Николай Скрицкий - Георгиевские кавалеры под Андреевским флагом. Русские адмиралы — кавалеры ордена Святого Георгия I и II степеней

Рассчитывать с легкостью овладеть Корфу, как прочими островами, не следовало и надеяться. Против трехтысячного гарнизона у Ушакова для отправки на берег было не более нескольких сот солдат и матросов, если он хотел оставить корабли боеспособными, каждый из которых был на счету. Это видно из строгого ордера командиру аката «Святая Ирина», который долго не возвращался из плавания к Ахтиару. Флагмана беспокоило, что пока блокада недостаточно эффективна и французы, у которых еще оставались корабли, способны как высадить подкрепление из Анконы, так и совершить вылазку судами, стоявшими в порту острова. Потому 15 ноября Ушаков вновь писал Сенявину и торопил его быстрее идти от Санта-Мавры к Корфу.

Второй причиной для беспокойства служила проблема снабжения. Турецкие власти не торопились доставлять потребное соединенной эскадре продовольствие, и 15 ноября Ушаков послал гардемарина Мавро Михайли с письмом к морейскому паше, которого просил о скорейшей доставке провизии. Он обращался и к Кадыр-бею, чтобы тот со своей стороны добивался от Порты регулярных поставок. Томара 16 ноября писал Ушакову, что запас продовольствия в Константинополе собран и вся проблема в его доставке. Павел I издал указ выделить деньги для снабжения кораблей, но недостаток провизии надолго оказался чуть ли не решающим фактором, задержавшим боевые действия.

Тем временем Томара послал письмо, в котором сформулировал политические задачи Ушакова. Дипломат объяснял адмиралу, что не следует мешать проявлениям жестокости турок в отношении французов, с целью нарушить в дальнейшем отношения между двумя странами. К чести Ушакова, он не воспользовался этой рекомендацией. Однако он взял на вооружение мысли о том, что необходимо привлекать греков на сторону России и постараться, в случае взятия Корфу, сделать крепость нашим форпостом на Средиземном море.

Приступая к сложной осаде Корфу, Ушаков не намеревался распылять свои и так недостаточные силы. Получив письмо полномочного министра при неаполитанском дворе В. В. Мусина-Пушкина-Брюса с просьбой о действиях против Анконы, вице-адмирал 20 ноября отвечал, что сам ожидает десанта из Анконы и не может выполнить пожелание короля, пока не овладеет крепостью Корфу и не получит возможность отремонтировать корабли, пострадавшие в плавании. В том же письме он изложил свой план действий — в ближайшее время овладеть островом Видо и, обстреливая крепости с двух сторон, окончательно взять Корфу. Однако потребовалось еще три месяца, прежде чем этот план удалось осуществить.

Нелегкими оказались отношения с турками. Правда, Кадыр-бей был послушен уважаемому Ушак-паше, но и он не все мог сделать. В его силах было покарать своего солдата, который убил русского канонира на батарее. Но он не мог воздействовать на местных пашей, которым следовало выделить войска в помощь союзной эскадре и обеспечить ее продовольствием. Основную сложность составляли взаимоотношения с Али-пашой из Янины. Этот жестокий и умный политик добивался своих целей, не задумываясь о крови. Когда он взял город Превезу, состоявший под властью французов, его головорезы истребили местное население. В результате жители других городов и думать не хотели о совместных с ним действиях. А именно от Али-паши должны были поступить самые крупные воинские силы для действий на Корфу. Более того, его влияние сказывалось и в других районах. Паши, боясь его, не торопились исполнять предписания дивана, ибо правитель Янины не очень-то слушался повелений и самого султана. На такого-то человека Ушакову предстояло рассчитывать как на помощника!

1 декабря Ушаков приказал капитан-лейтенанту Г. Г. Белле на фрегате «Счастливый», взяв с собой турецкий фрегат, как можно быстрее доставить двухтысячный отряд албанцев Мустафы-паши. Он писал в ордере: «…часа одного пропустить не надобно». Однако этого было недостаточно, и уже 2 декабря флагман вновь обратился к Али-паше, настаивая на присылке войск, обещанных Портой, ибо от владетеля Янины зависело поведение других пашей. О том же вице-адмирал писал и Кадыр-бею, особенно упирая на то, что войска должны прибывать со своим провиантом, порохом и пулями. В письме Али-паше он отметил, что один из присланных с албанцами начальников отказался повиноваться, и требовал его примерного наказания.

В ноябре русское командование начало ужесточать блокаду на суше и море, а пополнение облегчало эту задачу. 30 ноября Ушаков приказал лейтенанту А. Влито, командиру аката «Святая Ирина», расположиться южнее крепости, чтобы не допускать французов к мельнице и в деревню Горицы; в его распоряжение флагман передал лейтенанта М. И. Ратманова с трофейной шебекой «Макарий». 1 декабря вице-адмирал обратился к жителям деревни Алевки, требуя не верить агитации французов, а помогать бить их.

Не оставались в покое и французские корабли. «Женерё» при удобном ветре пытался прорваться либо перехватить легкие суда, идущие к эскадре, но не добивался успеха благодаря деятельности лавировавших в проливах судов.

3 декабря французы попытались осуществить вылазку из крепости, желая перехватить часть албанцев и местных жителей, но при виде приближающихся подкреплений ретировались.

Осажденные пытались установить связь с внешним миром. 2 декабря Ушаков выразил неудовольствие, что Селивачев пропустил судно от Корфу, ограничившись осмотром, а не направил его к командующему, и потребовал, чтобы такое не повторялось. Он предполагал, что на судне непременно отправили письма осажденных.

Медленно собирались силы. Сенявин, отправившийся 16 ноября от Санта-Мавры, преодолевая штиль и ветры, прибыл 22 ноября. Кораблей было мало, по-прежнему плохо дело обстояло с продовольствием и оружием для войск на острове. До получения обещанного турками предстояло рассчитывать только на экономию провизии, остававшуюся на кораблях. Обычно эту экономию (если ее не присваивал нечестный командир) расходовали на нужды экипажа. Крайняя необходимость заставила вице-адмирала воспользоваться и этими крохами. Он запросил командиров кораблей о наличии запасов. 1 декабря он потребовал от Селивачева поделиться частью провизии с другими командирами и прислать весь запас трофейных пуль флагману. Очевидно, Селивачев ответил, что экономии нет, ибо 4 декабря Ушаков вновь обратился к нему, требуя немедленно сообщить о запасе провизии; он писал: «Если у вас экономии действительно нет, то величайшее преступление вы сделали против закона и в крайнее бедствие повергаете служителей».

Нервный характер ордеров можно понять. Без продовольствия русские, а тем более турки, вряд ли могли воевать. Время текло. Французы получали возможность укрепиться или получить подкрепление, а Ушакову ни провизии, ни боеприпасов, ни пополнения не присылали. Оставалось надеяться, что удастся уговорить Али-пашу. Вице-адмирал писал и ему, и Кадыр-бею, и морейскому паше. 10 декабря Ушаков послал бригантину «Феникс»; ее командиру лейтенанту Морскому следовало потребовать скорейшей отправки войск Ибрагим-паши.