Николай Скрицкий - Георгиевские кавалеры под Андреевским флагом. Русские адмиралы — кавалеры ордена Святого Георгия I и II степеней

В 1793 году на месте Одессы числилось всего десять человек. По первой переписи в конце 1795 года в городе оказалось 2349 душ, в 1799 году — 4573 жителя обоих полов и различных национальностей. В январе 1797 года в Одессе было уже неказенных строений на 500 тысяч рублей.

Враги обвиняли де Рибаса в казнокрадстве. В частности, Растопчин писал С. Р. Воронцову, что один де Рибас ворует более 500 тысяч в год. Однако собранные Яковлевым документы свидетельствуют, что это неверно. Правда, что по указаниям П. Зубова A. B. Суворов был вынужден разным лицам выдавать крупные суммы и не смог добиться их возврата.

Вообще, де Рибас установил с Суворовым дружеские отношения и пользовался его поддержкой. Вот примеры писем Суворова молодому сотоварищу:

«Где бы вы ни были, в Петербурге, Иерусалиме, Пекине или Филадельфии, я всегда вам также верен, в отсутствии и присутствии, чтобы сражаться под вашим руководством и слышать от вас: все идет хорошо. Между тем ваш Гаджибей чудо».

«Когда я освобожусь от дел, явлюсь с заступом в ваш Гаджибей, то не стану потому инженером, не будучи им на самом деле, я только солдат уже полвека».

Первый историограф Одессы A. A. Скальковский писал: «Де Рибасу город не воздвиг никакого памятника, зная, что он сам есть красноречивое свидетельство его подвигов».

Сразу после вступления на престол Павел I начал кадровые перестановки. Уже 25 ноября 1796 года адмирал А. Н. Сенявин сообщил Адмиралтейств-коллегии переданный генерал-адъютантом Кушелевым императорский указ: «Когда вице-адмирал Дерибас… обо всем доставил сведения, так что в нем надобности более нет, то его отправить к своей команде, дабы он был поручен черноморскому правлению, т. е. под команду вице-адмирала Мордвинова яко старшему своему».

Не прошло и месяца, как 18 декабря последовал императорский указ Адмиралтейств-коллегии принять командование Черноморским гребным флотом и портами контр-адмиралу Пустошкину и донести о их состоянии. 19 декабря коллегия получила записку Г. Г. Кушелева:

«Государь Император высочайше указать соизволил, дабы сего дня был отправлен по силе данного указа нарочный курьер в черноморское правление с предписанием о смене контр-адмиралом Пустошкиным вице-адмирала де Рибаса; контр-адмиралу Пустошкину предписать, дабы он рапортовал, как Государя, так и Адмиралтейств-коллегию, в каком состоянии найдет Черноморский гребной флот, сколько судов надежных и прочных, и сколько неспособных; где какие суда и в каких портах, и не употреблялись ли оные для торговли или в другие каковые употребления, и по каким повелениям. В каком состоянии найдет портовые строения, гавани, укрепления и цивильные строения. В разсуждение сведений и положения по Черноморскому правлению флотов и портов, когда коллегия считает нужным призвать в С.-Петербург вице-адмирала Мордвинова, то сие позволяется, и можно с сим курьером писать о приезде его сюда».

13 января 1797 года Пустошкин рапортовал из Одессы: «Исполняя Высочайший В. И. В. указ, Черноморский гребной флот и Одесский порт от вице-адмирала Де Рибаса сего месяца 8-го числа я в свое ведение принял, о чем В. И. В. верноподданнейше донося, подношу… ведомость в разных портах состоящих гребного флота судов, из числа коих по моему обозрению прочны и благонадежны для своего предмета оказались одни только канонерские лодки, числом 53; прочие же суда, в ведомости поименованные, по ветхости своей не могут прослужить долгое время и не способны для тех употреблений, которые предположены им в штатах. Из значительных судов гребного флота некоторые в течение 795 и 796 гг. употребляемы были к перевозке соли из Тавриды с заплатою по копейке с пуда и к доставлению казенных и собственных полк. Яковлеву принадлежащих лесов от Кинбурна до Одессы без денежной заплаты, по повелению вице-адмирала Дерибаса и инженера полковника Деволана; в течение тех же годов 4 бригантины „Петр“, „Павел“, „Лев“ и „Магилет“ посылаемы были в Константинополь для почт по указам Черноморского адмиралтейского правления, а чтоб собственно к перевозкам купеческих товаров гребного флота суда употребляемы были, сего по изследованию моему не оказалось, а не откроется ли впредь каким-либо случаем».

В ведомостях было указано, что при Одессе состоят 7 бригантин, 2 лансона, требака, скампавея, 4 транспортных судна, 1 канонерская лодка; при Николаеве — 4 бригантины, 1 катер, 8 лансонов, судно «Мокей», 52 канонерские лодки, 3 транспортных судна; при Овидио-поле — 1 катер, 8 лансонов, 4 скампавеи, 5 разъездных лодок; при Херсоне — 2 катера, 1 лансон, 1 транспортное судно, при Кичкасах — 1 лансон, при Александровской крепости — 2 лансона.

Вторым рапортом от 13 мая Пустошкин сообщал о замеченных им недостатках в постройках Одессы.

Вызванный Императором в столицу, де Рибас писал 10 января 1797 года:

«От Вице-Адмирала и Кавалера де Рибаса. В Одесский Городовой Магистрат. Сдая начальствование здешнего города Господину Контр-Адмиралу и Кавалеру Пустошкину, сим Одесскому Городовому Магистрату сообщаю с тем, чтобы о могущих случиться по местному начальству делах относиться к помянутому г. Контр-Адмиралу и Кавалеру».

9 февраля последовал высочайший указ Адмиралтейств-коллегии: «Повелеваю Нашему вице-адмиралу де Рибасу присутствовать в оной коллегии». 10 февраля коллегия слушала этот указ и приказала по прибытии де Рибаса ввести его в присутствие коллегии и привести к присяге.

Так получилось, что в 1797 году у Рибаса вновь были трения с Ушаковым. Последний просил утвердить его старшинство над де Рибасом в вице-адмиральском чине. Адмиралтейств-коллегия установила, что де Рибас имеет старшинство в должности контр-адмирала с 14 декабря 1789 года, а Ушаков в этот день в контр-адмиралы пожалован. Однако коллегия решила, что хотя Ушаков и старше Рибаса в офицерских чинах, но последний пожалован в чин подполковника прежде, и старшинство утвердили за ним.

4 января 1798 года Адмиралтейств-коллегия слушала высочайшее повеление от 2 января «…вице-адмиралу Баскакову [бывшему генерал-кригс-комиссару. — Н. С. ] присутствовать в Адмиралтейств-коллегии, вице-адмиралу де Рибасу быть генерал-кригс-комиссаром, присутствуя также и в коллегии». Однако, видимо, нагрузку на де Рибаса посчитали чрезмерной, и 11 января вице-президент И. Л. Голенищев-Кутузов сообщил коллегии, ввиду указа Императора, так как генерал-кригс-комиссар де Рибас до назначения в Адмиралтейств-коллегию «имел смотрение за скорым исполнением положенных решений по канцелярии и экспедиции», а Баскакову велено присутствовать только в коллегии, то контроль предложили поручить вместо Рибаса ему. Нового генерал-кригс-комиссара командировали в Ревель для осмотра морского госпиталя, после чего послали «для осмотра всех тех мест, где чинится комиссионерами заготовление провианта» и для изыскания средств к выгодной покупке и доставке в столицу. Уже к весне он выработал свои предложения, что видно из докладной записки от 29 апреля 1798 года: