких же жульнических организации, правительство B.C. Черномырдина на базе государственных краткосрочных обязательств (ГКО) создало свою грандиозную финансовую пирамиду. Это не только сделало совершенно невыгодным вложение средств в промышленность и сельское хозяйство («реальную экономику»), но и высосало из них последние средства.

Такого рода финансовый сектор настолько резко противостоял собственно производству, что перестал быть и частью производства в широком смысле, вообще оказался вне пределов подлинной, реальной экономики. Это была экономика только по названию, экономика не просто ирреальная, а по существу фиктивная, мифическая. Она подобно обычному вульгарному грабежу, обычному вульгарному воровству выполняла лишь одну функцию — обогащала людей, занимавшихся этой деятельностью. Если эту функцию можно назвать экономической, то это экономика в особом специфическом смысле слова. В таком случае и обычный грабеж, и обычную кражу вполне можно называть экономической деятельностью.

Исходя из того, что положение о примате собственно производства есть догматическое марксистское, а тем самым и глубоко ошибочное положение, теоретики и практики наших «реформ» главную свою задачу видели в создании валютного и фондового рынков, в подавлении инфляции и создании устойчивого курса рубля.

Инфляцию в 1995 — 1998 годы они подавили, но в основном за счет увеличения государственного долга и невыплаты зарплаты и пенсий, что фактически означало превращение инфляции из открытой в скрытую. Резкое сокращение платежеспособного спроса населения, если не повсюду, то в крупных городах, создавало видимость изобилия материальных благ. По подсчетам трезвых экономистов в течение этих лет сумма невыплаченной зарплаты и пенсий всегда превышала совокупную стоимость запасов розничной торговли. Так на начало 1997 г. суммарная задолженность по зарплате равнялась 48 трлн рублей, по пенсиям — 16 трлн, итого — 64 трлн. А совокупные запасы розничной торговли на то же время составили 38 трлн. рублей.229 См.: Абалкин Л.И. Выбор за Россией. М., 1998. С. 44 и др.Это означает, что если бы вся зарплата и все пенсии были бы выплачены, полки в магазинах оказались бы пустыми, а инфляция достигла бы неизмеримых высот. Весь рынок был бы разнесен вдребезги.

Огромные суммы тратились Центральным банком России на поддержание курса рубля. Для этого использовались зарубежные кредиты, хотя большая часть их просто разворовывалась как чиновниками, так и банкирами.

Так создавалась видимости финансового благополучия. Но это была не более, как грандиозная потемкинская деревня. Невозможно создать процветающие валютный и фондовый рынки в условиях разрушения промышленности и сельского хозяйства. Можно называть положение о примате собственно производства и догматическим, и марксистским, всячески поносить его, но от этого оно не перестанет быть верным.

Для выхода из положения была сделана попытка нового, второго рывка в деле реформировании страны. К власти было призвано правительство «молодых реформаторов» во главе с C.B. Кириенко. Результат начавшейся «второй волны» реформ сказался буквально через несколько месяцев. 17 августа 1998 г. произошло то, что было совершенно неминуемым. Рухнула финансовая потемкинская деревня, исчезли практически валютный и фондовый рынки, стала разваливаться паразитическая банковская система. Все, что ставили себя в заслугу наши «реформаторы», исчезло.

Подводя итоги августовскому обвалу, Александр Яковлевич Лившиц, бывший вице-премьер и министр финансов в правительстве Черномырдина, бывший (до самого обвала) заместитель главы администрации президента и его советник по экономическим вопроса сказал: «...Терять нам нечего по той простой причине, что все, что мы сделали большими усилиями, после 17 августа утрачено, этого больше нет, мы все это потеряли...».230 См.: Притча о старом палаче // СР. 01.10.1998.

Но крах «реформ» произошел вовсе не в августе 1998 г. Собственно, все предшествовавшие семь лет были периодом сплошного экономического, социального и политического кризиса, который завершился полной катастрофой. Крах «реформ» очевиден был давно. Об этом писали все сколько-нибудь трезвые наблюдатели, как у нас, так и за рубежом.

В целях экономии места, ограничусь лишь высказыванием человека, который вдохновлял и планировал эти преобразования, возглавляя группу западных экспертов при правительстве и президенте России. Я имею в виду уже упоминавшегося американского экономиста Дж. Сакса. Вот, что он говорил еще в конце 1997 г.: «Это нельзя назвать экономической реформой... На мой взгляд, все происходящее здесь отвратительно и заслуживает осуждения... Реформа обернулась для страны огромным и непредвиденным бедствием, вызвала колоссальный дефицит бюджета, превратила в прах банковские сбережения и личные накопления, а широко распространившиеся чувства неуверенности в завтрашнем дне трагическим образом содействовали сокращению продолжительности жизни взрослого мужского населения. Я считаю, что реформа потерпела поражение по всем статьям».231 Сакс Дж. Порочное зачатие капитализма в России // НВ. 1997. № 49. С. 14.