Луис Ламур - Человек с разрушенных холмов

Ему это тоже не понравилось, так же как и я сам, однако он не знал, что от меня можно ожидать. Но, грубый и заносчивый, Бэлч оказался не дурак.

- Я обдумаю твои слова, и тогда ты получишь ответ.

- Когда угодно, - кивнул я.

Он повернулся ко мне спиной.

- Хинг, ты, черт побери, забрался слишком далеко на запад. Убирайся отсюда к рассвету и не вздумай останавливаться по эту сторону перевала Алколи.

- У нас тут стада со "Шпорой", - ответил Хинг. - Мы будем собирать их.

- Черта с два! У вас тут нет скота! Совсем нет!

- Мне попадались на плато стада со "Шпорой", - вмешался я.

Бэлч снова повернулся ко мне, однако еще до того, как он смог что-нибудь произнести, Бен Ропер заметил:

- Он видел также "Соединенные HF", майор тоже захочет узнать о них. Он захочет узнать обо всех.

Бэлч развернул лошадь.

- К рассвету убирайтесь отсюда. Я не потерплю на своем ранчо работников из "Стремени".

- Это распространяется и на майора? - спросил Ропер.

Лицо Бэлча вспыхнуло от гнева, и на какое-то мгновение я решил, что он собирается повернуть назад, однако все же двинулся вперед, а мы стояли и смотрели, как всадники удаляются. Потом снова сели.

- Вы нажили себе врага, - заметил Хинг.

- Не я один. Вы сами, ребята, неплохо постарались на сей счет.

Хинг усмехнулся.

- Бен, когда ты упомянул о майоре, я думал, что у него кишки лопнут.

- А кто такой - майор? - спросил я.

- Майор Тимберли. Он служил офицером в кавалерии конфедератов во время Гражданской войны. Его скот пасется восточнее этих мест, и он не обращает внимание на чьи-либо дурацкие выходки.

- Он честный человек, - добавил Хинг, - благородный... вот что меня беспокоит. Бэлч и Сэддлер не имеют ни малейшего представления о благородстве.

- Сэддлер - это тот толстый?

- Он кажется толстым, но тверд, как резина, и к тому же коварен. Бэлч берет голосом и мускулами, Сэддлер - умом и коварством. Три или четыре года назад они появились в здешних краях с несколькими головами паршивого скота. Купили ферму у человека, который не хотел продавать ее, а потом оба обосновались у небольших водоемов на некотором расстоянии друг от друга и стали вытеснять с пастбищ пасущийся там скот... Насели на погонщиков "Стремени", а также на стада других хозяйств.

- Вроде "Шпоры"? - предположил я.

Все разом посмотрели на меня.

- Вроде "Шпоры", да... насели на него, пока хозяин не продал свое тавро "Стремени" и не покинул эти края.

- А майор?

- Они его не трогают. Остерегаются. Если насядут на него, он насядет в ответ... и очень сильно. Работники майора никого не боятся, не то что остальные. С ним с полдюжины его старых кавалеристов-конфедератов. Пасут его скот.

- А как насчет "Стремени"?

Хинг взглянул на Ропера.

- Ну... пока мы придерживались своего рода политики невмешательства, избегали осложнений. Как сейчас. Но наступает время клеймить скот, и мы приезжаем сюда за своими коровами, телятами...

Мы закончили есть. Бекон оказался замечательным, кофе еще лучше. Я съел четыре булочки, размочив их в свином жиру, а после пятой чашки кофе почувствовал себя просто великолепно. Я не переставал думать о том, третьем. Остальные были ковбоями, но третий... Я откуда-то его знал.

Последние три года мне часто приходилось разъезжать по разбойничьим тропам. Не то чтобы я сам оказался вне закона. Просто мне нравились горные хребты этой страны, а большинство хозяйств, где я работал с тех пор, как покинул родное ранчо, находились по соседству с разбойничьими тропами. Я никогда и ни в чем не нарушал закон и не имел с его стороны никаких претензий, однако подозревал, что некоторые из тех, кто были не в ладу с ним, считали, что я разыскивал ворованный скот, а многие принимали меня за своего рода однорукого бандита. А я всего лишь любил эту дикую, невозделанную страну... ее просторы и возвышенности.

Мой брат Барнабас - его назвали так в честь первого из нашего рода, прибывшего из Англии, - ходил в школу, а затем отправился за океан, чтобы учиться в Англии и во Франции. Пока он изучал Руссо, Вольтера и Спинозу, я вгрызался зубами в свое образование на бизоньих равнинах. Пока он ухаживал за девушками на старинном бульваре Мише, я отлавливал бронков на Кимарроне. Он пошел своим путем, а я - своим, но от этого мы любили друг друга ничуть не меньше.

Может, во мне жило что-то дикое? Я любил ветер, гуляющий в высоких цветущих травах, и запах костра где-нибудь в расселине скалы. Во мне жила тяга к далеким равнинам, и с самого первого дня, когда я смог удержаться на бронке, меня не оставляла страсть к путешествиям.

Мама сколько могла удерживала меня при себе, но когда заметила, что я задыхаюсь на месте, безмолвно достала из оружейной стойки винчестер и вручила мне. Затем взяла шестиразрядный револьвер, кобуру, ремень и все остальное снаряжение и тоже отдала мне.

- Поезжай, мальчик. Я знаю, что тяга к странствиям точит тебя изнутри. Поезжай так далеко, как тебе вздумается, если будешь вынужден - стреляй, но никому не лги и никогда не подавай повода усомниться в твоем слове. Несчастны те, кто не имеют чести, поэтому перед тем, как что-нибудь совершить, подумай, как ты будешь вспоминать об этом в старости. Не делай ничего, за что тебе будет стыдно. - Проводив до дверей, она окликнула меня, когда я стал седлать свою старую чалую кобылу. - Ни один из моих сыновей не отправится в путь на такой старой лошади. Возьми каурого... он не чистых кровей, но будет идти, пока не рухнет. Возьми каурого, мой мальчик, и в добрый путь. Возвращайся, когда решишь, что пора. А я буду здесь. Годы могут избороздить морщинами мое лицо, как кору дуба, но они бессильны сделать то же самое с моим духом. Поезжай, мой мальчик, но помни, что ты настолько же Сэкетт, насколько и Тэлон. Кровь может горячить, но ее зов силен.

Эти слова я помнил до сих пор.

- Мы двинемся домой утром, - сказал Хинг. - С майором тоже поговорим.

- Кто ваш хозяин? Кто управляет в "Стремени"?

Денни Рольф начал было говорить, но запнулся под взглядом Ропера. Ответил Хинг.

- Старик, - сказал он, - и девчонка.

- Она не девчонка, - возразил Денни, - она постарше меня.

- Девчонка, - добавил Ропер, - почти ребенок, а старик - слепой.

Я выругался.

- Вот именно, - согласился Ропер. - Лучше еще подумайте, мистер. Вы не так замешаны во все, как мы. Так что поезжайте с чистой совестью.

- Если только можно оставить позади себя такую парочку, как Бэлч и Сэддлер, и иметь при том чистую совесть. Нет, я отведал вашей соли и выступлю на стороне "Стремени", если они только возьмут меня.

- Что ты хотел сказать? - спросил Денни. - Насчет соли?

- У некоторых народов считается, что если ты отведал чей-то хлеб и соль, то это возлагает на тебя долг... или что-то вроде этого, - пояснил Хинг.