Луис Ламур - Бендиго Шефтер

Возле платной конюшни Файллина на нас уставилась дюжина мужиков. Один из них, совершенно квадратный, с рябым лицом и похожий на ирландца, протянул руку:

- Привет, Каин! Привет, Джон! - потом повернулся ко мне, из-под его густых бровей меня буравили испытующие проницательные глаза. - А вы, как я понимаю, Бендиго Шафтер? Тут пронесся слух, что вы выдвигаетесь на должность? Ну и ну, - добавил он насмешливо.

Народ чуть раздвинулся, и показался тот огромный и белобрысый мужик, который хотел отобрать у меня часть стада в пути.

- Ты? Это ты выдвигаешься? На кого?

- На шерифа, - усмехнулся я. - Хочу получить твой голос.

- Мой голос? Ну и дела. - Он мотнул головой. - Парни, тут раз на Орегонском тракте я пытался отобрать у него стадо - не вышло. Я проиграл. Ладно, Шафтер, я проголосую за тебя. Похоже, из тебя получится настоящий шериф. Ты не вилял, не дергался и был готов сделать то, что обещал.

Он улыбнулся - хмуро и насмешливо.

- Может быть, когда-нибудь мне придется тебя убить. Но сегодня я проголосую за тебя. Ты рассудителен, и в тебе есть порох.

Он отвернулся и зашагал к салуну.

- Ну что ж, джентльмены, - тихо сказал Файллин. - Такие вот дела. - Он протянул мне руку. - Я заодно с Колли Бенсоном. Он тут самый крутой парень.

Мы нанесли еще несколько визитов и вернулись домой к Каину. Раньше, естественно, я никогда не занимался предвыборными кампаниями и теперь понял, что мне интересно встречаться с людьми и нравится общаться с ними. И еще мне очень хотелось спасти наш городок.

Слова Генри Страттона терзали меня - в них было много правды. Как только южнее нас пройдет железная дорога, всей нашей торговле конец. Охота и золотодобыча еще останутся, но городу этого мало. Почва вокруг нас бедна, а лето коротко.

Зачем мы вообще затеяли этот город? Он был нам нужен. Как пристанище, как дом и как нечто, во что можно верить. Город может сделаться для человека чем-то большим, чем просто город, большим, чем место жительства и заработка. Он может стать настоящей школой. Чтобы строить и сохранять, нужна дисциплина. Дисциплина каждого из нас и дисциплина всех вместе. Смертью любому городу, любой цивилизации грозят распущенность, своеволие и этическая беспринципность. А у нас - вот они, здесь - их принесли залетные искатели легкой наживы. Но Каин, Джон Сэмпсон, Файллин все еще продолжали строить, так же, как и многие из тех, кого я просто не успел узнать. По-своему созидают даже Нили и Том Крофт.

Мозесу Финнерли, Паппину и Троттеру кажется, что они хитры и мудры, что до скончания века они смогут все так же перелетать из города в город, высасывая соки из плодов труда других людей, присасываясь как настоящие пиявки. Но они состарятся, утратят силы - и куда им тогда податься? Доживут ли они до старости? Со временем для таких людей тюрьма и смерть начинают казаться милостью, ибо накапливается горечь и приходит понимание - увы, слишком поздно, - что годы потрачены бессмысленно, впустую...

Однако, что бы там ни было, хорошо снова оказаться дома после долгого путешествия. За это время не только я изменился, изменилась и Лорна. Она всегда была хороша собой, а теперь расцвела спокойной, мирной красотой, и у меня еще больше болело о ней сердце. Я догадывался о ее мечтах, мечтах, которые вряд ли могут осуществиться в нашем городке. Они годятся для жизни, которая шире и богаче, чем здесь, для жизни в обустроенном, упорядоченном обществе. Ей нужен был муж, дети, церковь по воскресеньям. Она любила деревья, цветы и всегда напевала, когда работала. Из нее могла бы получиться одна из тех добродетельных женщин, которые находят свое призвание в семье: воспитывают сильных сыновей, всю жизнь гордятся своим домом и своей страной.

- Джон, как ты думаешь, что произойдет там, внизу? - спросила Хелен у Сэмпсона. - Я имею в виду, когда мы пойдем голосовать?

- Ничего. Они слишком в себе уверены. И убеждены, что мы их боимся.

Верил ли Джон Сэмпсон в то, о чем говорил? Или только успокаивал Хелен и Лорну?

А пока, от нечего делать, мы стали вспоминать нашу прежнюю жизнь, нашу дорогу на Запад, наши старые планы. Том Крофт сидел и слушал, и вдруг словно давняя, полузабытая мечта шевельнулась в его сердце.

- Может, нам стоит двинуться дальше? - сказал он. - Здесь такая бедная почва. Что там западнее, Бен?

Я стал рассказывать о прериях, о долгих милях без капли воды, о тревожных ночах и об индейцах, но и, конечно, о Гранд-Ронд, и о зеленых сочных лугах Орегона.

- Там хорошие места, Том. Тебе там было бы получше, чем здесь.

- Тогда что же мы тут торчим, что делаем все это время? - спросил он.

- Лично я повзрослел, - сказал я. - Мне кажется, что мы все немного повзрослели. Вот у тебя, допустим, есть мечта, но ты сам еще не готов, чтобы начать ее осуществлять. Нужно повзрослеть, чтобы с ней встретиться. Я все об этом думал по ночам или в пути: и когда мы двигались сюда, и сейчас - со стадом. Вначале я думал только о судьбе нашего поселка, а потом постепенно стал себя спрашивать - а вдруг этот поселок для нас всего лишь первая ступень, такое место, где нам просто надлежит пожить некоторое время, чтобы подрасти.

- Ну, - сказал Джон Сэмпсон, - я и так был большим мальчиком. Но тут и я изменился. Кажется, никогда для меня жизнь не станет теперь такой же простой, как прежде.

Мы пили кофе, поглядывая вниз, на улицу и на людей.

- Кажется, нам пора в город, - сказал я. - Сюда идет Рут Макен.

Они с Будом оделись по-воскресному. На Джоне был его старый черный костюм, Каин натянул новый комбинезон, начистил сапоги и надел шляпу. В шляпе я его давно не видел, ведь он работал с непокрытой головой, а работал он всегда.

Крофт встал и взял свою шляпу.

- Мери нас нагонит.

Встал и Нили. Прежде он все больше молчал, а теперь сказал:

- Если бы там был Уэбб. На него вся надежда.

- И на Этана, - сказал я.

- А меня вы забыли? - спросил Дрейк Морелл. - Здорово, что ты вернулся, Бендиго. Как поживаешь?

Он казался встревоженным и напряженным. Мне понадобилось некоторое время, чтобы разглядеть это, но я разглядел. Он поймал мой взгляд и дернул плечами.

- Не всегда все складывается благополучно, Бен. Иногда случаются... разные вещи. А иногда сам позволяешь им случиться.

- Пошли.

Голосование проходило в конюшне Файллина. Мы отправились туда все вместе. Получилась внушительная группа.

С крыльца салуна в три ступеньки высотой на нас смотрел человек, который, скорее всего, и был Папаша Дженн, а чуть ниже стояли Мозес Финнерли и Паппин. Несколько парней прохаживались вокруг. Не нравились они мне, слишком уж они были беззаботные.

- Каин, осторожно, - сказал я. - Нас ждут.

- Командуй, Бен, - сказал Морелл. - Я с тобой,

- Хелен, - тихо приказал я, - ты и остальные женщины - держитесь сзади и правее, чтобы не попасть под огонь. Понятно?