Александр Зданович - Органы государственной безопасности и Красная армия: Деятельность органов ВЧК — ОГПУ по обеспечению безопасности РККА (1921–1934)

Члены Политбюро приняли решение о создании комиссии под председательством начальника Политического управления РВСР В. Антонова-Овсеенко, с участием полномочного представителя ГПУ в Петрограде С. Мессинга и секретаря Северо-Западного бюро ЦК РКП(б) Н. Комарова.

В связи с данным заседанием Политбюро важно подчеркнуть некоторые обстоятельства. Во-первых, «вопрос о моряках» инициировало ГПУ. Во-вторых, позицию чекистов отстаивали И. Уншлихт и начальник Особого отдела Г. Ягода. От военных присутствовал только С. Данилов — комиссар Штаба РККА. В. Антонов-Овсеенко, заместитель председателя РВСР Э. Склянский и сам Л. Троцкий находились в отпуске. Руководство флота не знало о предполагаемом обсуждении положения с командными кадрами. В-третьих, согласно постановлению Политбюро, комиссии предлагалось начать работу незамедлительно и сторонник чекистской линии С. Данилов должен был подменить отсутствующего в Москве начальника Политического управления.

А если учесть, что Н. Комаров до назначения секретарем Севзапбюро ЦК РКП(б) длительное время был начальником Особого отдела и председателем Петроградской губернской ЧК, то становится понятным доминирующее положение чекистов в комиссии, предопределившее направление ее деятельности, будущие выводы и решения.

О таком повороте дела комиссар Морских сил Республики В. Зоф телеграфно проинформировал Л. Троцкого, а затем, по указанию последнего, направил ему записку с более подробным изложением ситуации.

Заканчивая свою записку, В. Зоф констатировал: «…несмотря на все попытки с моей стороны в Москве и со стороны руководящих опытных работников Балтфлота в Петрограде установить постоянные нормальные отношения в работе Морведа с органами ГПУ, со стороны последних до сего времени наблюдается явно предвзятое отношение к флоту. Разработка собираемых органами ГПУ сведений, а также все операции с его стороны во флоте проводятся без ведома Морведа — вследствие чего и проистекают все ошибки и промахи» [891] Там же. С. 67. .

Реакцию председателя РВСР можно было спрогнозировать. На его последующие действия наложило отпечаток и то обстоятельство, что Политбюро на заседании 28 сентября приняло проект постановления ВЦИК о расширении полномочий ГПУ. Ему разрешалось выносить внесудебные решения, а также предоставлялось право ссылки и заключения в концлагерь до 3-х лет. По делам о шпионаже и о политических преступлениях ограничивалось ведение прокурорского надзора [892] Там же. С. 65. .

Л. Троцкий, получив записку В. Зофа, в тот же день выразил свое отношение к происходящему в заявлении на имя И. Сталина и требовал ознакомить с ним всех членов Политбюро и Ф. Дзержинского. Суть заявления сводилась к тому, что чекисты не уведомляют руководство Морского ведомства о ведении разработок по комсоставу и даже о намеченных операциях, связанных с арестами. Все это он оценил как «полную ненормальность и неправильность работы органов ГПУ» [893] Там же. С. 66. .

Отсутствуя в Москве в период работы комиссии В. Антонова-Овсеенко, Л. Троцкий не знал, что оперативные действия чекистов были согласованы с Генеральным секретарем ЦК РКП(б) И. Сталиным. Поэтому Ф. Дзержинский ответил лично наркому по военным и морским делам и указал на целесообразность узнать у генсека о причинах, побудивших дать то, а не иное направление делу о моряках. Возмутившись позицией Ф. Дзержинского, Л. Троцкий потребовал от Секретариата ЦК РКП(б) поставить вопрос о работе ГПУ на ближайшем заседании Политбюро. В свою очередь председатель ГПУ проинформировал партийное руководство, что, согласно ранее принятому решению, сам он уезжает в отпуск и забирает с собой начальника Особого отдела Г. Ягоду. Он рекомендовал пригласить на заседание своего заместителя И. Уншлихта, полностью посвященного в проблему с моряками.

С учетом изложенного, Политбюро постановило отложить заседание, а на следующее кроме И. Уншлихта вызвать также полномочного представителя ГПУ в Петрограде С. Мессинга и члена Реввоенсовета Балтфлота В. Наумова [894] Там же. С. 68. .

Л. Троцкий, в итоге, добился того, что Политбюро на заседании от 26 октября 1922 г. признало ошибкой ГПУ неосведомление политического руководителя БФ В. Наумова о получении новых сведений, касающихся настроений матросов и комсостава флота. И. Уншлихту было предложено представить членам Политбюро справку о причинах ареста морских офицеров. Кроме того, ГПУ было рекомендовано вместе с соответствующими органами военного и военно-морского ведомств разработать в недельный срок конкретные формы взаимной информации и совместной работы [895] Там же. С. 69. .

Чекисты пошли навстречу военным и даже согласились с тем, что проекты необходимых документов разработают последние. Флотские комиссары уложиться в недельный срок не успели, но 4 ноября 1922 г. направили свои предложения членам РВСР. Поручалось, в частности, пересмотреть ранее существовавшие документы о контактах политработников с особыми отделами, поскольку в них предлагалось всем военным органам оказывать содействие чекистам, но не были прописаны права комиссаров, политуправлений и отделов. В. Антонов-Овсеенко даже подготовил проект совместного приказа РВСР и ГПУ. В нем читаем следующее: «1. Обязать начальников особых отделов периодически делать личный информационный доклад по политической линии члену Реввоенсовета; 2. Для выяснения состояния войск и разработки соответствующих вопросов членам РВС по политической линии созывать периодические совещания с начальниками политотделов и особых отделов; 3. В случае необходимости произвести аресты среди комсостава или политсостава, начальник особотдела обязан предварительно ставить об этом в известность вышестоящего комиссара» [896] РГВА, ф. 33988, оп. 2, д. 427, л. 200. .

Л. Троцкого такой документ устроил, и уже через несколько дней заместители председателя РВСР (Э. Склянский) и ГПУ (И. Уншлихт) подписали совместный приказ № 2521/471 [897] Там же, л. 197. .

К массовым арестам бывших морских офицеров ГПУ — ОГПУ больше не прибегало почти пять лет. Однако это не означало, что чекисты ослабили агентурно-оперативную работу в их среде. Был заведен ряд персональных разработок, которые, по мере складывания группировок моряков, объединились. К примеру, в начале 1924 г. комиссар дивизиона тральщиков БФ сообщил особистам о подозрительном поведении бывших офицеров во главе с командиром одного из кораблей Гулькевичем, и Особый отдел отреагировал заведением уголовного дела. [898] ЦА ФСБ РФ, ф. 2, оп. 2, д. 59, л. 15.

В апреле, с согласия Реввоенсовета ЛВО, чекисты арестовали 14 человек из вышеуказанной группировки. Полномочный представитель ОГПУ в ЛВО С. Мессинг сообщил в КРО и ОО ОГПУ, что «все… арестованные — бывшие кадровые офицеры, дворяне, характеристики политические даны отрицательные» [899] Там же, л. 17. .