Луис Ламур - Выстрелить первым

Гулкие звуки шагов действовали на меня угнетающе. Я вышел во двор. Увидев заросшие сорняками розы, подумал о том, что работы мне здесь хватит надолго.

- Папа, будь уверен, - произнес я, - ферма станет такой, какой ты хотел ее видеть.

Мул пасся во дворе, поглощая траву с такой скоростью, будто боялся, что вот-вот зазвучат трубы Страшного Суда. Что ж, если он так проголодался, - на здоровье... Прихватив "спенсер", я направился к болотам.

Человек, который когда-нибудь возвращался в места, где провел детство, где с мальчишеских лет знает каждую тропинку, поймет меня. Нагретая солнцем трава, солнечные лучи, пробивающиеся сквозь зеленую листву... Тропинка, густо заросшая кустарником, веточки черники... Пытаясь добраться до этих сочных ягод, я когда-то частенько рвал рубашку. И вот что интересно: почему-то самые спелые, самые аппетитные на вид ягоды растут именно там, куда труднее всего добраться.

Каждый мой шаг будил воспоминания... Время от времени я останавливался, воскрешая в памяти давно ушедшие дни. По утрам над этими болотами стелился туман. А кроны деревьев, казалось, терялись в низких облаках. Недалеко отсюда паслись олени, часто заходившие на наше кукурузное поле, я не раз на них охотился.

Купаясь в солнечных лучах, жужжал среди листвы огромный шмель. Считается, что пчелы - трудолюбивы, но люди за ними всерьез не наблюдали. Пчелы без толку суетятся у цветов, а все думают, что те работают не за страх, а за совесть. Уж поверьте мне: я часами наблюдал за пчелами и знаю, что хваленое их трудолюбие - глупые россказни. Эти насекомые просто наслаждаются ароматами цветов, наслаждаются игрой света и тени. Трудолюбивые? Не похоже...

За болотами часто бродили олени, но сегодня мне не повезло. Поэтому я подстрелил утку, лениво поднимавшуюся с темной поверхности воды. Подходя к дому, я услышал голоса. Насторожился... Минуту спустя я увидел во дворе трех всадников, которые оценивающе разглядывали моего мула. На красивом гнедом жеребце сидел высокий статный мужчина; второй был Джоэл Риз, о котором я не мог сказать ничего хорошего, а лицо третьего стоило запомнить - по виду очень неглупый человек.

- Чей это мул? - спросил высокий. По тону я понял, что он привык командовать, однако, на мой взгляд, ничего особенного из себя не представлял, хотя слишком много о себе мнил. - Риз, вы говорили, что ферма пустует?

- Уже давно пустует. Иногда тут останавливаются на ночлег.

Мне показалось, что пора вмешаться.

- Ферма не пустует и не продается, - сказал я. - Я здесь хозяин.

Все трое резко обернулись. Джоэл Риз ухмыльнулся.

- Полковник, - это Каллен Бейкер, о котором я вам рассказывал.

Полковник холодно взглянул на меня, но прицел винтовки, направленный на него, был еще холоднее. При этом я не упускал из виду третьего. Полковник, похоже, был никудышным воякой, а Риз силен лишь тогда, когда противник связан и беспомощен. А вот третий - тот был явно из другого теста - и, как мне снова показалось, не дурак.

- Похоже, мы встречались. - Я взглянул ему прямо в глаза.

- Меня зовут Джон Тауэр. Я приехал сюда после того, как ты покинул эти края.

- Тебе не случалось бывать к западу от Рокки-Маунтинс?

Тауэр явно оживился.

- Может, и случалось. Я вообще много повидал.

- Бейкер, - снова заговорил полковник, - ты сражался за южан. Тебя знают здесь как смутьяна. Мы не потерпим от тебя разных фокусов. Будешь чинить помехи программе Восстановления, угодишь в тюрьму. А твою землю мы конфискуем, поскольку ты враг своей стране.

- Загляните-ка лучше в архивы, полковник. Там должно быть записано, что я вообще не принимал участия в военных действиях. В это время я был на Западе, а воевал только с команчами и ютами.

- Что такое? - Полковник повернулся к Ризу; лицо его покраснело. Видать, вспыльчивый был человек. - Риз, это правда?

Глаза Риза беспокойно забегали.

- Полковник Белсер, могу лишь сказать, что он симпатизировал южанам, сэр.

- Джоэл Риз, - объяснил я, - трусливая собака. Ему не стыдно вас обманывать. Если ему хоть что-то про меня известно, он должен знать, что всю войну я провел в Нью-Мексико и Юте. Сразу же после того, как началась война, я перегнал на Восток стадо, а затем снова возвратился на Запад и провел там три года. Риз всех ненавидит, потому что он ничтожество. Мой вам совет: не верьте его словам. От него - одни лишь неприятности, поверьте мне.

- Мне не нужны ваши советы! - вскипел полковник Белсер. Он рывком развернул гнедого. Зря он так обращается с хорошим конем, почему-то подумалось мне. - Мы проверим наши архивы. Тогда и поговорим.

- Найдете меня здесь, - сказал я.

Всадники направились к воротам. Тауэр на минуту задержался.

- Говоришь, ты был в Нью-Мексико и Юте? - спросил он. - А в Калифорнии?

- Моему мулу нравится путешествовать.

- Наши дороги случайно не пересекались?

- На моем пути попадалось множество следов, но раз повстречав человека, я его не забываю.

- Хочешь сказать, что если бы мы встречались, ты бы запомнил? Так?

- Я бы запомнил.

Коснувшись шпорами боков коня, Джон Тауэр выехал из ворот. Из всей троицы следовало опасаться только его. Но Тауэр будет драться честно - лицом к лицу, а те двое - нет. Лишь когда они скрылись из вида, я увидел девушку в белом платье, стоявшую под кизиловым деревом.

Таких девушек я уже давно не видел; они не часто встречаются мужчинам, подобным мне. Я - человек, привыкший к суровой жизни, без воспитания, без образования, куда уж мне...

Чуть выше среднего роста, темноволосая и белокожая, девушка стояла, держась одной рукой за ветку дерева. В глазах ее я не заметил простодушия, столь свойственного юности. Она была прекрасна, как кизиловое деревце, под которым стояла, - как деревце, усыпанное белыми цветами, в тон ее белому платью.

- Я вас не напугала?

- Просто не ожидал увидеть здесь такую гостью.

- Меня зовут Кейти Торн, я из Блекторна.

У меня не имелось особых причин любить Торнов. Моим единственным приятелем из клана Торнов был Уилл. Да и тот был среди Торнов белой вороной. А вот его племянник Чэнс был моим заклятым врагом. Что касается Кейти Торн, то я ее не помнил.

- Вы родственница Чэнса?

- Его брат был моим мужем.

- Был?

- Он геройски погиб в битве у Геттисберга. А вы воевали, мистер Бейкер?

- Нет. - В голосе моем звучала горечь. - Я не воин, я Каллен Бейкер.

- Разве так плохо быть самим собой?

- Возможно, не плохо. Но местные меня не очень-то жалуют, а я их еще меньше.

- Знаю. Я видела, как все началось, я была на мельнице в тот день, когда вы вздули Чэнса.

- Вы видели? - удивился я.

- Я сидела в повозке вместе с отцом и Уиллом Торном. По-моему, Чэнс получил по заслугам.

Тот день я запомню на всю жизнь. Тогда я в первый раз вышел из дома, чтобы отвезти на мельницу мешок зерна. Мы приехали из Теннесси всего несколько дней назад. Едва я появился на мельнице, Чэнс стал меня задирать, а за ним - все остальные мальчишки. Они смеялись над моей поношенной одеждой, но другой-то у меня не было. Мальчишки дразнили меня, но я старался не обращать на них внимания. Когда я принялся грузить муку на мула, они на меня набросились: сдернули подтяжки, стали кидаться комьями грязи.