Николас Хаммонд - История Древней Греции

В целом афинская политика этих лет определялась Эвбулом, верховным комиссаром Праздничного фонда, и его сторонниками, в том числе влиятельным оратором Эсхином. Умение Эвбула верно расставить приоритеты проявилось в намеченных им целях: финансовое оздоровление, сопротивление Филиппу, контроль над Херсонесом и политика невмешательства в других землях. Предложение оборонять Фермопилы внес Диофант, помощник Эвбула; он, вероятно, лично вел переговоры с Халкидийской лигой. Разумная политика Эвбула привела к восстановлению афинских финансов и торговли: поступления в 347/46 г. составляли около 400 талантов, вклады союзников выросли с 45 талантов в 354 г. до 60 талантов. Большая часть поступлений шла на закладку новых трирем, реконструкцию верфей и укреплений. В 353/52 г. в афинском реестре числилось 349 кораблей, а к 349 г. сумма средств, потраченных в последние годы на вооружение, составила 1500 талантов. Быстро возрастали состояния частных лиц, велась крупномасштабная разработка рудников, в 352/51 г. был установлен налог на собственность (eisphora) в размере 60 талантов. Стабильная политика в 354–350 гг., сопровождавшаяся щедрыми раздачами из Праздничного фонда и выплатами пособий, не означала, тем не менее, пренебрежение военной сферой или тенденцию к пацифизму, когда на карту ставились действительные интересы Афинского государства.

В эти годы начал свою политическую карьеру Демосфен (384–322). Он уже был известным оратором, привлек к суду своих опекунов, растративших его наследство, а в 355-м и 354 гг. участвовал в двух политических процессах. В своей первой публичной речи («О симмориях») в 354 г. он выступил против предложения о нападении на Персию, рассматривавшегося в народном собрании. В тот момент Афины находились в кризисе, а Персия накапливала крупные силы. Поэтому Демосфен заявил, что у Афин нет финансовых ресурсов для подобной операции; лучше готовиться к войне с уже имеющимися врагами. Демосфен воспользовался поводом, чтобы предложить реформировать систему сбора средств для триерархий через советы (symmoriai), и тут же указал на более эффективный способ финансирования флота. За этой разумной речью, вполне соответствовавшей тогдашней политике Эвбула, через несколько лет последовали две речи, в которых он рекомендовал наступательную политику. Во второй половине 353 г. враждовавшие друг с другом Спарта и Мегалополис обратились к Афинам с предложениями заключить союз, который втянул бы Афины в войну на Пелопоннесе; Спарта могла предложить помощь Элиды и Флиунта, а Мегалополис – других пелопоннесских государств. В своей речи («За мегалополитанцев») Демосфен советовал Афинам присоединиться к Мегалополису против Спарты, чтобы сохранить баланс силы на Пелопоннесе и отвлечть Мегалополис от его союза с Фивами. Если бы его совету последовали, Афины поссорились бы с союзной им Спартой, растратили бы свои ресурсы на несущественном театре военных действий, не получили бы никакой помощи от своих новых союзников где-либо за пределами Пелопоннеса и обострили бы противостояние с Фивами. В 351 г. изгнанные родосские демократы обратились к Афинам с просьбой освободить Родос от олигархии, которую поддерживала Кария. Демосфен («За свободу родосцев») убеждал афинян отозваться на эту просьбу; он заявлял, что Кария не станет вмешиваться, Персию надо заставить раскрыть свои карты, а демократам следует помочь против олигархов. Эта политика находилась в одном русле с предложенной Демосфеном политикой на Пелопоннесе; и та и другая строились на методах, которые привели к крушению Второго Афинского союза.

Политика Демосфена в отношении Мегалополиса и Родоса совершенно не учитывала македонскую угрозу. Здесь возможны два объяснения. Либо Демосфен был недостаточно проницателен, чтобы оценить эту угрозу, или же он предпочел пренебречь ею, отстаивая свою линию. Последнее более вероятно. Фактически его цель заключалась даже не в том, чтобы втянуть Афины в войну, а в том, чтобы свергнуть Эвбула, выступавшего против такой политики, и самому стать политическим вождем. По самой природе политической борьбы в народном собрании лидером можно было стать, лишь нападая на тех, кто уже добился влияния, и во время этой борьбы политики пользовались аргументами, апеллировавшими к былым афинским традициям. Противостояние Демосфена и Эвбула явственно проявилось в судебной речи («Против аристократов»), произнесенной летом 352 г., которая касалась фракийской политики. Демосфен выступал за союз со второстепенными фракийскими князьями, чтобы страна оставалась разделенной, а Афины сохранили бы баланс силы. Такая политика была нереалистичной не только потому, что она недооценивала силу Филиппа, но и потому, что переоценивала способность Афин к сухопутным действиям во внутренних и горных областях. Однако основной целью Демосфена было добиться осуждения обвиненных, а заодно настроить афинян против Эвбула и его сторонников.

В 351-м и 350 гг. Афины почти не сталкивались с Филиппом, и их опасения отчасти утихли. Внимание было приковано к событиям на востоке. Артабаз, которому в 356–355 гг. помогал Харес, а в 353–352 гг. – Паммен, вероятно, зимой 352/51 г. бежал с командиром своих наемников, Мемноном Родосским, ко двору Филиппа. Артаксеркс Ох, собравший большое войско, по-видимому, в 351 г. вторгся в Египет и потерпел тяжелое поражение от египтян, чьими наемниками командовали Диофант Афинский и Ламий Спартанский. За этим последовал ряд восстаний на Кипре и в Финикии. Артаксеркс в 350 г. поручил Фокиону Афинскому и 8 тысячам наемников под общим командованием Идриея, сатрапа Карии, усмирить Кипр. В 351/50 г. он выдал субсидию в 300 талантов Фивам, нуждавшимся в средствах на ведение Священной войны. В это время афинские командующие на Херсонесе установили дружественные отношения с Оронтом, сатрапом Мизии, который позже, около 349 г., отложился от Артаксеркса и стал хозяином на северо-западе Малой Азии. Тем самым позиции афинян на Геллеспонте укрепились, а Персия до 345 г. была отвлечена финикийским восстанием.

Тем временем Филипп расширял свои владения на запад. Вероятно, в 351 г. он покорил иллирийцев к западу и юго-западу от озера Лихнид, за исключением обитателей адриатического побережья, и их царь стал его вассалом. Эта область, в которую входили серебряные рудники Дамастиона, платила Филиппу дань и поставляла ему отличных легких пехотинцев. Филипп построил здесь укрепленные посты для охраны своих коммуникаций с Эпиром, где наследником молоссянского престола был его шурин Александр, а в роли регента выступал Арибб. В 350 г. Филипп вторгся в Эпир, забрал Александра к своему двору и аннексировал Паравею, через которую шли пути из долины Аоя в Македонию. Он также вел боевые действия в Пеонии и, вероятно, расширил свои владения на севере. В северной Фессалии, по-видимому зимой 350/49 г., Филипп упрочил контроль за Пагасами и Магнесией и, несмотря на протесты фессалийцев, продолжал присваивать фессалийские рыночные и портовые сборы. На востоке в это время он, видимо, заключил соглашение с Персией, по которому Артабаз и Мемнон возвращались домой, а между Македонией и Персией устанавливался дружественный нейтралитет. Постепенно усиливавшийся македонский флот, вероятно в 351 г., действовал с фракийского побережья против Лемноса, Имброса и Скироса, а также, действуя с баз в Фессалии, захватил у берегов Эвбеи афинские транспорты с зерном. Однажды триремы Филиппа высадили десант в Марафоне и захватили там государственную галеру, направлявшуюся на Делос для участия в празднике. К 349 г. Филипп чувствовал себя достаточно сильным, чтобы предпринять самую опасную операцию по сравнению с предыдущими: завоевание Халкидийской лиги, которая могла послужить военной базой для его врагов.