Сергей Буренин - Бумеранг Гейдриха

Клейст несколько ослабил узел галстука.

— Мы с вами все не молодые люди и еще помним, чего стоила нашим странам прошлая война. Нынешняя война, если мы ее не остановим сейчас, будет намного страшнее. Многие из тех, кого я здесь представляю, служат в генеральном штабе Германии, они сообщают, что уже разработаны планы вторжения в Польшу и Францию. Со своей стороны мы всеми силами стараемся удержать наше правительство от роковых действий. Для этого мы даже готовы пойти на государственный переворот, что и попытаемся сделать, если увещевания не помогут. Мы обращаемся к вам за помощью, как к людям, которые могут трезво оценить обстановку, которые понимают бесцельность предстоящих жертв. Сейчас от вас требуется только занять твердую позицию в этом вопросе и уже этим поддержать нас. Возродите к жизни политику лорда Идена.

Клейст тяжело вздохнул и закончил:

— Я привез расчеты моих друзей из генерального штаба, которые наглядно покажут губительность нынешней политики Германии для всей Европы. Спасибо за внимание.

Генерал фон Клейст сел и на какое-то время в зале установилась тишина. Затем слово взял Уинстон Черчилль.

— Господа, — начал он, — думаю, большинство из вас разделяют точку зрения нашего немецкого гостя. Мы тоже считаем, что занять более жесткую позицию в этом вопросе для Великобритании выгоднее всего, не только выгоднее, но просто необходимо. Но не все в наших силах. Мы, конечно, приложим все усилия, чтобы убедить наше правительство разделить нашу точку зрения, но результата никакого гарантировать не можем. Как это не прискорбно, но наше правительство предпочитает как страус прятать голову в песок, не понимая, что, когда выщиплют хвост, будет уже поздно.

Черчилль слегка развернулся в сторону Клейста, чуть не уронив при этом свой стул.

— К завтрашнему дню я постараюсь подготовить письмо к вашим товарищам. В нем я сообщу, что мы вполне разделяем их точку зрения и приложим все усилия, чтобы поддержать их со своей стороны. Что бы ни говорило наше правительство, но я уверен, как был уверен в 1914 году, что любое нарушение границ или воздушного пространства Чехословакии Германией вызовет вмешательство Франции и Великобритании.

Далее все присутствующие по очереди заверили немецкого гостя в том, что разделяют его точку зрения, что сделают все возможное, советовали ему и его друзьям не падать духом и продолжать начатое дело. Но каждый из выступающих понимал, что их пожелания упираются в прочную стену противоположного мнения, сломать которую будет непросто.

В кабинет Гейдриха четко и бодро вошел штурмбанфюрер Вальтер Шелленберг и, молодцевато отсалютовав, попросил разрешения обратиться.

— Что у вас стряслось, Вальтер? Шелленберг подошел к столу, протянул Гейдриху бумагу и сказал;

— Мне бы хотелось, чтобы вы ознакомились вот с этим.

Гейдрих внимательно прочитал бумагу, потом поднял глаза на штурмбанфюрера.

— Откуда это у вас?

— Получено через английский контакт, с которым я работаю вместе с абвером, — отчеканил Шелленберг, — Я же, как мы и говорили, изображаю представителя группы вермахта, недовольной существующим положением вещей. Вот чтобы нас подбодрить, они дали мне вот это.

— Они вам верят?

— По-моему, да, но у них есть сомнения, что в нашу группу входит кто-нибудь серьезный. Они вот уже второй раз требуют от меня встречи с каким-нибудь генералом.

— Так устройте им такую встречу.

— Но я не знаю, где взять генерала.

— Тоже мне нашли проблему. У вас что, нет ни одного представительного знакомого, на которого можно напялить генеральскую форму? Судя по нынешним генералам, так тут и представительности-то особой не надо: можно взять любого педика. Это письмо передано вашей группе?

— Никак нет. На днях в Англии был отставной генерал фон Клейст. Там он встречался с Ванситтартом и Черчиллем. Вот для его группы Черчилль и отправил с ним это письмо.

— И кто же еще, кроме Клейста, входит в эту группу?

— Пока не знаю.

— Плохо. Вот видите, чистили, чистили мы наш генеральный штаб по весне, но это все равно что чистить сапоги без ваксы: вроде почищены, а не блестят. Сделайте все, чтобы узнать. Я сегодня же вызову из Австрии Мюллера и подключу его к этому делу. В абвере об этом письме не говорите ни слова: у меня нет уверенности, что кто-нибудь из этой группы не сидит там. Что они вам рассказали про эту группу? С чем приезжал туда фон Клейст?

— Конкретно они ничего мне не говорили, но дали понять, что им известна дата нападения на Чехословакию, что в генеральном штабе далеко не все разделяют оптимизм фюрера, что в крайнем случае готовы сделать попытку переворота. Вообще, насколько я понял, Клейст приезжал туда просить англичан занять более жесткую позицию в отношении Чехословакии.

— Да… этого следовало ожидать. Сначала Бек там страдал манией бумагомарательства и через день писал меморандумы о неосуществимости стоящих перед ним задач, а теперь еще кто-то нашелся. Ладно, разберемся. Операцию с англичанами перетаскивайте на себя: сами видите, вермахт ненадежен, а значит, и абверу доверять нельзя.

— Но если бы абверу нельзя было доверять, то меня бы давно раскусили, — возразил Шелленберг.

— Господи, Вальтер, в разведке порой даже после конца операции не всегда бывает понятно, кто же выиграл. Вы уверены, что они не ведут с нами игру? Вы уверены, что эта группа существует, а вам не подсунули очередную фальшивку?

От такого предположения Шелленберг даже опешил.

— Но зачем им надо подпихивать нам эту фальшивку?

— Не знаю, может, просто, чтобы посеять сомнения в отношении генерального штаба, а может, проверяют вас. Если подумать, то можно, наверное, найти еще с десяток предлогов. В общем, форсируйте эту операцию. А письмо оставьте мне. Себе для работы снимите копию.

К черному ходу дома британского министра иностранных дел лорда Галифакса подъехала машина с окнами, на которых были задернуты шторки. Из машины вышел мужчина и поспешно прошмыгнул внутрь здания. Он торопливым шагом поднялся по лестнице на второй этаж, почти пробежал по коридору и вскоре оказался в приемной министра иностранных дел лорда Галифакса. Он торопливо что-то объяснил секретарю, тот кивнул, скрылся за дверями кабинета, но через несколько секунд вышел и кивнул посетителю. Тот поспешно проделал тот же путь в обратном порядке, открыл дверцу машины и оттуда вылез мужчина в надвинутой на глаза шляпе и плаще с поднятым воротником. Он так же поспешно, как и его проводник, скрылся за дверями черного хода.

В кабинете лорда Галифакса мужчина в плаще и шляпе немного замешкался, потом скинул плащ и шляпу и положил их на близко стоящий стул. Одернув пиджак, он подошел к лорду Галифаксу и поздоровался с ним за руку.