Карл Клаузевиц - Принципы ведения войны

1. Стратегическое наступление преследует достижение политической цели войны, ибо оно непосредственно направлено на уничтожение неприятельских сил, тогда как стратегическая оборона пытается достигнуть этой политической цели отчасти лишь косвенным образом. Поэтому принципы наступления уже содержатся в «Общих принципах» стратегии. Лишь о двух пунктах следует здесь упомянуть особо.

2. Первое — это безостановочное пополнение войск и вооружения. Для обороняющегося это сравнительно нетрудно благодаря близости источников такого пополнения. Наступающий же, хотя в большинстве случаев и располагает ресурсами более обширного государства, оказывается вынужденным доставлять свои ресурсы издалека и с огромными затруднениями. Поэтому, чтобы никогда не испытывать недостатка в силах, он должен принять такие меры, чтобы наборы рекрутов и перевозка вооружения производились задолго до появления в них нужды. Дороги его операционной линии должны быть непрерывно заняты движением следующих к армии людей и транспорта, перевозящего все необходимое снабжение. На этих дорогах должны быть устроены этапные пункты, содействующие быстрейшему следованию транспорта.

3. Даже при самых благоприятных условиях и при величайшем моральном и физическом превосходстве сил наступающий никогда не должен упускать из виду возможность крупной неудачи. Поэтому он должен подготовить на своей операционной линии такие пункты, куда он смог бы отойти со своей разбитой армией. Это могут быть крепости с укрепленными лагерями при них или же одни укрепленные лагеря.

Большие реки — лучшее средство на некоторое время задержать преследующего неприятеля. Поэтому переправы через них должны быть защищены предмостными укреплениями, усиленными поясом сильных редутов.

Для занятия таких пунктов, а также самых значительных городов и крепостей должно быть оставлено большее или меньшее количество войск в зависимости от большей или меньшей степени опасности, которая угрожает от нападений неприятеля или от восстания населения. Эти войска вместе с прибывающим подкреплением образуют новые корпуса, которые при успешном ходе дел продвигаются вслед за армией, в случае же неудачи размещаются в укрепленных пунктах для обеспечения отступления.

Наполеон в деле организации тыла своей армии всегда отличался чрезвычайной осмотрительностью, отчего самые рискованные его операции являлись менее рискованными, чем казались (в 1812 г. это не помогло: потеряв в России боле 570 тыс., в т. ч. всю конницу, почти всю артиллерию, ему пришлось набирать новую армию, которая лишь задержала неизбежное, — 18(30) марта 1814 г. после тяжелого боя русские и союзники вошли в Париж. — Ред. ).

Принципы военного искусства сами по себе в высшей степени просты и вполне согласуются со здравым смыслом. Если в тактике они и опираются на специальные знания в большей мере, чем в стратегии, то все же эти знания столь необширны, что по объему и разнообразию их едва ли можно сравнить с любой другой наукой. Здесь не требуется ни учености, ни особо выдающихся качеств ума. Если сверх способности рассуждать и требуется какое-либо особое свойство ума, то, скорее всего, хитрость или изворотливость. Долгое время утверждалось прямо противоположное, но только из-за преувеличенного благоговения перед искусством полководцев и из-за тщеславия авторов, занимавшихся этими вопросами. В этом нас убеждает беспристрастное изучение искусства ведения войны, подтверждаемое практическим опытом. Еще в период революционных войн многие люди, не получившие никакого военного образования, проявили себя искусными полководцами, даже полководцами первой величины. По крайней мере, военное образование Конде, Валленштейна, Суворова и многих других [50]весьма сомнительно. (Александр Васильевич Суворов получил «книжное» военное образование дома, с детских лет изучая артиллерию, фортификацию, военную историю под руководством отца — генерал-аншефа, сенатора, автора первого русского военного словаря. А с 1748 г. Суворов уже начал службу капралом в Семеновском полку. Завершил свою блистательную карьеру в звании генералиссимуса, присвоенном ему в 1799 г., умер в 1800 г. — Ред. )

Нет никакого сомнения в том, что ведение войны — дело трудное. Но трудность заключается не в том, что требуется особая ученость или огромный гений для того, чтобы усвоить истинные принципы военного искусства. Это доступно каждому правильно развитому мозгу, свободному от предубеждений и сколько-нибудь знакомому с делом. Даже применение этих принципов на карте и на бумаге не представляет никаких трудностей, и, чтобы набросать хороший операционный план, не требуется особой мудрости. Великая трудность заключается в том, чтобы при практическом выполнении остаться верным усвоенным принципам.

Обратить внимание на эту трудность и составляет задачу настоящих заключительных замечаний, а дать вашему королевскому высочеству ясное об этом представление я считаю самым важным из всего того, чего я хотел достигнуть этими записками.

Ведение войны напоминает сложную работу машины с огромным сопротивлением, так что комбинации, которые с легкостью набрасываются на бумаге, могут потребовать для их выполнения на деле большого напряжения сил.

Таким образом, свободная воля и мысль полководца ежеминутно встречают препоны своим движениям, и для преодоления этих препон требуется особая сила духа и разума. Среди этого сопротивления приходится отбрасывать не одну удачную мысль и прибегать к более простым, скромным приемам, хотя более сложные и могли бы дать большие результаты.

Дать исчерпывающий перечень всех причин этого трения, пожалуй, невозможно, но главнейшие из них следующие:

1. Как правило, о положении противника и о его мероприятиях имеется гораздо меньше данных, чем требуется для составления планов. В момент выполнения принятого решения возникают бесчисленные сомнения из-за грозящих отовсюду опасностей, если при составлении плана в его основу были заложены ошибочные предположения. Тогда нами овладевает чувство беспокойства, которое легко нападает на человека при выполнении большого дела, а от беспокойства до нерешительности и от нерешительности до полумер всего лишь маленький, незаметный шаг.

2. К неточности сведений о количестве сил неприятеля добавляется то, что слухи (все сведения, получаемые нами от сторожевых частей и подразделений, от шпионов и из случайных источников) всегда преувеличены. Людская толпа боязлива по природе, а потому всегда преувеличивает опасность. Таким образом, у полководца создается ложное представление о силах неприятеля, с которым придется иметь дело; и это служит новым источником его нерешительности.