Николас Хаммонд - История Древней Греции

Вскоре после этого прибыл государственный корабль «Саламиния», затребовав Алкивиада и некоторых других на суд: в Афинах не прекращался шум по поводу уничтожения герм, затем некий заключенный начал давать показания и выдал список имен. Хотя Алкивиад среди них не числился, народ имел много оснований подозревать его и был намерен приговорить его к казни. По пути домой Алкивиаду и другим подозреваемым удалось бежать в Фуриях; затем они перебрались на Пелопоннес. Командующими остались Никий и Ламах. Они договорились отплыть к северному побережью острова, где захватили у коренных сиканцев маленькую гавань, а пленных продали за 120 талантов. Эти пиратские акции повредили афинскому престижу и дали Сиракузам возможность расширить свою коалицию.

Когда наступила зима, сиракузское войско, усиленное отрядами из Селинунта, Гелы и Камарины, направилось к афинской базе в Катане. К этому плану его склонил афинский агент из Катаны, и он же сообщил о выступлении войска афинянам. За ночь те со всей своей армией без сопротивления высадились в Большой гавани Сиракуз. Там они заняли позицию с узким фронтом и укрепили ее, чтобы выдержать атаки сиракузской конницы. Сиракузяне, подойдя к Катане, узнали, что афинский флот уплыл, и поспешно вернулись к Сиракузам, где поставили гоплитов в боевой строй глубиной в шестнадцать шеренг, разместив 1200 всадников и метателей дротиков на правом фланге. Никий и Ламах половину своих гоплитов поставили в строй глубиной в восемь шеренг, а другую половину – в каре позади первой, чтобы они могли при необходимости укрепить передний строй и отразить возможные прорывы вражеской конницы. В последовавшей битве аргивяне и мантинейцы на правом фланге и афиняне в центре одолели врага, но сиракузская конница не позволила им организовать преследование. Победа афинян повысила престиж армии, но не имела никаких стратегических последствий, так как полководцы на зиму отошли в Наксий и Катану и не сумели склонить на свою сторону Мессану и Камарину.

Никий и Ламах почти ничего не добились за первую кампанию. Им не хватало конницы, союзников и денег, без чего они не могли ни свободно передвигаться по суше, ни организовать регулярное снабжение. В течение зимы они послали в Афины за подкреплением, особенно за конницей и деньгами, и пытались заключить союз с негреческими народами – сикелами, карфагенянами и этрусками. К началу лета 414 г. дипломатией или силой они привлекли к союзу большинство сикелов. Из Афин им прислали 300 талантов и 280 всадников, лошадей для которых достали в Сицилии. Были завершены приготовления для новой высадки в Сиракузах и блокады или штурма города. Сиракузяне тем временем воспользовались приобретенным боевым опытом. За зиму они экипировали и тренировали гоплитов; своих 15 военачальников они заменили советом из трех полководцев, включая способного и решительного Гермократа, и предоставили им полную свободу действий. Кроме того, они отправили послов на Пелопоннес. Коринф пообещал им помощь и в свою очередь отправил послов в Спарту, чтобы поддержать сиракузских послов. Там уже находился и Алкивиад, который своими речами побуждал спартанское народное собрание к действию. Он обрисовал цели Афин в Сицилии так, как сам их замышлял: покорить Сицилию, южную Италию и Карфаген, построить огромные флоты, набрать на западе наемников из числа коренных жителей, после чего блокировать и штурмовать Пелопоннес. Алкивиад посоветовал спартанцам отправить в Сиракузы способного военачальника, чтобы руководить обороной города, одновременно укрепившись в аттической Декелее, откуда можно перерезать снабжение и сухопутные коммуникации Афин. Спартанцы послушались его совета и отправили Гилиппа в Сиракузы, одновременно начав приготовления к вторжению в Аттику и укреплению Декелеи.

Рис. 25. Сиракузы

В начале лета 414 г. Никий и Ламах подступили к Сиракузам. Укрепления города были очень сильными (рис. 25). Старые и новые кварталы города, построенные соответственно на Ортигии и на материке, были обнесены стенами, которые сообщались друг с другом, образуя единую систему укреплений. Ортигия – в то время остров, соединенный с материком дамбой, – господствовала над входом в две гавани: Малую гавань, в которой стоял сиракузский флот, защищенный рядом свай, и Большую гавань, пляжи которой были огорожены частоколами, чтобы помешать высадке. За зиму городские укрепления были расширены. Кроме первого укрепленного района на материке – Ахрадины, они теперь включали в себя Темениты и протянулись в сторону Эпипол – господствовавшего над городом плато, границами которого служили отвесные утесы. Афиняне могли осадить Сиракузы лишь с запада, но для этого им пришлось бы захватить Эпиполы. Поэтому Гермократ приготовился оборонять подходы к плато. Но однажды рано утром, когда он проводил смотр своих войск на лугу южнее Эпипол, афиняне, незаметно высадившись в Леоне к северу от Эпипол, уже изготовились к бою. Они поспешили к Эпиполам, взобрались на плато с западной стороны – в Эвриеле – и разбили сиракузян, вступавших в бой по частям.

Овладев Эпиполами, афиняне построили там круглый форт и от него начали тянуть стену на север в сторону Трогила и на юг к Большой гавани. Сиракузяне пытались помешать сооружению южной стены, выстроив у нее на пути контрстену. Когда она была захвачена штурмовым отрядом из 300 отборных афинян, они соорудили частокол и ров на болотистой равнине дальше к югу. Штурм этого частокола и рва возглавил Ламах; в круглом форте на Эпиполах остались лишь следовавшие за армией гражданские лица и больной Никий. Штурм частокола привел к генеральному сражению между обеими армиями, в ходе которого Ламах погиб, а нападение на круглый форт было отбито лишь благодаря тому, что Никий поджег груду дерева и осадные машины. В критический момент боя в Большой гавани появился афинский флот, которому было предписано покинуть свою базу в Фапсе, и сиракузяне отступили в город. Теперь установление полной блокады и падение города стало лишь вопросом времени. Еще больше афинян взбодрило получение припасов из Италии, прибытие трех пентеконтер из Этрурии и переход на их сторону многих сикелов.

Строительство северной стены уже близилось к завершению, а двойная южная стена приближалась к морю, когда сиракузян, сместивших своих полководцев и начавших переговоры с Никием, сильно приободрило прибытие коринфянина Гонгила с триремой. Он привез вести, что в Сиракузы направляются корабли из Коринфа, с Левкаса и Амбракии и что Гилипп уже в Сицилии. Тем временем Гилипп, который с четырьмя кораблями прибыл в Тарент, а оттуда переправился в Гимеру, шел к городу по суше во главе смешанной 3-тысячной армии, состоящей из пелопоннесцев, союзников из Селинунта, Гимеры и Гелы и небольшого числа сикелов. Он взобрался на Эпиполы в Эвриеле, так же как в свое время сделали афиняне, прорвался через незаконченную часть северной афинской стены и соединился с сиракузской армией, сделавшей вылазку ему навстречу. Пропустив в город Гонгила и Гилиппа, афиняне совершили серьезный промах; Никий недооценил их значение.