Евгений Кукаркин - Грызу небо зубами (Операция в Мали)

- Но я...

- Брось ломаться, капитан. Пистолет вон там под столом. Выполни последнюю мою просьбу.

Я оглядываюсь и действительно вижу пистолет, подбираю его.

- Не могу.

- Да стреляй же, болван... Закрой глаза и стреляй... Иначе я скажу этому палачу, что ты завербован нами... Тогда пытать будут и тебя...

Я направил на него пистолет, отвернулся и два раза нажал на курок. Грохот выстрелов ударил мне в уши. Когда взглянул на Тинто, его взгляд был неподвижен.

Дверь с грохотом распахнулась. На меня нацелены стволы нескольких автоматов. Дом заполнили военные.

- Не стреляйте, я свой, я летчик.

Выронил пистолет им под ноги.

Сам генерал допрашивает меня.

- Где вы были, капитан, после восьми вечера?

- Около бара...

- Не понял.

- Сидел с вашей дочерью на дереве.

Его кулаки сжались.

- Я предупреждал Вас, капитан... для Вас все эти глупости окончатся плохо.

Он задумчиво уставился в стол и вдруг поднял голову.

- А потом... бросили ее в баре и побежали на встречу с командиром повстанцев...

- Я его нашел раненым в соседнем коттедже, он умолял, чтобы я его пристрелил.

- Зачем?

- Я же говорю, он был тяжело ранен и умирал медленной смертью, поэтому сам просил меня об этом.

- Значит, вы с ним говорили перед смертью. О чем?

- Вот об этом.

Достаю письмо из заднего кармана и бросаю его на стол. Генерал морщится и пальцами осторожно разлепляет склеившуюся от крови страничку. Потом читает и еще раз перечитывает...

- Вы сами-то читали, что здесь написано?

- Нет, не успел.

- И не знаете от кого?

- Нет.

- Так о чем же вы тогда говорили с Тинто?

- Я же говорил, кроме письма - ни о чем, еще он умолял, чтобы я пристрелил его.

- Поверю, - генерал мстительно улыбнулся, - и знаете почему? В этой записке летчиков нашей базы вызывают на честный бой. Знаменитый американский ас Адамс предлагает встретиться в воздухе через два дня в районе реки Майрес. Так как он конкретно не указывает, кого он хочет подстрелить, вот вы и полетите... первым.

- Значит, я свободен?

- Идите, капитан и запомните. Мне не принесет радости ваша победа над Адамсом.

Мамонтов жив. Он пришел ко мне в коттедж и сел в кресло.

- Где ты был, командир? - спросил меня

- Сидел в темнице генерала.

- Ого, видно здорово ты ему насолил. Значит, тебя взяли возле бара?

- Почти. А ты куда делся?

- Как объявили тревогу, дунул на аэродром. А там - фига. Нас даже за ворота базы не пустили.

- Так до вертолетов и не добрались?

- Нет. Постояли у ворот, а потом вернулись обратно.

- Был у себя дома?

- Был. Кровищи там..., жуть, видно кого-то пристрелили. Теперь отмывать всю эту гадость придется. Может быть, ты мне все-таки скажешь, чего от тебя хотел генерал?

- Скажу. В городок проникли повстанцы, вместе с другими задачами они шли ко мне...

- Ого..., - ахнул Мамонтов.

- Они несли письмо от Адамса, воздушного аса, который воюет за повстанцев, он вызывал нас на воздушный бой. Обстоятельства сложились так, что я в этот вечер застрял у бара. В то же самое время генерал Корадо решил, что его дочь придет к моему дому, он решил поймать ее на месте преступления и сделал засаду у моего коттеджа, однако в нее попались повстанцы. В твой дом и заполз один из них, тяжело раненый, где и скончался.

- Ничего себе... Значит, на встречу с Адамсом летим мы?

- Да. Поэтому меня отпустили и пожелали пули в лоб.

- Хреновое наше дело. Победим мы, житья здесь не будет, не победим... тоже не сладко.

- Да, моя встреча с Дези принесла массу неприятностей.

- Ты любишь ее?

- Не знаю. Встречались-то мы... всего три дня. Но эти три дня я чувствую тревогу в душе, особенно в последнее время. Ее нет - я скучаю, она рядом - мне хочется убежать, чтобы не подвергать себя и ее опасности...

- Понятно. Капитан, где наша не пропадала, прорвемся. И этого фраера отлупим, и, может, дочку генерала умыкнем.

Я с благодарностью посмотрел на своего оператора.

Утром заходим в бар. Сонное лицо бармена растянула улыбка.

- Господа, вам как всегда?

- Давай, - бодро говорит Мамонтов.

Мы уплетаем за стойкой завтрак, и тут бармен протягивает мне записку:

- Вам вчера барышня оставила.

- Генерал читал?

- Нет, упаси господь.

- Значит, ты прочел?

- Даже не пытался.

Значит читал. Я разворачиваю записку. В ней корявым почерком по-английски написано:

"Николай!

Я еще не сводила тебя в сад света. Предлагаю сделать это через три дня.

Дези."

Не сошла ли она с ума? Папочка после этого дня точно посадит ее на цепь. Я тщательно разрываю записку на мелкие кусочки.

Вертолеты спокойненько стоят на своих местах. Механики доложили, что все в порядке, и мы поперлись с сабуровским экипажем в комнату отдыха. Три негра-летчика уже там, лениво валяются на диванах и ковыряют в зубах.

- Уже здесь, паразиты, а я думал, что один из них не вернется после той тревоги, - сквозь зубы говорит по-русски Сабуров.

- Интересно, как его вернули?

- А другого аэродрома, кроме как в ЮАР, поблизости нет. Вот и вернулся.

Посидеть нам не дали, прибежал дежурный офицер и вызвал Сабурова и его экипаж на аэродром. Через двадцать минут заревел двигатель вертолета, похоже, майор получил задание. Но и мне не дали отдохнуть, тот же офицер вручил предписание от самого генерала Корадо срочно лететь в Ванин в ставку генерала Иесса.

Все тот же палаточный городок. Только приземлился, как солдаты окружили машину. Я и Мамонтов спрыгнули на землю. К нам подбежал офицер и что-то залопотал по-своему.

- Чего это он? - спросил я своего оператора.

- Черт его знает, хоть бы кого-нибудь выловить, кто говорит по-английски.

- А... слушай... Здесь же должна быть Стаси... Эй, - обращаюсь к офицеру, - позови Стаси, Стаси... Понял, болван?

Болван, похоже, понял. Он побежал от меня в сторону палаток.

К вертолету медленно подъезжает микроавтобус. Из него выпрыгивает Стаси и подбегает ко мне.

- Очень хорошо, что я вас увидела, - быстро заговорила она.

- Здравствуйте, Стаси.

- Здравствуйте, здравствуйте. Срочно подготовьте место, летим на базу, генерал Иесс тяжело ранен, его надо положить в госпиталь.

- Но у меня только одно запасное место.

- Больше и не надо. Куда загружать генерала?

- Сейчас, Мамонтов, выбрасывай из запасного отсека чехлы, у нас появился пассажир.

- Вот, дьявол! Чехлы жалко.

Оператор открыл дверь технического отсека вертолета и стал стаскивать чехлы на землю. Из микроавтобуса солдаты вынесли носилки и поднесли к машине. Стаси первая оглядела пустой отсек.

- Но здесь же много места. Могу я полететь с генералом?

- Попробуйте.

Женщина первой храбро заползает на алюминиевый пол. Солдаты, под руководством офицера, аккуратно снимают тушу генерала с носилок и заталкивают в отсек. Стаси заботливо кладет голову Иесса на колени.