Евгений Кукаркин - Убийца нужен всем

- Постойте, Клещ убит в 1992 году...

- Сафар Гулямович жив.

- Вот оно как? Как же вы на него вышли?

- Он сам вышел на меня.

- Ну и дела. Вот этого я не ожидал. У этого типа много врагов, ишь как решил их убрать. Хитер, бродяга, столько лет прятался и теперь вылез с кровью. И как вы с ним должны связаться?

- Он связывается со мной всегда сам.

- Сколько он вам заплатил или пообещал заплатить за взрыв?

- Клещ выдал мне аванс, вот он. Кроме того он сказал, что увеличит мне плату и попросил убрать Зураба и еще двух человек.

Я вытаскиваю деньги Левона и трясу перед носом генерала.

Толстяк сразу посерьезнел.

- Зураба, говорите, зачем он ему?

- Этот подонок заказал убийство одной хорошей знакомой Сафара Гулямовича.

- И кто же это?

- Репортерша, Люся Соколова.

- Так, так. Об этом покушении я слышал. А что еще за два человека?

- Это киллеры, которых завербовал Зураб для этого убийства.

- Ишь ты как все закрутилось. Он тебе и адреса выдал всех трех...?

- Да.

- Пожалуй, я тебя отпущу. Если хоть что то солгал, сотру в порошок. А по поводу Зураба... забудь его, хватит и... казино. Киллеров я тебе отдам, они твои и то, если сумеешь до них добраться... Дело в том, что на твою голову слишком много других охотников. Посмотрим в дальнейшем, как будет развиваться события, но в любом случае, если будешь жить, я тебя найду.

- А оружие?

- На, возьми. Вот тебе твое удостоверение.

На стол брякается пистолет, туда же летит удостоверение, которое он достал из корзинки.

- Один вопрос, можно?

Он кивает головой?

- Как вы на меня вышли? Я ведь сразу заметил хвост

- По машине...

- Где же я наследил?

- Ты машину ведь оставил недалеко от казино, которое взрывал. Вот добрый инвалид с первого этажа и запомнил твой номер. А дальше... мы весь город перевернули, пока не увидели ее у твоего дома. Кстати, она не твоя...

- Да, у меня доверенность на нее. Та репортерша, в которую стреляли, разрешила машиной пользоваться.

- Так ее разве не убили?

- Жива.

- А я то думал... Задали же вы мне головоломку, господин культяпый из пробирки.

Его глаза сузились и хищнически смотрят на меня. Собрал все сведения сволочь. Я спокойно выхожу из кабинета.

Война в Чечне показала бездарность и тупость российского командования и полную неподготовленность их солдат. Как будто не было второй мировой и не было опыта боев с фашистами. Никаких обходов, никаких хитроумных комбинаций, полное отсутствие разведданных, все на ура и... в лоб... Русские солдаты обовшивели и обнищали, недисциплинированные и алкаши удирали с передовой и обычно попадали в плен. ФСБ, ГРУ, МВД и военная печать из-за отсутствия информации врали на всю страну о победах и невероятных потерях чеченцев.

Арсанов пристально смотрит на меня.

- Так ты считаешь, что у этой возвышенности можно русских прижать.

- Конечно. Их колонна растянется вдоль холма и на них можно обрушиться с верху и с этой стороны.

Он смотрит на карту и о чем то размышляет.

- Пойми, Арсан, - продолжаю ему говорить, - я человек военный и сразу вижу выгоды нападения. Этот батальон можно уничтожить.

- Скажи, культяпый, за что ты так ненавидишь своих.

- Ты - учитель, Мураз - продавец, Кони - колхозник, да и вся твоя команда состоит из нормальных людей, борющихся за свою свободу. Я на стороне угнетенных.

- Ты нас идеализируешь. Есть отряды откровенных бандитов и негодяев, правда их мало, но есть.

- Но все же они борются за свободную родину.

Арсан чешет нос, потом решительно бросает.

- Хорошо, мы сделаем засаду у холма, но... ты не пойдешь.

- Ладно, останусь здесь.

- Культяпый, не обижайся. Надо защищать жителей села, каждый боец сейчас дорог.

Для них я культяпый, то есть на половину инвалид и в крупные операции они меня не берут. Несмотря на то, что я им доказываю обратное, стреляю, кидаю гранаты, рублю дрова, нормально держу ложку, все равно, для них я полу солдат.

Вечером отряд собирается и уходит на операцию, оставив пятерых для защиты села.

Днем следующего дня где то далеко раздались звуки боя.

- Наши начали..., - прислушивается мой напарник, с коричневой, дубленой кожей чеченец Мадзуев.

За жестокость его побаиваются даже свои.

- А чего тебя не взяли? - спрашиваю я.

- Нога, будь она проклята, рана раскрылась. Уже год сижу с пулей, а сейчас она начала выходить.

- А раньше ее вытащить не могли?

- Могли наверно, но не нашли.

На дороге показался бронетранспортер. Мы насторожились.

- Никак к нам пожаловали? - бормочет Мадзуев.

- Похоже разведчик.

- Культяпый, что будем делать?

- Шуганем разведчика, пусть обложат село. Нам нужно потянуть время. Их надо как можно дольше задержать, иначе Арсану туго придется.

- Пойдет.

Мадзуев вскидывает пулемет и всаживает очередь по броне бронетранспортера. Тот огрызается крупнокалиберным пулеметом и пятится назад.

- Началось.

Но началось-то через двадцать минут. На село обрушился артиллерийский огонь. Среди домов стали подниматься шапки разрывов, кое где поплыл тяжелый черный дым попаданий... Снаряды падают еще двадцать минут и наступает жуткая тишина. К нам в окоп сваливается один из оставшихся охранять село бойцов.

- Есть погибшие? - спрашивает его Мадзуев.

- Есть, одна семья целиком накрылась. Раненые тоже есть.

- Слушай, - говорю я вновь прибывшему. - нам здесь не удержаться. Пробеги вдоль села вон туда по балочке и когда русские пойдут на нас, ударь им в тыл.

- Да кто ты такой? Советчик... тоже мне нашелся.

- Заткнись, - рука Мадзуева рванула его за воротник, - слушай, что тебе умные люди говорят. Сейчас же пойдешь к балке, иначе я тебя здесь удавлю.

- Хорошо. Пошел.

Обиженный боец вылезает из окопа и, прячась за заборы и дома, бежит влево. Показалось несколько бронетранспортеров и пехота. Они развернулась на пахотном поле и двинулись к селу. Противно завизжали пули. Опять меня поражает тупость командира полка русских, всем скопом - вперед.

- Культяпый, возьми гранатомет, а я пока... попридержу ретивых.

Мадзуев открыл огонь из пулемета. Я беру гранатомет и выползаю из окопе вперед. За ближайшим камнем ловлю в прицел, борт железной коробки на больших колесах, вырвавшийся вперед. Ракета вышла, мелькнув огненным хвостом и тут же звякнуло о камни, вылетевшее кольцо стабилизатора. Бронетранспортер вздрогнул от попадания, протянул по инерции три метра, остановился и затрясся как живой. Град пуль обрушился на камни. Я отползаю от них, проскальзываю в придорожную канаву и перебегаю к ближайшему дому. Отсюда тоже стреляет один из боевиков.

- Здорово ты его, культяпый, - орет он.

- Пора отходить, - кричу в ответ я.

- Сейчас.

Пулемет Мадзуева палит без перерыва. Справа стрельба уже слышна в селе. И вдруг пулемет моего напарника затих. Я перебежками достигаю окопа и сваливаюсь в него. Мадзуев лежит на дне окопа, лицо в крови.