Дмитрий Жуков - 1-я русская бригада СС «Дружина»

Схема центрального аппарата реферата СД «Цеппелин»

Будучи студентом, Хайнц живо интересовался общественно-политическими проблемами. Он был активным членом в националистическом обществе народнического толка, носившем претенциозное название «Черная рука». К слову, целый ряд тогдашних соратников Грейфе впоследствии стали его коллегами по РСХА. При этом «Черная рука» была своеобразным конкурентом набиравшего силу Национал-социалистического студенческого союза. Не удивительно, что много позже — в 1938 г. и 1943 г. — недоброжелатели Грейфе не упустили возможность «донести до сведения» руководства СС о том, что тот в период своей студенческой юности был «противником национал-социализма», «фелькиш-теоретиком» и даже «пацифистом».

Помимо прочего, Грейфе состоял в студенческом подразделении «Стального шлема». Поскольку эта организация после прихода Гитлера к власти была включена в Штурмовые отряды НСДАП, Грейфе также автоматически стал «нацистом», хотя вплоть до этого момента не скрывал, что считает коричневорубашечников «плебеями» (формально в нацистскую партию он вступил лишь в 1937 г.).

Как известно, примерно такое же отношение к подчиненным начальника штаба CA Эрнста Рема культивировал и рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер, грезящий о создании элитарного «ордена нордических мужей». Поэтому вполне логично, что когда благодаря протекции одного из родственников для Грейфе открылась перспектива получить должность в Службе безопасности СС, он не упустил эту возможность. 21 декабря 1933 г. Хайнц вступил в СС, получив билет № 107 213, и уже в 1934 г. откровенно заявлял, что принадлежит СД «душой и телом» ( «mit Leib und Seele» ). В обязанности Грейфе в тот момент входил мониторинг общественных настроений в Саксонии.

В августе 1934 г. Грейфе сдал государственный экзамен на чин асессора, а в конце 1935 г. был переведен в гестапо на должность начальника отделения тайной государственной полиции в Киле. За отличные показатели он был поощрен лично Р. Гейдрихом, и в октябре 1937 г. — повышен в должности до начальника отделения гестапо и СД в Тильзите (ныне — г. Советск Калининградской области. — Прим. авт.).

Грейфе удалось наладить тесные контакты с представителями литовской разведки, а после присоединения Литвы к СССР — с антикоммунистическим подпольем, и создать разветвленную агентурную сеть [54] Литовский исследователь П. Станкерас отмечает, что Грейфе сотрудничал с Департаментом безопасности Литвы в деле раскрытия преступной деятельности международных групп аферистов и контрабандистов. См.: Станкерас П. Литовские полицейские батальоны. 1941–1945 гг. М., 2009. С. 22. В этой же работе приведены некоторые подробности работы Грейфе с литовскими националистами. . Несмотря на это, непосредственный руководителе Грейфе — инспектор полиции безопасности и СД в Кенигсберге бригадефюрер СС Якоб Шпорренберг, давая письменную характеристику своему подчиненному, высказал сомнения в отношении его «безусловной верности идеям национал-социализма», хотя и признал его «неоспоримые профессиональные заслуги».

Как известно, многие коллеги Грейфе по РСХА характеризовались примерно в аналогичных выражениях. Испытанным «лекарством» от недостатка лояльности было назначение «оппозиционеров из СС» в состав печально известных оперативных групп СС, «прославившихся» беспощадным уничтожением еврейского населения. Поэтому и Грейфе после начала Второй мировой войны был назначен командиром 1-й айнзатцкоманды V айнзатцгруппы, действовавшей на территории Польши. 16 июня 1940 г. он интернировал бежавшего из Литвы бывшего президента А. Смятону.

После этой «проверки на лояльность», а также с учетом богатого опыта и блестящего образования — Грейфе свободно владел русским языком, говорил по-английски и по-французски, изучил литовский язык, — он был переведен в центральный аппарат РСХА и 1 апреля 1941 г. был назначен начальником группы VI С, которая, как уже говорилось, курировала работу закордонной разведки в СССР.

Здесь мы вернемся к разработанному Грейфе плану, который предусматривал создание специального разведывательно-диверсионного органа под условным наименованием «Предприятие Цеппелин». Это подразделение было призвано в короткие сроки ( «действие операции должно быть достигнуто уже к следующему наступлению» ) подготовить завербованных агентов из числа советских военнопленных для поддержки антисталинских оппозиционных групп, организации пропаганды, разведки, саботажа и создания повстанческих групп. Разумеется, меры по разложению тыла отступающей Красной армии предпринимались и до этого. Однако теперь масштаб этих мероприятий требовалось максимально увеличить.

Грейфе отмечал: «Нельзя ограничиться десятками групп для разложенческой деятельности, они для советского колосса являются только булавочными уколами. Нужно забрасывать тысячи. Это необходимо еще и потому, что даже при самом тщательном обучении и отборе агентуры следует считаться с тем, что большой процент ее ненадежен, часть ее является сознательно предательским элементом, часть отсеется как неспособная» [55] См.: Из плана мероприятий Главного управления имперской безопасности Германии (РСХА) по созданию специального разведывательно-диверсионного органа под условным наименованием «Унтернемен Цеппелин-21» для политического разложения населения тыловых районов Советского Союза / Труды Общества изучения истории отечественных спецслужб. Т. IV. М., 2008. С. 327–356. Надо отметить, что авторы комментариев — В.П. Ямпольский и Ф.П. Богодист — допустили ряд существенных ошибок, начиная от датировки документа и заканчивая крайне вольными трактовками ряда положений плана. Комментарии пестрят и огромным количеством фактических ошибок, ссылками на ненадежные источники, вроде «Застольных разговоров Гитлера» Г. Пикера. .

План предусматривал создание групп по следующим различным направлениям:

1. Группы связи — для перехвата и передачи политических сообщений из СССР;

2. Группы пропаганды — для проведения пропаганды путем распространения националистических, социальных и религиозных лозунгов;

3. Повстанческие группы — для проведения восстаний в тех районах, где имеются для этого условия;

4. Диверсионные группы — для проведения диверсий и террористических актов.

Агентуру предлагалось подбирать главным образом среди военнопленных, однако допускалась возможность использования гражданских лиц из оккупированных районов, а также «активных и надежных лиц» из числа эмигрантов. Агентура разделялась по четырем группам: русские, кавказцы, тюркские народности и казаки.