Луис Ламур - Ситка

Незадолго до своего возвращения Жан узнал, Что Роб Уокер попытался убедить сенат купить у правительства Мексики всю Нижнюю Калифорнию и полосу земли вглубь границы шириной в пятьдесят миль в штатах Чиуауа и Сонора за двадцать пять миллтонов долларов. Мексиканское правительство было готово к продаже, и Уокер отчаянно призывал совершить сделку, но экономный конгресс отверг ее. "Бросовая земля", говорили они.

Письма были редкими, но они продолжали идти. Больше не заходила речь о том, чтобы вместе направиться в Аляску, хотя Роб и рассчитывал побывать в Калифорнии, где у него было несколько клиентов, а также поговаривали о его путешествии в Китай, но обе поездки сорвались из-за растущего спроса на дефицитное время адвоката Роберта Уокера и его собственной значимости для нации, которой он служил.

Время от времени до Жана Лабаржа доходили слухи об отце. Он умер... он не умер... он перебрался в Канаду... его видели на Юконе. Болота Сасквиханны казались теперь такими далекими, но Аляска была ближе. Жану нужен был корабль.

Глава 6

Когда лихтер с грузом пушнины пришвартовался у причала, на берег спрыгнул человек в голубой спецовке, на причале он остановился и оглянулся на гавань. Хотя в ней находилось много грузовых кораблей, человек искал взглядом только одно судно - низкосидящую черную шхуну, которая лежала ярдах в трехстах от причала.

Жан Лабарж выглядел тем, кем он был: человеком, рожденным для диких мест и дальних ветров. Годы, проведенные в горах, дали ему силу и закалили для испытаний, пустыня высушила его, а море научило не рисковать понапрасну. Великие болота Сасквиханны, где прошло его детство, обещали сделать из него настоящего мужчину. Он таким и стал.

Его глаза обежали обтекаемые, устремленные вперед линии судна, он представил ее во фьордах и внутренних проливах северных островов. Она идеально подойдет для торговли, где успех операции зависел не от количества принятых на борт шкур, а от количества успешно доставленных обратно. С таким цветом, низким силуэтом и стройными мачтами она легко затеряется на фоне зеленого и коричнего берега. А с небольшим водоизмещением она сможет так близко прижаться к берегу, что станет почти невидимой с моря.

Жан знал, что если он собирался торговать в Русской Америке и не хотел, чтобы его поймали или потопили его корабль, эта шхуна была как раз то, что нужно. И он намеревался стать ее хозяином.

Человек может быть похожим на корабль точно так же, как корабль на человека, у Жана был такой же худощавый, крепкий вид, как и у шхуны, несмотря на его высокий рост. У него были руки и плечи матроса, который много ходил против волн и ветра. Его глаза изучали шхуну, оценивая ее скорость и грузоподъемность. Она вошла в гавань, пока он обменивался товарами на борту бостонского корабля, и Жан впервые увидел ее, когда направлялся к берегу. Она явно была легкой в то же время выносливой, приспособленной для любой погоды, построенной знающими руками.

Утро выдалось сырым, с нависшими свинцово-серыми облаками, через Золотые ворота дул ветер, предвещавший дождь. Однако Жан остался стоять на причале, внимательно осматривая шхуну. Она лежала слишком далеко, чтобы он смог разобрать порт приписки, но он не видел такого судна в гавани Сан Франциско с тех пор, как поселился здесь.

С такой шхуной, если держаться подальше от русской столицы на Аляске, Ситки, и окружающих ее островов, можно много наторговать на побережье и уплыть, прежде чем русские узнают о пребывании чужого корабля в их водах. Если повезет, можно входить и выходить из запутанной сети каналов, подобно черному призраку, поскольку индейцы предпочитали иметь дело с "бостонцами", как они называли всех янки, а не с их русскими хозяевами. Русские слишком часто давали индейцам попробовать кнута.

Тем не менее, торговля с островами была не таким уж простым делом, и в течение последних нескольких лет пропало без вести с дюжину кораблей, чьими капитанами были опытные мореходы, хорошо знавшие прибрежные воды, предательские ветры с континента и местные туманы. Меха уже не шли былым потоком, и цены на них поднялись. Именно теперь настало время для частного рейса.

Есть люди, которые на всю жизнь отдают свои сердца лошадям, кораблям или оружию, люди, одержимые своим увлечением. Жан Лабарж был именно таким человеком, но его сердце было отдано земле под названием Аляска. На севере лежала обширная и незаселенная страна, без городов, земля ледников и гор, ледяных заливов и скалистых фьордов, длинных, покрытых травой равнин и заснеженных каньонов, бескрайней тундры и многих миль прекрасного строевого леса. Это была земля с изрезанными берегами, где ледяные языки арктических морей лизали скалистые уступы берегов, а наверху разноцветными огнями играло северное сияние. Задолго до того, как он увидел эту землю, он влюбился в нее, потому что чувствовал ее силу, красоту и богатство: Аляска изобиловала пушниной, строевым лесом и золотом.

Он знал о золоте. Однажды к нему пришел продать пушнину траппер, зимовавший с идейцами племени тлингит с северу от пятьдесят четвертой широты. Жан купил у него меха, удивляясь их великолепному качеству, и спросил, когда тот собирается обратно.

Траппер резко обернулся к нему с покрасневшим от гнева лицом.

- Обратно? Вы что, сошли с ума? Кто поедет обратно в края, где замерзают глаза в глазницах, где мороз пробирает до костей, где медведи вырастают до размеров лошади, а весят столько же, сколько хороший бык? Пусть там живут русские, милости просим. Я не вернусь даже из-за золота.

- Золота?

Траппер залез в карман и вынул кусочек дубленой шкуры, развернул его и показал самородок с каштан величиной. Он мерцал на мозолистой ладони, тяжелый, как грех на сердце человека. - Если это не золото, то что же еще?

Жан вспомнил чувства, которые вызвал первый самородок на его собственной ладони, тяжесть и сияние благородного металла. Это было золото, совершеннно точно, самородное золото, которое он видел предостаточно здесь, в Калифорнии. Это, однако, было с Аляски.

- Нашел его на берегу горного ручья, когда у меня перевернулось каноэ. Я вынимал свои вещи со дна ручья, когда увидел его там, я мог собрать еще дюжину, да только собирались морозы, а у меня кончились припасы. Самородное золото, видите какое оно шершавое? Это означает, что его недалеко отнесло от жилы, иначе его отполировало бы камнями и песком. У тлингитов есть золото, они ценят его меньше, чем железо. - Он махнел рукой. - Я бы его тоже не ценил, если бы пришлось ехать за ним обратно на Аляску.

Однако через год Жан Лабарж услышал, что этот траппер был убит на Аляске в драке из-за индейской скво* [* - индеанка, женщина]. Все люди, побывавшие в северных краях, были одинаковы: они утверждали, что ненавидят ее, и тем не менее все возвращались. И Жан знал, что не из-за пушнины или золота, или свободной жизни в диких краях. Из-за земли.