Евгений Кукаркин - Аромат убийства

- Навряд ли.

В дверях каюты стоял, прислонившись к косяку тот самый японец, что арестовал Варю. Его лицо было красным и мокрым от пота. В дрожащей руке прыгал пистолет, уставленный на Варю.

- Я вас поймал, мадам.

Варя засмеялась.

- Ты труп. Это я тебе устроила такой праздник. Ты же покойник. Не пора ли тебе сдохнуть, косорылая рухлядь.

И вдруг пистолет японца выстрелил. Рот у Вари вытянулся, глаза распахнулись.

- О... Попал, подлец...

Она стала медленно валиться на кровать к лежащей без памяти женщиной. Японец тоже не выдержал и рухнул на пол. Его пистолет отлетел к моим ногам.

- Сережа, - хрипит Варя. - Сережа, - я... тебя обманула. Настоящая сыворотка у японца в каюте. Когда он обыскивал меня, то все взял себе. Документы передай...

Вдруг из губ Вари выскочила струйка крови, она откинулась и хрипло задышала. Я оттащил Варю на ковер, разорвал кофту и вырвал бюстгальтер. У правой груди виднелась дырочка входного отверстия пули, от туда слабыми толчками шла кровь. Сдергиваю с кровати из под мечущейся японки простынь и разорвав ее на части, затыкаю рану и перевязываю Варю. Японец, который в нее выстрелил, метался в бреду, я обшарил его карманы и нашел ключик с номерком каюты. Надо найти сыворотку. Беру злополучный чемоданчик и выхожу в коридор. Он вымер, не видно ни одного человека.

В каюте у японца чистота и порядок. Долго обыскиваю ее, пока не нахожу сумку, спрятанную на вешалке, под плечики рубашки. Вытряхиваю содержимое на одеяло. Где же настоящая ампула? Неужели японец ее куда-нибудь спрятал? Ампулы нет. Я в отчаянии. Еще раз просматриваю каждую вещичку весьма тщательно. В зажигалке бензин, в гребне нет, вот одноразовый шприц, он тоже пустой и еще не распакованный, пачка долларов, нет и в пачке салфеток, а это что..., три тюбика помады. Отвинчиваю шляпки, везде ярко-красные головки. Нет, нигде нет. В отчаянии сбрасываю все на пол и тут... Одна из вытянутых помад сломалась и из массы выглянуло тонкое красное острие стеклянной ампулы. Слава богу, не разбил. Весь замазавшись краской, сделал сам себе укол. Посидел минут пять и стал потрошить чемоданчик, принесенный с собой.. Открываю иллюминатор и все содержимое, кроме денег и дискет, вываливаю в океан.

В своей каюте долго отмывал помаду с тела и особенно с рук, испачканную рубаху тоже выкинул в иллюминатор.

Меня будит стук в дверь каюты. Я открываю ее. На пороге два человека в прорезиненной одежде с респираторами в больших очках. Первый человек гнусаво через респиратор заговорил, но я его не понимаю.

- Я русский, - громко говорю ему.

- Русски, - повторяет он и заглядывает в красный журнал, - русски, ес...

Они хлопают меня по плечу, что то говорят размахивая пальцем и закрывают двери. Зато вскоре приезжает каталка и мне прямо в каюту, такие же натянутые в резину люди, приносят обед.

Через четыре часа появились врачи. Эти говорили меньше. Они жестами потребовали, чтобы я разделся, ощупали меня, взяли кровь для анализов и убрались.

Наше судно пошло к какому то порту и встало на рейде. Десятки полицейских и санитарных суденышек окружили судно. По палубе с грохотом бегали санитары с носилками, сновали гражданские с масками на лице. В мою каюту входят двое таких лиц. Один неплохо говорит по-русски.

- Господин Сомов?

- Да.

- Мы из ФБР.

Они показывают мне свои документы. Из-за респираторов трудно различить сходимость лиц с карточками, но это никому и не надо.

- Хотим вам задать несколько вопросов.

- Пожалуйста.

- Ваша... помощница или секретарша... Вы знаете где она?

- Ее в первый день плавания посадил в отдельную каюту под охрану, такой крупный японец.

Они переглядываются.

- За что он ее посадил?

- Как мне сказал японец, у нее был в каюте обыск и нашли пистолет с глушителем. Чтобы обезопасить пассажиров, ее временно посадили к охранникам.

- И... что потом?

- Не знаю. Я на следующий день ходил в эту каюту вместе с японцем и разговаривал с ней. После этого, ее не видел. А что с Варей? С ней что-нибудь случилось?

- Она ранена...

- Как ранена? Я же...

- Вы зачем плывете в Америку?

- Моя фирма договорилась с клиникой доктора Майера, что я пройду там обследование.

ФБРовцы сразу насторожились.

- Вы чем-нибудь больны?

- У меня малокровие.

- Ага. Разрешите, мы обыщем вашу каюту?

- Пожалуйста.

Они принялись по деловому ковыряться в моих вещах, прощупывали койку, обыскали мою одежду.

- У вас очень много денег, господин Сомов, - говорит тот, кто знает русский язык.

Он держит в руках три пачки долларов.

- Моя фирма может позволить роскошь обеспечить меня деньгами.

- А что это за дискеты на столике.

Господи, я же забыл об их. Вот влип то...

- Это информация нашей фирмы.

- Вот ваши деньги, берите.

Деньги с сожалением возвращаются мне. Они явно неудовлетворенны результатами обыска и теперь бурно обсуждают что то между собой. Наконец, мне задают вопрос.

- Не могли бы вы рассказать нам, где вы были со вчерашнего вечера?

- В каюте.

- Прямо так никуда и не выходили?

- Нет. Утром меня разбудили двое ребят в респираторах и прорезиненной одежде, я понял, что на судне что то не в порядке. Действительно, обед мне принесли прямо сюда и я решил не рисковать, мало ли что...

- Правильно делаете, сидите здесь и не высовывайте нос.

Не попрощавшись, ФБРовцы уходят.

В коридорах нарастает гул голосов, хлопают двери. Наконец, подходят к моей каюте.

В дверях стоит группа людей в защитной одежде. Впереди стоящий человек что то мне говорит и тут же гнусавый голос сзади него услужливо переводит.

- Вы русский?

- Да.

- Собирайте вещи, мы вас отправляем на берег.

- Я не заразный?

- Это мы выясним там, в карантине. Дайте ему респиратор...

Кто то втискивает мне в руку защитную маску. Я собираю чемодан и в сопровождении двух парней выхожу на палубу. Здесь кипит работа. Из кают вытаскивают трупы в черных мешках и складывают вдоль борта. На нескольких носилках уносят к трапу еще живых. Небольшая группа здоровых людей в респираторах с вещами стоит у трапа капитанского мостика. Меня заталкивают к ним.

Наконец то мы на берегу. Огромное здание, окруженное высоким забором, приняло всех здоровых, больных и раненых с зараженного судна. Меня поместили в палату с матросом. Это веселый парень, все время что то говорит и мне знаками рук пытается все объяснить. Врачи каждый день обследуют нас и, как я понял, судя по их отношению, мы здоровы. Настал день, когда разрешили выходить в коридор. Я сразу пошел искать женское отделение. После нескольких недоразумений с сестрами и врачами, наконец нашел палату с Варей. Она еще слаба и мое появление встретила улыбкой.

- Ты как?

Я сел к ней в ноги.

- Выкарабкалась. Это ты меня перевязал, тогда в каюте?