Николай Скрицкий - Георгиевские кавалеры под Андреевским флагом. Русские адмиралы — кавалеры ордена Святого Георгия I и II степеней

Силы резервной эскадры собирались медленно из-за неготовности судов и противного ветра. 20 июля Круз, стоявший с кораблями западнее Гогланда, получил предположения Нассау-Зигена о предстоящих действиях. Непогода задержала выход; только 28 июля установился благоприятный ветер, позволивший эскадре сняться с якоря, присоединив два бомбардирских корабля, фрегат «Симеон» и пакетбот «Поспешный». В тот же день вице-адмирал, получив повеление совместно с Нассау-Зигеном атаковать шведский гребной флот между островами Кутсало-Мулим и Муссало, отправил донесение, в котором излагал намерение присоединить выделенные ему отряды гребных судов Винтера и Штенгеля, остановить эскадру в миле от намеченного места, послать Турчанинова к Нассау-Зигену как сигнал для атаки. Сам он предполагал при приближении гребных судов перейти в наступление легкими судами, не вводя корабли и фрегаты в шхеры.

Осуществить замысел удалось не сразу из-за задержки судов, шедших на подкрепление, их слабой готовности и неблагоприятной погоды. Тем временем нетерпеливый принц бомбардировал столицу донесениями, в которых порицал медлительность Круза. Он лишь 13 июля отправил отряд Винтера к островам Аспэ, однако уже 12 июля писал Императрице: «Я ожидаю только вице-адмирала Круза для того, чтобы действовать, и смею уверить В.И.В., что мы со славою совершим эту кампанию». Отправив восемь судов Винтера, он доносил Безбородко: «Кажется, что с сим числом, с двумя фрегатами, может А. И. Круз вступить в повеленое дело, не ожидая ничего». 19 июля он вновь пишет Безбородко: «Отправляюсь сегодня к Аспэ для решительного условия (с Крузом) во всем предписанном ему, и как здесь все уже готово, то и постараюсь убедить его, чтобы, не ожидая ни под каким видом ничего из Кронштадта, а соединясь с Винтером, шел он исполнять монаршую волю». 20 июля принц вновь сетует: «Мы теряем драгоценное время. Если медлительность г-на Круза происходит от нежелания его находиться в подчинении у другого генерала, то я готов ему совершенно подчиниться и передать всю славу блистательного дела».

В ночь на 4 августа шведы, обеспокоенные появлением в тылу эскадры Круза, безуспешно попытались атаковать 70 судов Нассау-Зигена. Для принца атака была совершенно неожиданна, ибо он предполагал, что шведы покинут готовившуюся им ловушку. Неприятельские корабли внезапно появились на рассвете из утреннего тумана. Только когда шведы приблизились на пушечный выстрел, правый фланг, не получая приказа, около 4.00 открыл огонь. Шведы хотели выманить русскую флотилию и вели перестрелку на предельной дальности. Нассау-Зиген, рассмотрев шведский отряд, состоявший из 20 канонерских лодок при поддержке нескольких более крупных судов, которые скрытно обошли островки Коргесари и атаковали правый фланг, решил нанести контрудар и послал графа Литта собирать легкие суда, которые были включены им в дивизии разнородных сил. Суда эти (каики, канонерские лодки) выдвинулись на фланги линии в седьмом часу. Шведы, продолжая стрельбу, начали отходить в направлении прохода Королевские ворота, преследуемые русскими. В 9.00 неприятельские канонерки начали вступать в проход, и около 11.00 стрельба прекратилась. Русские суда произвели около двух тысяч выстрелов. В перестрелке 23 шведских и 35 русских судов на большой дистанции потери и повреждения оказались невелики.

Бой послужил наукой Нассау-Зигену. Он расположил свои силы ближе к проходу, изменил их построение. Вице-адмирал считал, что при быстром сборе легких сил мог успеть отрезать пути отхода неприятеля. В тот же день он писал Турчанинову, что прекратил бой лишь из опасения, что противник спасется бегством, пока эскадра Круза не преграждает ему путь. Но эскадра эта уже прибыла в Аспенские шхеры, и 4 августа принц получил уведомление Круза. В письме вице-адмиралу от 4 августа принц выразил надежду на успех, рассчитывая, что Круз оставит Винтера командиром присланных с ним судов гребного флота, сообщал об отправке в помощь трех канонерских лодок и шести лоцманов и приложил к письму план с распределением своих кораблей.

Нассау-Зиген рассчитывал, что крупные корабли эскадры Круза отвлекут неприятельские силы к югу и позволят его гребным судам без особых трудностей форсировать Королевские ворота. Однако как Круз, так и подчиненные ему опытные моряки полагали, что первоначальный удар следовало нанести более подвижными гребными судами, ибо крупным кораблям было трудно маневрировать между островами и камнями; кроме того, они зависели от направления ветра. В частности, только 6 августа ветер позволил эскадре Круза продвинуться в шхеры, сделав промеры. Так как шведы демонстрировали готовность атаковать, 8 августа Круз собрал совет, на котором было решено не вводить эскадру далеко на Роченсальмский плес за камни, а оставить на позиции между островами Лехма и Вийкар, где неприятель не мог ее атаковать развернутым фронтом, тогда как Нассау-Зигену следовало нападать с тыла. Постановление совета повез к Нассау-Зигену П. И. Турчанинов.

Принц был возмущен. Он отправил в столицу решение совета с комментариями, а сам написал Крузу оскорбительное для того письмо, в котором были такие фразы: «Вы становитесь в ответственность пред Ея Величеством за невыполнение начертанного ею плана… В том месте, где вы предполагаете остановиться, будет все равно, что вы были бы во время сражения у острова Аспэ… Если вы решились нейдти далее, то прошу вас, по крайней мере, возвратить мне суда моей эскадры». Круз ответил также в резких выражениях и продолжил выполнение намеченного плана, который не противоречил инструкциям Императрицы. Однако обстоятельства (встречный ветер, постановка фрегата «Патрикий» на камни) позволили Крузу лишь 12 августа приготовиться к бою.

Уже с авангарда был дан сигнал, что виден неприятель. Однако в то лее время на флагман прибыл генерал-майор И. П. Балле с высочайшим указом принять командование. Екатерина II, получая одно за другим тревожные донесения своего любимца Нассау-Зигена, поверила ему и согласилась заменить вице-адмирала генерал-майором Балле, а Круза возвратить в столицу.

Вечером 12 августа Нассау уверял Балле:

«Полагая, что ваше пр-во могли атаковать сегодня неприятеля, я подвинул вперед все те суда, которые должны были действовать с его фланга. Оне останутся в ночь в их настоящей позиции на разстоянии 2/3 пушечнаго выстрела от шведов. Сегодня же ночью я подвину вперед 5 моих больших судов, так как я надеюсь, что ваше пр-во в состоянии будете открыть нападение на самом разсвете. Вы понимаете необходимость не терять ни одной минуты времени для того, чтобы сильнее атаковать и тем скорее одержать победу».