Евгений Кукаркин - Моя жена - всевидящая

- Сейчас должно начаться...

- Чего начаться? Конец света?

- Что то вроде этого.

- Да ты наверно блаженный.

Я сижу на кровати и в голове маятник, громко тикает невидимая стрелка. Тик- так..., тик-так... Но почему ничего не начинается, почему так тихо. Тик-так..., тик- так...

- Сколько время?

- Ну парень, надоел. Без пятнадцати пять.

Я в отчаянии, неужели я не прав. Опять в голове тикают часы.

Сначала здание качнулось и вдруг тряхонуло так, что я грохнулся спиной в стену. Замигала лампочка и... погасла. Еще один качек, да такой, что не уцепись я за стойку кровати, меня бы вышвырнуло к дверям. Тело воет от боли, но сжав зубы стараюсь терпеть. Бетонный пол стал трястись как от вибратора и пошел боком, камеру приподняло, потом бросило и перекосило. В таком виде все застыло. Через узкое решетчатое окошко было видно как здание разваливается, сыпятся на землю перекрытия, стены, бумаги, имущество и вскоре белый свет окончательно закрылся, верхняя часть здания рухнула и прикрыла нам щель окна.

- Есть кто живой? - спрашиваю я в темноту.

- Что же это такое? - стонет голос.

- Землетрясение.

- У меня вроде башка треснула. Колян, ты как?

- Нога, братцы. Помогите доползти до койки.

Я пытаюсь встать, боль приходит электрическим током.

- Ты где?

- Здесь, в углу.

Но помочь бедолаге никак не могу, еле- ела по стеночке доползаю до него и чувствую, что даже руку согнуть не могу, боль раздирает все тело

- Эй, помоги.

Второй парень ощупью подбирается к нам, он затаскивает раненого на кровать. Я возвращаюсь обратно, сваливаюсь на койку и с надеждой смотрю на окошко двери, которая выделяется по контуру слабым светом в щелях. Тот кто покрепче из нас, подходит к двери и начинаю бешено лупить в нее.

- Откройте, у нас раненый.

В соседних камерах похоже тоже стучат.

- Откройте.

Стучим минуты две и тут раздается глухой шум. Грохот в камерах мгновенно прекращается. Опять камера дрогнула и четко зашумела в щелях вода.

- Тонем, братцы.

Пол камеры залит водой и она непрерывно поступает со всех дырок. Проходит еще пять минут. Наша тюрьма воет и тут я слышу какие то ответные крики в коридоре.

- Тише, тише.

- Сережа, Ковалев, ты где? - мне показалось, что это голос Ярцева.

- Здесь я, здесь.

Мой голос тонет в воплях соседних камер. Окошко двери открывается и появляется темная часть лица.

- Ковалев... Сережа...

- Я здесь. Помоги открыть двери.

- Слава богу, нашел. Не знаю где ключи от камер. В ваш коридор я попал через пролом в потолке и никого не видно, ни одного надзирателя. Все двери закрыты...

- А наш где? Он же должен сидеть здесь за столиком.

- Черт его знает. Там под водой придавлен кто то, может он.

- Посмотри.

Окошко освобождается. Я опять преодолеваю боль и, по щиколотку в воде, еле-еле ковыляю к двери и прошу своего товарища по несчастью.

- Дай заглянуть.

То, что я увидел меня потрясло. Потолок в коридоре частично рухнул и слабый дневной свет проникает через него, освещая черную воду, которая уже на уровне окошка.

- Нашел. Погоди, какой здесь номер? Ага, вот он.

По грудь в воде, к дверям подходит мокрый Ярцев, он щупает ключом скважину.

- Посторонись.

Я хватаюсь за стоящего рядом товарища и он оттаскивает меня в сторону. Дверь приоткрывается и вал воды чуть не сшибает нас с ног.

- Мать твою, - ругается парень со сломанной ногой на койке.

Вода сразу заливает его и он вынужден отжаться за спинку кровати. Наконец напор ослабевает и двери окончательно открываются. Ярцев входит к нам.

- Где Катя?

- Здесь она, там у пролома.

- Помоги мне.

Ярцев подхватывает меня.

- Возьмите меня, - стонет сзади мужик на койке.

Наш более- менее здоровый товарищ возвращается к нему и они в обнимку выходят в коридор.

- Ух ты, куда идти то?

- Вон, из потолка торчит балка, идите туда.

- Ярцев, сколько прошло время после землетрясения?

- Десять минут.

- Бежим, у нас мало времени.

- Пойдем, сначала я помогу тебе вылезть.

Мы по грудь в воде добираемся до балки.

- Постой.

Ярцев прислоняет меня к обрушившейся плите. Он помогает предыдущей паре выползти наверх, потом подтаскивает меня.

- Сереже, пересиль себя, надо вылезти.

Он начинает меня заталкивать по балке наверх. Каждое напряжение дается с дикой болью. Только я зацепился пальцами за потолок, как чья то рука схватила за кисть и потащила наверх.

- Катя.

Она помогает выбраться в полуразрушенное помещение. Одной стены на улицу вообще нет, да и улицы нет, она вся завалена остатками зданий и строений, разбросанных в озерцах воды.

- Сережа. - Катя прижалась ко мне. - Как они тебя отделали?

- Ничего. Вы вовремя пришли.

- Как вы там, - орет снизу Ярцев.

- Вылезай. Надо спешить.

- Нет, ребята, не могу. Надо другим помочь. Катя, время мало, тащи Сережку на возвышенность.

- А ты?

- Я как-нибудь справлюсь.

Ярцев, грудью, раздвигая воду, исчез из виду.

- Катенька, загляни в его будущее...

Она на мгновение прикрывает глаза.

- Будет жив, бежим.

- Только не спеши...

- Давай я тебя поддержу.

Она подхватывает меня с левой стороны и мы по обрушившимся плитам сползаем на какое то подобие улицы и еле-еле плетемся на запад.

По камням не очень то разойдешься. Боль во всем теле дает себя знать. С трудом перепрыгиваем с обломка на обломок и тут я замечаю, что мы не одни. Так же прыгают в одном направлении и спешат какие то женщины и мужчины, кто то из них тащит детей, а кто то... вещи. В темном небе гудят вертолеты, они спускают платформы и вскоре набитые людьми, они улетают на запад. По дороге попался труп женщины, потом еще, еще, вот мужчина, дети... Господи, сколько же их. Из развалин зданий слышны стоны и крики.

- Как ты меня нашла?

- Ты вовремя не пришел и мы решили вернуться. Я сюда Ярцева привела и все боялась, что здание завалилось. Видно тюрьмы всегда крепко делают, даже землетрясение их не берет, подвал с камерами и почти первый этаж остались целы...

- Как же вы землетрясение пережили?

- Как мы всем рекомендовали. Стоя. Где нет больших зданий и сооружений.

Когда вырвались из центра города, стало ковылять легче, появились чистые от обломков куски асфальта, зато за поваленными заборами ни одного дома, одни холмы строительного мусора среди молодых деревьев и кустов.

Здесь я замечаю главного инженера с группой гражданских и солдат, которые оказывают первую помощь пострадавшим. Главный с мегафоном носится по дорогам среди толп бегущих и вопит.

- Срочно, бегите срочно на Есенинскую возвышенность. Скоро сюда придет сель...

Тут он замечает меня и растеряно опускает мегафон.

- Ковалев? Как ты...

С ужасом смотрит на мое лицо.

- Вы не думайте, - говорит Катя, - это его не обломками. Это над ним издевались в управлении КГБ.