Евгений Кукаркин - Завещание Имама

Прошло немного времени, дверь в отделение открывается и появляется новая фигура. Это настоящий черноволосый бугай, он осторожно двигается к лежащей медсестре. Подошел, пристально посмотрел на нее и оглянулся, потом направился к столику. Его толстые пальцы захватили со стола список отделения и... замерли. Он увидел ствол пистолета направленный ему в лоб.

- Ты это... чего?

Но я нажимаю курок. Раздается щелчок и между глаз кавказца появилась темная дырочка. Его откинуло на пол к центру коридора, прямо к ногам медсестры. Я подбегаю к нему, разворачиваю лицом в пол и сдергиваю пиджак. Потом накидываю его на себя. Надо уходить с этого проклятого места.

По лестнице спускаюсь до вестибюля. На больших часах на стене, без десяти четыре. Скоро конец "мертвого часа", а до встречи с машиной еще много времени. Через стекло окон видны две иномарки, рядом с ними три парня кавказкой национальности, они о чем то совещаются. В вестибюле, у выхода, находится стол дежурного врача. Сегодня никого за ним не видно. Я на корточках пробираюсь к нему и столбенею... Тот самый врач, который не принял меня в приемном покое, лежит на спине у ножек стола. Его открытые глаза тупо уставились в потолок. Я рукой стягиваю телефон со стола и набираю 02.

- Але. 22 отделение милиции. Мы вас слушаем, - слышится равнодушный голос.

- Это говорит больница Бехтерева, - стараюсь тихо говорить я, - на нее произведено нападение лиц кавказкой национальности. В третьем отделении уже трое убитых, дежурный врач у входа тоже.

- Кто это говорит?

- Профессор Молчанов. Я нахожусь у главной парадной, здесь стоят две иномарки и вооруженные бандиты.

- Вы там случайно не сошли с ума?

- Это вы, идиот, скоро лишитесь звездочек на погонах. Срочно пришлите помощь.

Осторожно кладу трубку и выглядываю из-за стола на окна. Двое типов отрываются от третьего и входят в здание. Они через вестибюль спешно бегут к лестнице. Как только они исчезли, я выпрямляюсь, руку с пистолетом прячу за спину и направляюсь на выход. Тип, стоящий у машины, обернулся на стук двери. Он не удивился, увидев меня.

- А где...?

Я вскидываю руку и два раза стреляю в него. Парень дергается и валится под колеса машины. Быстро заглядываю в салон иномарки. Никого. Подбегаю ко второй машине, тоже никого, но и ключей к ней нет. Опять возвращаюсь к лежащему парню и начинаю обыскивать его карманы. Есть, нашел ключи. Залезаю машину и пытаюсь ее включить. Все в порядке. Я трогаюсь и проскочив парк, выезжаю через распахнутые ворота, на улицу. Только проехал пару домов, как из соседней улицы с воем пронеслись к больнице четыре машины с мигалками.

Георгий Иванович качает головой.

- Вот ведь как все обернулось. На четыре часа опередили, сволочи.

В это время раздался телефонный звонок. Георгий Иванович взял трубку.

- Здравствуйте, Юрий Семенович. Да, он здесь. Хорошо, передам, - он передает мне трубку, - это тебя.

- Александр Саидович, срочно уходите из этого дома. Если эти... вас найдут в нем, то уничтожат всю ни в чем не повинную семью.

- Разве они знают, куда я сбежал?

- Они не дураки. Среди ваших преследователей находятся ассы сыска. Я уверен, что они взяли из психдиспансера, где вы год отлеживались, московские адреса, всех кто там находился.

- Хорошо, куда мне теперь?

- Поезжайте к метро Кропоткинская, там на улице будет ждать вас та же самая машина, МО-2864. Немедленно уходите.

Связь прервалась. Я растерянно смотрю на хозяина дома.

- Ну что? - спрашивает тот.

- Он требует, чтобы я срочно уходил от сюда. Вы извините, я пошел.

- Куда ты, скидывай пиджак, переодень штаны и рубашку. Да скорее.

Я одеваюсь, кажется в штаны и рубаху Павла, натягиваю все тот же пиджак убитого мной кавказца и еще шляпу, самого хозяина. Теперь прощаюсь с Георгий Ивановичем.

- До свидания, спасибо за помощь.

- Деньги у тебя есть?

- Деньги? Вот здесь в пиджаке во внутреннем кармане, лежит пачка. Пока хватит.

- Тогда, до свидания. Чтобы все у тебя обошлось...

Мы прощаемся и я выскакиваю из квартиры, спускаюсь на улицу и несусь к троллейбусной остановке.

Недалеко от метро стоит темно-синяя машина с нужным мне номером. Я стучу в дверцу. Окошко открывается и появляется хмурое лицо.

- Садись, - кивает вбок шофер, ничего больше не спрашивая.

Щелкает задняя дверца, я пролезаю внутрь машины.

- Как вас звать? - спрашиваю затылок водителя.

- Федя.

- Все правильно.

Машина трогается.

Шофер неразговорчив. Мы выскочили на кольцевую дорогу Москвы и свернули на Минское шоссе.

- Долго ехать? - задаю я вопрос.

- Долго. У вас должно быть оружие, отдайте его мне.

Я вытаскиваю пистолет с глушителем и протягиваю его ему.

- Возьмите.

Он перехватывает рукой за ствол и бросает оружие на сиденье рядом с собой.

Опять тишина. Наступили сумерки, водитель включил фары. Я стал подремывать и... тут так качнуло, что я головой ударился о дверцу, боль сразу парализовала тело и кажется я опять провалился в прошлое.

.......................................................................

Боже мой, как мне больно. Все части тела ноют. Руки связаны веревкой. Несколько человек привезли меня на грузовике к мечети

- Чего с ним возимся? - слышится голос одного из моих мучителей. Прикончили бы там во дворе и все...

- Нельзя, новый муфтий потребовал, чтобы привели этого гада к нему.

Они втаскивают меня в дворик мечети и бросают на плитки пола. Один ушел куда то вглубь здания, остальные стоят и ждут. Слышны шаркающие шаги К нам подходит группа людей.

- Покажите мне его, - слышится... знакомый голос.

Я поднимаю голову и..., да это же... мулла Фархас. Один глаз закрыт, второй сверлит меня взглядом.

- Мулла? Как вы здесь оказались?

- Узнал таки... Вот где мы встретились. Всех кто здесь есть, прошу удалиться, мне надо поговорить с этим человеком, - командным голосом говорит мулла.

Мои мучители и окружение Фархаса уходят, мы остались вдвоем.

- Не мулла я теперь, а муфтий, - продолжает Фархас. - А тогда..., действительно приехал в Кабул со съезд служителей Пророка в Пакистане. Надо было решить вопрос об отношение мусульман, живущих в Советском Союзе, к войне. Я могу с гордостью сказать, что добился многого. Это по моей просьбе совет муфтий решил, что солдаты и офицеры верующие в Пророка и попавшие в плен к маджохедам не должны убиваться, а должны исправляться и, при помощи длительных молитв, становиться истинными правоверными...

- Значит, русских и другие национальности, нужно было убивать?

- Помолчи, ты грешен по уши и тебе ли заступаться за других.

- Зачем тогда вы мне говорите о прошлом? Оправдываетесь передо мной?

- Нет. Перед твоей смертью, я хочу поставить, как у русских говориться, точку над "и". Я тогда не струсил, хотя пытки это ужасно. Я даже не раскрыл, что знаю русский язык.