Мануэль Саркисянц - Английские корни немецкого фашизма

С другой стороны, то, что сразу после 1857 г. англичане начали проводить авторитарно-репрессивную политику по отношению к индийцам, отражало страх привилегированных классов перед расширением избирательных прав [1039] Ibid., S. 133, 139, 141; Wurgaft, The imperial imagination, p. 21. , страх, объяснявший, почему англичане приветствовали (правда, пока что в других странах) вождистский принцип. О том, что и демократические страны применяют в своих колониях вождистский принцип, напоминал — и не совсем необоснованно — гитлеровский наместник генерал Риттер Франц фон Эпп [1040] Joseph H. Krumbach (Hrsg.), From Ritter von Epp. Sein Leben fur Deutschland (Munchen, 1939), S. 314. . Именно на основе колониального опыта Британской Индии (ставшей прообразом гитлеровского «восточного пространства») Фицджеймс Стефен [1041] Wurgaft, The imperial imagination, p. 21. , служивший в 1869—1872 гг. в совете вице-короля лорда Ричарда Мэйо [1042] Бёрк Ричард Саутвелл, шестой граф Мэйо (1822—1878) — вице-король и генерал-губернатор Индии. , вывел следующее правило: «Подсчет голов [для выяснения результатов голосования] происходит по тем же принципам, что и проламывание голов» [1043] James Fitzjames Stephen, Liberty, Equality, Fraternity (London, 1874: reprint Cambridge, 1967), p. 70. . В том смысле, что если головы не собираются разбивать, то вовсе незачем их сначала тщательно подсчитывать. А значит следует избегать голосования. Мудрое меньшинство должно повелевать невежественным большинством — так же, как всадник повелевает лошадью [1044] Ibid., p. 32. . Под заголовком «Свобода, равенство, братство» упомянутый идеолог английского колониализма — еще до Хьюстона Стюарта Чемберлена, вдохновителя Гитлера — разоблачает эти идеалы как «большие слова для мелких вещей» [1045] Ibid., p. 219. . «Люди не должны быть свободны», — утверждал он на основе своего колониального опыта в Индии. Это положение ассоциировалось с англичанами, владевшими Индией. Книга «излагала европейские проблемы в [британско-]индийском свете» [1046] Ibid., p. If. , отрицая европейскую демократию во имя-бюрократического деспотизма Британской Индии. Фицджеймс Стефен был настолько восхищен системой управления британскими колониями в Индии, что «готов был перенести ее на своих соотечественников в Англии». Именно «философия британской государственной службы в Индии» Фицджеймса Стефена вдохновила будущего вице-короля Индии лорда Керзона. В конечном счете, властвование в этом регионе стало считаться ценностью само по себе; ценностью являлась и «гордость от того, что ты принадлежишь к господствующей расе» [1047] Leslie Stephen, The Life of Sir James Fitzjames Stephen (London, 1895), p. 97; Lord Ronald Shay, The Life of Lord Curzon, Vol. I (London, 1998), p. 20, cited by R. Symonds, Oxford and Empire, p. 36; Flora Annie Steel, Potter's Thumb (London, 1894), p. 16, quoted in: Greenberger, The British image of India, p. 22. . На основе опыта британского правления в Индии Фицджеймс Стефен пришел к выводу, что «упоение властью, расовая гордость и культ насилия — это основы жизни» [1048] James Fitzjames Stephen, Liberty, Equality, Fraternity, p. 14. . «Лютая ненависть к революции и революционерам... пылкое желание противодействовать всем чаяниям народа... Чувство, которое возмущенный жандарм испытывает по отношению к толпе, во имя гуманности бьющей стекла...» [1049] Ibid., p. 14.

Вполне логично, что для этого отставного хранителя британского порядка в Индии — еще до Хьюстона Стюарта Чемберлена, до Альфреда Розенберга, и до Адольфа Гитлера — даже основоположник исторического христианства ассоциировался с бунтом. Сознательный администратор британской колонии поступил бы со столь мятежным пророком точно так же, как римский прокуратор Понтий Пилат с Иисусом из Назарета... (писал Фицджеймс Стефен). (Хотя Стефен открыто и не высказал мысль о том, что распятие Христа было справедливым делом, он тем не менее приходит к выводу, что британский колониальный управляющий какой-нибудь мятежной провинции поступил бы правильно, казнив подобного религиозного провидца.) [1050] Ibid., pp. 113f.

В целом англичане в Индии в позднеимпериалистический период — так же как X. С. Чемберлен, вдохновитель Гитлера, — имели склонность к деуниверсализации христианства. Христианскую религию словно бы сводили до роли отличительного признака англичан как уникальной расы — англичане стали придерживаться такой позиции задолго до «немецких христиан», духовно ориентировавшихся на Третий рейх. Ведь индийцы были не вправе, меняя религию и становясь христианами, рассчитывать также на изменение своего социального статуса, — социальная дистанция между ними и англичанами должна была оставаться незыблемой и в конфессиональном отношении [1051] Greenberger, The British image of India, p. 31. .

Идеолог империализма лорд Альфред Милнер утверждал, что туземцы, перешедшие в христианство, становятся «наглыми, неуправляемыми и ленивыми» [1052] Lord Alfred Milner, Nation and Empire... a Collection of Speeches and Addresses (London, 1913), p. 414. . Из представлений о расе, существовавших в викторианскую эпоху, следовало, что христианское учение является источником «опасных представлений о демократии и всеобщем равенстве», и, естественно, англичане не могли допустить распространения подобных идей среди тех, кого «совершенно заслуженно следовало удерживать в подчиненном положении» [1053] Christine Bolt, Victorian attitudes to Race (London, 1971), p. 118. . Таким образом, они предпочитали, чтобы туземцы оставались язычниками, и расценивали деятельность миссионеров как пагубную. Просвещать каннибалов, рассказывая им, что все равны перед Богом — значит портить их и вводить в заблуждение. «Даже священная правда не может сделать черного белым, а белого черным; точно так же, как не может она сделать вас равным... вашему хозяину» [1054] R. MacDonald, Language of Empire, p. 227. . Принадлежность к высшему или низшему классу определялась в глазах англичан не верой, но цветом кожи. Те же, кто стремился «подняться выше своего статуса», будь то английские рабочие или чиновники-индусы, и подражал людям более высокопоставленным, становились посмешищем в глазах общества. Так, уже в 1916 г. вице-король Индии лорд Челмсфорд запретил индусам организовывать собственные отряды бойскаутов, считая, что это могло «оказать на них опасное влияние». Однако, поскольку главным долгом бойскаутов являлось безоговорочное подчинение вождю, к 1921 г. вице-король лорд Руфус Ридинг стал лидером индийских скаутов [1055] Ibid., p. 249; cf. Tim Jeal, Baden-Powell (New Haven, 2001), p. 249. .

В самой Великобритании социальная дистанция, которую низы по традиции воспринимали как должное, только увеличилась в результате опыта владычества над Индией. «Вместе с индийскими англичанами, уходящими на пенсию, в Великобританию проникало некое подобие кастового менталитета, дополнительно углублявшего и без того глубокий раздел между классами». Так, в Эдинбурге возникло нечто вроде каст, и в одну из них входили пенсионеры из Британской Индии. Эти люди по большей части не могли похвастаться высоким происхождением, но они «позаимствовали» его в стране каст; в то время слово «брахманы» стало использоваться для обозначения самого высокого происхождения [1056] J. Heiton, The Castes of Edinburgh (Edinburgh, 1859), Chapter xii, cited in: V. Kiernan, Lords of Humankind, p. 43, 72, 47. . Англичане вообще были уверены в собственном превосходстве над всем миром. И в Капской колонии британцы «чувствовали себя аристократическим сословием; в этом случае роль низших классов... играли туземцы», чьими хозяевами они были [1057] Basil Williams, Cecil Rhodes, p. 321. .