Тоби Грин - Инквизиция: царство страха

22 декабря 1525 г. Карл V издал указ, просто запрещающий морискам покидать Арагон. Но сам король 14 декабря 1525 г. написал папе: «Обращение, которое провели, вовсе не было добровольным для многих из них. С тех пор они не были проинструктированы и обучены нашей католической вере» [542] Dominguez Ortiz and Vincent (1978), 26. .

Разумеется, результатом стало то, что мориски не испытывали большой любви к своей новой «вере». Венецианский посол Андреа Наваджеро в том же году сформулировал это следующим образом: «Мориски говорят на собственном языке, только очень немногие из них хотят учить испанский. Они — христиане по принуждению, очень плохо проинструктированные о нашей вере, так как в этом направлении не приложено никаких усилий» [543] Garcia Mercadal (ред.), 1999, т. II, 60. .

Они сохраняли собственный стиль одежды, красили волосы в черный цвет. Согласно Наваджеро, это были либо тайные мусульмане, либо безбожники [544] Там же. .

Но полное отсутствие информации о христианстве не помешало инквизиции приступить к работе по проверке следования догматам со стороны вновь обращенных. Хотя 6 января 1526 г. выпустили указ, который гласил, что морискам предоставляется освобождение от расследований инквизиции сроком на сорок лет, спустя несколько месяцев его поменяли.

В Валенсии в серии аутодафе в период с 1533 по 1540 гг. у столба, к которому привязывали осужденных на сожжение, сожгли пятьдесят человек [545] Lea (2001), 167, № 23. . Только в 1542 г. Карл V наконец-то издал указ о шестнадцатилетнем моратории на расследования дел морисков инквизицией. Документ был выпущен по ходатайству монаха Антонио Рамиреса де Харо, которому поручили проинструктировать обращенных. Кое-что относительно ситуации, сложившейся в то время, становится понятно из первой серии его постановлений. Монах приказывал морискам информировать своих священников о новорожденных, чтобы крестить детей. Понятно, что и этого принято не было. Даже на столь поздней стадии имелись мориски, которых вообще не крестили, поэтому их нельзя было называть христианами [546] Benitez Sanchez-Bianco (1983), 128, 139. .

Следовательно, таким оказалось печальное положение морисков на большей части Испании к 1550-м гг. После насилия, связанного с первым обращением, эта группа подвергалась серии кровавых аутодафе перед тем, как слишком запоздало начали проводить наставления в христианской вере. Но мориски все равно сохраняли свои обычаи и явно были общиной, которая держалась отдельно.

Как и в XV веке в связи с конверсос, в Иберии сложилась опасная ситуация. К 1558 г., когда великий инквизитор Вальдес рассмотрел петицию о помиловании в Саламанке и вновь перечислил дилеммы в своем письме, над морисками вновь нависла опасность.

Это было очевидно в течение ряда лет. Когда граф Тендилья попытался в 1555 г. получить папское бреве, обеспечивающее прощение и возвращение всей конфискованной собственности всем морискам, которые покаялись в своих преступлениях, ему воспротивился Вальдес. Он предложил арестовать самого Тендилью, осмелившегося выступить с таким планом [547] Novalin (1968-71), т. I, 217-18. .

В течение 1550-х гг. турки провели ряд завоеваний в Северной Африке (за счет испанцев). Посему морисков все чаще стали рассматривать как исламскую «пятую колонну» [548] Dominguez Ortiz and Vincent (1978), 28–29. . По мере приближения второй половины XVI века готовился сценарий для их преследования.

Но перед этим великий инквизитор Вальдес должен был расправиться с самым опасным врагом из всех — врагом, упомянутом в его письме, который нанес удар прямо в сердце испанского двора в Вальядолиде.

6 июня 1554 г. Карл V составил завещание в Брюсселе. Его правление Священной Римской империей захлебывалось в войнах в Германии и Голландии с повстанцами-протестантами. Он чувствовал, что не сможет в течение длительного времени удерживать твердой рукой власть в обширных владениях. Его сын Филипп уже правил в Испании, вскоре он станет королем Филиппом II.

В эти последние годы Карла волновали многие вопросы. Но самым главным из них была настоятельная необходимость расправиться с протестантской угрозой. Он сформулировал это в своем завещании так: «В силу своей великой отеческой любви, которую питаю к своему дражайшему и возлюбленному сыну, его светлости принцу Филиппу, а еще потому, что желаю по возможности большего увеличения его достоинств и спасения его души… приказываю и требую от него с любовью, чтобы он, будучи самым католическим принцем, соблюдающим все заповеди Господа, всегда помнил о делах, касающихся его чести и службы, и повиновался приказам Святой Матери-Церкви. В частности, я требую, чтобы он благоволил и оказывал все почести Святой инквизиции» [549] Fernandez Alvarez (ред.), 1971-83, т. IV, 75. .

Филипп родился в мае 1527 г. У него были большие голубые глаза, густые брови, выступающая нижняя губа, он имел сходство со своим отцом Карлом — например, в форме подбородка. Принц придерживался мясной диеты, отказываясь есть рыбу «и все остальные продукты, которые не считались питательными». Он любил элегантно одеваться, обычно носил перья на головном уборе, был сладкоежкой.

Хотя новый монарх хотел распространить в испанском обществе трезвость, но, будучи молодым человеком, Филипп испытывал влечение к женщинам. Он любил бродить в переодетом виде по ночному городу даже при самой серьезной ситуации с государственными делами [550] Garcia Mercadal (ред.), 1999, т. II, 223, 280. .

Когда его отец удалился в монастырь в Юсте в Эстремадуре в начале 1557 г., Филипп II был готов облачиться в мантию борца за веру. Спустя два следующих года у него быстро появились возможности завоевать славу борца с протестантской угрозой.

31 мая в тот год, когда умер кардинал Толедо и примас Испании Силисео, самый важный церковный пост в Испании оказался свободным. Филипп II, находившийся в то время во Фландрии, решил назначить на эту должность доминиканского монаха, проповедника и теолога Бартоломе де Карранцу. Этот акт был самым важным из всех, которые он совершил после ухода отца. Филипп хорошо узнал Карранцу в Англии, когда сам находился там, будучи мужем Марии Тюдор. Карранца стал одним из главных союзников Испании против протестантов Англии [551] CDIHE, т. V, 397-98. .

Карранцу выбрали для миссии в Англию отчасти оттого, что у него имелся огромный инквизиторский опыт. В течение тридцати лет он выполнял различные поручения инквизиции, по его собственным словам, «постоянно преследуя еретиков» [552] Там же, 425. . В Англии Карранца настоял в 1556 г. на сожжении архиепископа Кентерберийского протестанта Кренмера. В страхе из страны бежало более 30 000 человек [553] Salazar de Miranda (1788), 27–29; Menendez у Pelayo (1945), т. V, 19–20. .