Олег Ивик - История человеческих жертвоприношений

Карфагеняне приносили в жертву и военнопленных. Иногда, как сообщает греческий историк первого века до н. э. Диодор Сицилийский, для этого выбирали самых красивых пленников. Но случалось, что с выбором не заморачивались и в жертву приносили всех пленников сразу. Так поступил Ганнибал Магон (не путать со знаменитым Ганнибалом Баркой) после того, как в 408 году до н. э. взял сицилийский город Гимеру. Когда-то карфагеняне потерпели при Гимере сокрушительное поражение, и в битве погиб дед Ганнибала Магона — Гамилькар. Взяв город, мстительный полководец разрушил его и принес в жертву тени своего деда 3000 пленных.

Двумя веками позже Ганнибал Барка, воевавший с Римом и одержавший блистательную победу при Каннах, перенял у побежденных обычай погребальных гладиаторских игр. По сообщению римского историка Аппиана, «тех, кто принадлежал к сенаторам или вообще к знатным, он заставил вступить друг с другом в единоборство, отцов с сыновьями, братьев с братьями, не упуская ни одного случая проявить презрительную жестокость, причем ливийцы были зрителями этого зрелища». Возмущение Аппиана, получившего римское гражданство и причисленного к сословию всадников, не вполне справедливо, ведь во времена пунических войн римляне сами практиковали и человеческие жертвоприношения, и гладиаторские игры. А ко второму веку н. э., когда Аппиан поселился в Риме, на аренах римских цирков ежегодно гибли тысячи людей. Но к вопросу о гладиаторских играх мы вернемся в главе, посвященной Вечному городу. А пока что перейдем к самому страшному и массовому виду человеческих жертвоприношений Карфагена — всесожжению детей.

Тофет Карфаген находился на берегу моря, рядом с портом. Поначалу, примерно до седьмого века до н. э., здесь было обычное святилище, где приносили в жертву животных. Вплоть до этого времени археологические находки ничем не подтверждают детских жертвоприношений. Та же самая картина видна и в других финикийских колониях — покинув родину, древние мореходы отходили от традиций предков, хотя в остальном связи с метрополией сохраняли, и даже независимый Карфаген регулярно посылал своих представителей в Тир для участия в религиозных ритуалах. Но начиная с VII–V веков до н. э., на окраинах финикийских городов, рядом с крепостными стенами, появляются тофеты.

Карфагенский тофет представлял собой закрытый двор, внутри которого, за лабиринтом перегородок, находился еще один, внутренний дворик, а в нем — крохотная часовня площадью всего в один квадратный метр. Здесь на алтаре сжигали детей, прах и кости которых помещали потом в глиняные урны и хоронили в наружном дворе. Над урнами ставили каменные стелы.

Античные авторы оставили леденящие душу описания того, как карфагеняне сжигали живых детей, отправляя их в раскаленную утробу своего медного бога. Как во время ритуала, обставленного как всенародный праздник, родители детей стояли тут же с обязательными улыбками на лицах. Эти сцены, расцветив их красочными подробностями, передает Гюстав Флобер в своем знаменитом романе «Саламбо». Но сегодня исследователи считают, что на деле все выглядело несколько иначе. Ритуал этот действительно проходил ночью, под музыку флейт, тамбуринов и лир. Но детей предварительно убивали в отдельном помещении, и в руки огнедышащего идола попадали уже мертвые тела. Античные авторы, живописавшие предсмертные муки сгоравших заживо жертв, принадлежали к лагерю римлян — злейших врагов Карфагена, и, не желая, быть может, намеренно грешить против истины, они, во всяком случае, из множества разноречивых слухов выбирали те, в которых карфагеняне были представлены наихудшим образом.

Археологи обнаружили в тофете Карфагена останки примерно двадцати тысяч детей. Но нет оснований думать, что все они были принесены в жертву. Возможно, здесь же хоронили и детей, умерших естественной смертью. Эта версия выглядит тем более резонно, что среди останков встречается немало недоношенных детей, вероятно — выкидышей, которых навряд ли приносили в жертву и, уж во всяком случае, не убивали преднамеренно. Но тем не менее, даже если детские жертвоприношения и не обставлялись с такой чудовищной жестокостью и не носили такого массового характера, как об этом одно время писали, все равно масштабы этих жертв потрясают.

По традиции в жертву приносили мальчиков-первенцев, причем прежде всего из аристократических семей. Антропологическое исследование останков, найденных в карфагенском тофете, показало, что 85 процентов похороненных были моложе шести месяцев, как правило, всем было меньше двух лет, и лишь одному ребенку было около двенадцати лет. Встречаются здесь и останки девочек; впрочем, пол далеко не всегда можно установить, а кроме того, как мы уже говорили, это могли быть и дети, умершие естественной смертью.

Как часто и по каким поводам приносились жертвы, неизвестно. Римлянин Силий Италик, автор историко-героической поэмы «Пуника», посвященной войне римлян с Карфагеном, уверяет, что жертвоприношения совершались ежегодно. Диодор писал, что во время осады Карфагена войсками сицилийского тирана Агафокла было принесено в жертву пятьсот детей. Из них двести было выбрано среди первенцев из аристократических семей, еще триста были пожертвованы гражданами добровольно.

Карфаген был республикой, и, хотя руководили государством олигархические советы и избираемые из числа богатых и знатных граждан магистраты, народ имел огромные права. Высшая власть принадлежала народному собранию; была очень развита общинная собственность, и даже имущество храмов контролировалось общиной. Это приводило к тому, что каждый карфагенянин чувствовал себя прежде всего частицей своего государства и ставил общественные интересы выше личных. Когда родине грозила опасность, большинство граждан были готовы пожертвовать ребенком ради общего дела. Тем не менее в условиях мира и благополучия все чаще случалось, что люди заменяли своего ребенка на купленного. Именно этим, по мнению карфагенян, и объяснялся гнев богов, которые позволили Агафоклу с четырнадцатитысячным войском высадиться в Северной Африке и овладеть подчиненными Карфагену морскими портами Гадруметом и Утикой. Следующий удар предназначался самому Карфагену. В городе началась паника, и пятьсот детей были уничтожены во имя спасения отечества.

Укреплению страшного обычая помогло то, что после этого жертвоприношения войска Агафокла действительно покинули Африку: пока сицилиец стоял под стенами Карфагена, на его родине произошло восстание и ему срочно пришлось перебросить свои войска обратно, после чего Карфаген заключил с Агафоклом мирный договор. С этого времени, судя по археологическим данным, карфагеняне настолько уверовали в действенность своего страшного ритуала, что он становится массовым, проникая в самые разные слои общества. Если раньше детей приносили в жертву прежде всего представители аристократии, которых принуждали к этому сограждане или собственный патриотизм, то уже в третьем веке до н. э. приносить в жертву детей стали даже рабы — их имена выбиты на посвятительных стелах.