Франц Меринг - История войн и военного искусства

Однако, признавая, что буржуазная оппозиция не могла перешагнуть свою тень, мы все же с полным основанием можем поставить ей в вину то, что она оказалась не в состоянии обуржуазить немецкое войско даже настолько, насколько это допускали задачи постоянного войска при существующих условиях. Историческим преступлением буржуазной оппозиции является то, что германское военное устройство до сих пор коснеет в различных феодальных формах, которые еще 100 лет тому назад были признаны Шарнгорстом и его товарищами вредными.

Покончить с этим буржуазная оппозиция имела полную возможность, тем более что милитаризм все время предъявлял требования к буржуазному кошельку и к буржуазной интеллигенции. Но когда свободомыслящие парламентарии типа Копша или Мугдана становятся на чисто идиотскую точку зрения, когда эти насквозь великодушные люди заявляют, что они не желают и не могут вести «угнетательскую политику», тогда, разумеется, Шульцам и Мюллерам, попадающим в офицерский корпус, не остается ничего другого, как повернуться к ним спиной. В целом ряде случаев, когда речь идет о военных реформах, вполне совместимых с существованием капиталистического общества, прирожденные защитники этих реформ предоставляют заботу о них трижды проклятым социал-демократам. Последние же в высшей степени заинтересованы в этом, а потому немедленно выступают на сцену. Само собой разумеется, мы должны остерегаться видеть в этих реформах хотя бы отдаленное подобие милиции в той форме, в какой мы ее требуем, ибо милиция представляет революционный принцип, который непримиримейшим образом противоречит принципу постоянных армий в их нынешнем виде. Реформы постоянных армий, как бы целесообразны и необходимы они ни были, так же мало приближаются к милиционному принципу, как законы в защиту рабочих к социалистическому способу производства.

Точно так же чрезвычайно спорна та декларация, которую социал-демократическая фракция рейхстага огласила перед голосованием законопроекта о покрытии издержек на увеличение армии. В декларации сказано, что мы хотим отрицательные стороны постоянного войска свести на нет и таким образом подготовить его преобразование в народное войско. Преобразование постоянной армии в народное войско отнюдь не может быть достигнуто путем уничтожения отрицательных сторон, существующих в постоянной армии. В равной степени спорно и то, что расширение вооружения квалифицируется в декларации как «совершенно необоснованное», так как это верно лишь постольку, поскольку относится к сшитым белыми нитками доказательствам, которыми пытались обосновать вооружения Бетман-Гольвег и Гееринген. Но это абсолютно неверно по существу, ибо расширение вооружений представляет необходимое следствие империалистической политики и необходимый продукт современного классового государства. Именно поэтому самым решительным образом отвергаем мы его, хотя бы даже ссылка Бетман-Гольвега и Геерингена на образование новых сил на Балканах представляла собой нечто более, чем явный предлог.

Английская конница

Но если в отношении этих двух пунктов можно еще говорить как о неудачных в смысле выбора слов, то гораздо хуже обстоит дело с заключительным пунктом декларации, в котором согласие на вотирование налогов на имущие классы мотивируется тем, что «происходящее таким образом привлечение имущих классов к несению военных издержек может вызвать охлаждение этих классов к продолжению горячки вооружений и, таким образом, облегчить нашу борьбу против милитаризма». Эта фраза показывает совершенно поверхностное понимание военных проблем и требует самого решительного опровержения. Допускается ли голосование за налоги на имущество с точки зрения принципиальной позиции партии в отношении налогов — это другой вопрос, которого мы здесь касаться не собираемся. Но «продолжение горячки вооружений» настолько тесно связано с важнейшими жизненными интересами современного классового государства, что вопрос о том, будут ли финансовые средства для этого добыты в более или менее удобной форме для имущих классов, играет роль совершенно второстепенную. Если даже отвлечься от примеров других стран, то уже первая «горячка вооружений» в Пруссии может служить великолепнейшим доказательством слабости этой точки зрения. Расходы на реорганизацию армии в 1860 г. вследствие отмены феодальных льгот в отношении поземельного налога были возложены на юнкерство. И, однако, прусская палата господ после короткого размышления съела этот горький плод.

Эта неясность в декларации фракции рейхстага является доказательством неясности, существующей во всей партии по отношению к военному законопроекту. Широкие партийные массы не имеют достаточного представления о том чудовищном покушении на их жизненные интересы, которые несет с собой новый военный законопроект. Проявляемая ими пассивность отчасти может быть объяснена тем, что им кажется до некоторой степени желательным продолжающееся расширение системы всеобщей воинской повинности. Что могут они иметь против того, что господствующие классы вынуждены обучать все большую и большую часть угнетенных классов военному искусству? К этому можно прибавить известное чувство удовлетворения и даже злорадства, что и денежный мешок имущих классов наконец должен подвергнуться известному кровопусканию. Но именно такие мотивы оправдания показывают лучше всего, что глубокое принципиальное понимание милитаризма начинает исчезать в массах нашей партии. Лучше всего об этом говорит хотя бы такой факт, что близорукая — мягко выражаясь — агитация некоторых принадлежащих к партии врачей за «бойкот рождений» как орудие борьбы против капитализма и милитаризма вызвала среди берлинских партийных товарищей гораздо больший интерес, чем агитация против чудовищных проектов вооружения.

Тем более утешительно, что именно в массах нашей партии начинает пробиваться сознание, что так дольше продолжаться не может. Как всегда в подобного рода случаях самоопределения, делаются сплошь и рядом слишком поспешные предложения улучшений или необоснованные упреки по адресу отдельных лиц и отдельных инстанций, и вполне естественно, что такие предложения, поскольку они поспешны, что такие упреки, поскольку они несправедливы, должны быть взяты обратно. Но нельзя предаваться иллюзии, что таким образом все опять придет в нормальное равновесие. Мысль, которая одушевляет это новое массовое движение, мысль — не только намылить головы смертельным врагам рабочего класса, обнаружившим себя как справа, так и слева в рейхстаге при обсуждении последнего военного проекта, разбить их наголову старым принципиальным оружием партии — есть в корне здоровая и полезная мысль. Она не даст больше себя убаюкивать красноречивыми доказательствами, будто бы со времени последних рейхстагских выборов все обстоит благополучно.