Евгений Кукаркин - Море без надежды

- Ваня, мне нужна грузовая машина или катер... Надо взять много образцов, документов.

- Пообещай мне, что ты будешь осторожна. Как приедешь в город, сразу сгрузи где-нибудь груз в неприметном месте и никому об этом не рассказывай. Только когда приведешь комиссию, репортеров, тогда распакуй ящики...

- Не учи ученого. Я это знаю.

- У тебя есть место, где спрятать ящики?

- Есть. Там же в Архангельске, мои друзья по институту... А как ты меня доставишь туда?

- Синцов, ты его помнишь? - она кивает головой, - Его из нашего госпиталя переводят в кожную больницу Архангельска, там будут наращивать кожу на лицо, руки.... Вот на его машине и поедешь

- Ой, как хорошо. Ты меня проводишь?

- Нет. Не могу. Завтра утром весь дивизион выходит в море. Я попрошу Георгия Давыдовича, пусть он тебе поможет...

- Хорошо. А сегодня вечером, мы пойдем в клуб?

- Обязательно. Только я все время путаю. Что там по расписанию, танцы или кино?

- Кино.

- Отлично, какой фильм не спрашиваю, но все же отвлечемся...

- Сегодня следующий фильм с Лундстремом.

Мысленно я послал его подальше...

В этот вечер мы целовались, как безумные. Будь то расстаемся на всю жизнь.

- Может ты пойдешь ко мне? - предложил я.

- Нет. Ну что ты? У меня же дома будет революция. А папа, не дай бог, с его здоровьем...

- Когда же я теперь тебя увижу?

- Как провожу комиссию, так буду здесь... Ваня, пусти, мне уже пора. Вот мама свет зажгла ждет, наверное. До свидания.

Она целует меня и я не могу оторваться от этого давно ждущего ласки тела. Дверь скрипит.

- Таня, это ты? - слышен голос матери.

- Я. Пока, Ваня.

Я ночью припрятал свой катер среди изуродованных временем и людьми плавучих гробов, бывших судов кладбища кораблей. Матросы спешно камуфлировали катер под старую рухлядь. Утром нас не узнать, обрывки веревок, бумаг, разбросаны по палубе, завалены деревянными щитами орудия и кормовые мины, номер закрашен, а мостик и надстройки подкрашены черным цветом, будь то мы горели. На палубе ни души, работает в дежурном режиме одна радиостанция. Мы замерли и ведем себя, как все качающиеся и скрипящие вокруг нас никому не нужные посудины.

Стоим третьи сутки. Завод, по моим данным, со вчерашнего дня, начал ходовые испытания новой модели. На море немного штормит. Мы ждем...

В два часа дня, заторопилось радио. Шифровкой нас известили, что неизвестная подводная лодка вышла из-подо льда Баренцева моря и появилась в Белом, ее засекли гидрофоны. Я засекаю время по часам и медленно считаю время. Все в напряжении. Проходит минут пятьдесят.

- Пора, товарищ капитан, пора, - нетерпелив Нечаев.

- Нет, еще немного. Нам включать акустику еще нельзя, он, гад сразу же уловит.

Время течет очень медленно, я прикидываю, где же лодка теперь должна быть. Либо она попадет в зону охвата акустики Курицына, он спрятан под корабль - цель для артиллеристов, либо в мою. Пожалуй, пора.

- Акустики, включайтесь, ищите цель.

И тут же раздался голос акустика.

- Цель вижу. Левее семь градусов, от нас пять кабельтовых.

Ах ты хитрая, скотина...

- Проверьте, по каталогу, чья лодка?

- Типа "Морской волк".

- Отлично. Боевая тревога. Минеры, приготовить учебные торпеды. Двигатели включить, отсоединить кормовые и носовые, очистить палубу от всякой рухляди. Радисты сообщите пятому, что я атакую подводную лодку, прошу идти ко мне на помощь.

Катер ожил, полетели в воду щиты, веревки, заработали двигатели и мы стали выводить катер из тесного строя покойников и разворачивать на цель.

- Торпеды готовы, - слышен голос минера.

- Держите курс. Так. Внимание. Первая, приготовились, пли. Вторая, приготовились, пли.

Две длинных сигары выпрыгнули с палубы и плюхнулись в воду.

- Лодка нас поймала, пытается от нас уйти, она разворачивается на выход из Белого моря, - сообщает акустик. - Торпеды приближаются к ней.

- Не уйдет. Гордон сделал ошибку, он повернулся к торпедам кормой.

- А если бы носом? - удивляется Наумов. - Торпеды то все равно самонаводящиеся.

- Вот если бы он повернулся носом, то еще потягался бы с нами, мог бы их и сбить своими торпедами или поквитаться с нами, но повернувшись к нам носом, он бы упустил время - возможность удрать. Молчок, тихо.

Мы ждем. Я вцепился в ларингофон и чуть не раздавил его пальцами.

- Слышен хлопок и скрип, - говорит динамик.

- Только один.

- Один. Звуков второй торпеды не слышно.

- Где же вторая?

- Скорость лодки упала, - сообщает акустик и достигла 11-12 узлов.

- Ага, все таки подбили, скотину. Наверно наша торпеда повредила один из винтов, а вторая была отброшена струями воды и ушла в ил.

Винты же нашего катера работают на полную мощь. Шторм около четырех баллов и мы жмем под двадцать узлов.

- Акустики направляйте нас.

- До лодки четыре кабельтовых...

Проходит десять минут.

- Три кабельтовых...

- Там губа..., Мезенская губа, - тревожно смотрит на карту Наумов. Они идут к ней.

- Пусть идут. Перед ней Курицын. Он сейчас буде утюжить перед ней море., поэтому они и свернули туда. До Баренцева моря подбитым уже не дойти.

- Два кабельтовых, - слышен голос... - Лодка делает разворот на 50 градусов.

- Они входят в губу, - нервничает Наумов. - На что надеются?

- Только бы успеть, чтобы они к нам мордой не развернулись. Иначе с отчаяния, устроят ответную атаку.

Мы сворачиваем уже в знакомую губу. Здесь чуть потише и наша скорость сразу возросла. Мы уже даем 25 узлов.

- Один кабельтовый...

- Приготовить носовые бомбометы. Кормовые сбрасыватели приготовить тоже.

- Лодка пытается развернуться, - сообщает акустик. - Пол кабельтова...

- Все, это ее конец. Носовые, огонь.

Вихрем взметнулись ракеты и стали падать в воду. Глухие разрывы понеслись по морю, над поверхностью вздулись горбы воды и тут... я почувствовал что то не то. Черно-коричневая муть, с бесконечно лопающимися пузырями, поплыла над поверхностью моря.

- Химическая атака, всем одеть противогазы.

Завыл сигнал химической тревоги. Матросы спешно переодеваются. Мы тоже накидываем прорезиненные плащи и натягиваем противогазы.

- До цели сто метров... - занудливо сообщает динамик.

- Приготовить кормовые. Внимание, пошли...

С кормы в воду валятся бочки мин. Сзади нас поднимаются огромные бугры воды и опять всплывает какая то коричневая гадость и бешено пузырится.

- Поворачиваем, - командую рулевому, - на 180 градусов, назад.

- Цель остановилась, по моему они поднимаются, - сообщает акустик.

Огромная длинная сигара диаметром метров 12 и длинной около 130 выступает над водой в трехстах метрах. На мостике появляются люди и начинают нам махать белыми тряпками. Из лодки как тараканы ползут и ползут люди и вскоре палуба начинает наполнятся ими.