Дж. Маккуин - Хетты и их современники в Малой Азии

Однако главные жреческие обязанности царей заключались не в частных молениях, а в отправлении публичных обрядов в обстановке, достойной великого царя.

Такая обстановка была создана в огромном храмовом комплексе (храм I), возвышавшемся над нижним городом. Он занимал площадь в форме квадрата со сторонами примерно 300 ярдов, окруженного крепостной стеной. Кусок этой стены был ранее оборонительной стеной нижнего города, но большая часть ее была позднее специально пристроена для ограждения храма. Сами храмовые сооружения находились в центре квадрата. В западной и северо-западной части святилища (т. е. позади храма, если смотреть на него со стороны главной царской цитадели, расположенной на юго-востоке) стояли дома многочисленных служителей храма. Дома эти были различных размеров. Некоторые располагались на террасах на склоне холма, вдоль главной дороги. Узкие проулки и аллеи разделяли этот жилой массив на отдельные кварталы. Были и дома, особенно в северной части святилища, которые стояли особняком, по-видимому, они принадлежали высшим служителям храма. Вход в святилище со стороны нижнего города находился в середине северо-западной стены, где стояли монументальные ворота. Напротив должен был находиться церемониальный вход для царя, в непосредственной близости от школы писцов, большого двухэтажного здания, стоявшего рядом с храмовой стеной на юго-востоке, у единственной дороги, связывавшей царскую цитадель с храмовым комплексом.

Между этими воротами и самими храмовыми сооружениями местность была совершенно незастроенной, что открывало вид на весь комплекс в целом. Он был воздвигнут на массивной искусственной террасе длиной 150 ярдов и шириной 110 ярдов, которая на западной стороне перекрывала фундаменты более ранних жилых домов, что свидетельствует о постепенном расширении храмового комплекса на протяжении тринадцатого столетия. По сторонам этой террасы тянулись узкие помещения, над которыми возвышался второй этаж зданий, почти полностью окружавших мощеную площадь, где стоял сам храм.

Главный вход на эту площадь находился поблизости от ее юго-восточного угла, напротив школы писцов, но были и еще три входа — на северо-востоке, северо-западе и юго-западе.

В само здание храма можно было войти только через сложные, типично хеттские ворота — через центральные ворота с комнатами «привратников» по обеим сторонам, а также с маленькими комнатами с широкими окнами внутрь этого привратного строения и наружу, на мощеный внутренний двор. В противоположном углу внутреннего двора стояло маленькое здание для ритуальных омовений, а за ним — главное святилище храма с колоннадой, построенное из гранита в отличие от остального комплекса, где в основном применялся известняк.

Внутри стояли алтари главных богов храма, предположительно бога грозы страны Хатти и богини солнца города Аринны, чьи статуи когда-то возвышались на низких каменных платформах. Ни одна из статуй не сохранилась до наших дней, однако мы знаем из текстов, что чаще всего они отливались из драгоценных металлов и, по-видимому, походили на изображения, оставшиеся на рельефах, как, например, в Язылыкая.

В отдельных случаях божество изображалось в виде священного животного, как на рельефе в Аладже-Хююке, или же оружия — меча или копья.

Уже неоднократно отмечалось, что внутренние святилища хеттских храмов были почти всегда невидимы со стороны храмового двора. Только избранные допускались сюда, остальные же не удостаивались чести лицезреть божество. Следует остановиться на еще одной особенности: культовые помещения и почти все покои храма освещались не из внутреннего двора, а окнами, прорубленными во внешних стенах храма.

На площади, окружавшей храм, и в его святилищах происходили, по-видимому, главные празднества хеттского религиозного календаря. Они состояли в основном из ритуальных омовений, жертвоприношений и возлияний. Культовые предметы представляли собой диски, изображавшие луну и солнце, сосуды из драгоценных металлов и керамики, по большей части в форме быков и других животных.

Рис. 38. План храма I в Богазкёе

Однако почитались у хеттов не только культовые статуи, но и царский трон и весь храм. И еще камни «хуваси» — особые стелы на постаментах с орнаментом, они тоже играли в религии хеттов значительную роль.

«Большие собрания», проводимые, по-видимому, на храмовом дворе, были обычной частью ритуала и, как правило, сопровождались священными процессиями, в которых принимали участие сам царь, его телохранители, жрецы, знать и служители храма, а также певцы и музыканты, игравшие на различных инструментах.

Храм был не только местом, где происходили большие ритуальные церемонии, но также домом бога. Здесь находилась его трапезная и его опочивальня, и здесь же, в отдельных комнатах, размещались его гости, служители храма, которые должны были во всем угождать ему. Некоторые из этих слуг божьих предположительно занимали дома за храмовым святилищем, однако остальные жили в главной части города или же обитали и работали в довольно странном квартале неопределенной формы площадью примерно 400х180 футов, расположенном непосредственно к юго-западу от основного храмового комплекса на расстоянии 25 футов. Укрепленные ворота — единственный вход в этот обособленный квартал — располагались напротив одного из боковых входов в храмовой комплекс. Через эти ворота попадали на трапециевидную площадь длиной более 100 футов и шириной примерно 50 футов. Вокруг этой площади стояло 16 отдельных строений различного размера. Весь этот комплекс можно сравнить с аналогичным кварталом храмовых египетских ремесленников в Амарне и в Мединет-Абу.

Там же, вокруг храма-святилища, находились другие здания, помимо перечисленных выше, однако они до сих пор малоизучены. Большое прямоугольное строение (комплекс 2), во многом сходное со зданиями в цитадели, стояло на открытой площади вплотную к кварталу ремесленников. В нем находился бассейн для родниковой воды, перекрытый низким коробчатым сводом; к нему вела с северной стороны каменная лестница. Вода поступала в этот бассейн через отверстие в задней стене и текла под ступеньками лестницы по каналу, проложенному под улицей.

Над входом в этот подземный грот было высечено несколько изображений, из которых уцелело только последнее. Оно представляет собой мужчину в профиль, в длинном одеянии и круглой шапке. Рука его поднята в знак приветствия божества. Все детали указывают на несветский характер этого помещения, еще раз подчеркивая связь с древнейшим культом источников.