Иосиф Григулевич - Крест и меч. Католическая церковь в Испанской Америке, XVI–XVIII вв.

Более подробно освещена деятельность первого епископа, а затем архиепископа Новой Испании доминиканца Хуана де Сумаррага, действовавшего с 1528 по 1548 г. Сумаррага был наделен генеральным инквриитором Испании Алонсо де Манрике особыми полномочиями преследовать «всех и каждого, мужчин или женщин, живых или мертвых, присутствующих или отсутствующих, любого положения и состояния, независимо от занимаемого поста или значения… постоянных или временных жителей в пределах мексиканской епархии, виновных, подозреваемых или уличенных в ереси или отступничестве, и против всех тех, кто им способствовал и помогал» (Greenleaf R. E. The Inquisition and the Indians. A study in Jurisdictional Confusion. — In: History of Latin American civilisation, v. I. London, 1969, p. 354).

По указанию Сумарраги вице-король этой колонии Антонио де Мендоса обнародовал от имени испанского короля указ, угрожавший расправой индейцам за отступничество от католической веры. Индейцы, провозглашал Мендоса, обязаны «верить и почитать только одного настоящего бога и должны забыть и забросить идолов, принимавшихся ранее за богов, должны перестать поклоняться камням, солнцу и луне или какому-либо другому существу. Запрещается совершать в их честь жертвоприношения и давать им обещания. Если кто-либо, вопреки данному указу, совершит, будучи христианином, нечто похожее, то в первый раз получит в качестве наказания публично сто ударов плетью и будет пострижен наголо, а во второй раз будет предан суду» (на деле это означало аутодафе с последующим финалом на кемадеро).

Мендоса приказывал индейцев, принявших христианскую веру, а потом отказавшихся от нее и тем самым подавших плохой пример другим индейцам-христианам или тем из них, кто желает стать таковыми, — сечь плетью и остригать, а тех, кто «против нашей христианской веры станет говорить или проповедовать, то такие будут арестованы и доставлены суду, будет заведено на них дело и они будут подвергнуты жестокому наказанию» (Carreño A. M. Don Fray Juan de Zumarraga (Documentos ineditos). Mexico, 1950, p. 51-52).

Этот указ-предупреждение служил Сумарраге «юридической основой» для суда и расправы над индейцами, обвиняемыми в различного рода отступлениях от католической веры.

Из более чем ста опубликованных приговоров Сумарраги по делам таких «отступников» приведем для иллюстрации два: первый касается индейца Такастекле и его дочери Марии, обвиненных в идолопоклонстве. Как сказано в приговоре, суд учел, что обвиняемые проявили на следствии «податливость и раскаяние», а также то, что они впервые совершили свое преступление, поэтому он отнесся к ним с «милосердием». Их приговорили к сравнительно легкому для инквизиции наказанию: обнаженных до поясницы и привязанных к мулам возить по городу и сечь плетьми. На одной из площадей г. Мехико «преступники» прошли через аутодафе, палач остриг их головы под виселицей и сжег их идолов. Там они публично покаялись и были предупреждены, что в случае повторного «преступления» им нечего рассчитывать на такое же «милосердие», в следующий раз власти отнесутся к ним «со всей строгостью» (Ibid., p. 103-104).

О том, что ожидало жертву инквизиции, не проявившую на следствии «податливости и раскаяния», рассказывает второй документ — приговор того же Сумарраги по делу индейца Карлоса Ометочтцина из Текскоко. Дон Карлос, так он именуется в цитируемом документе, был арестован по приказу Сумарраги и обвинен в распространении ереси. Подвергнутый пыткам, индеец отказался сознаться в своем «преступлении» и просить снисхождения, хотя, как сказано в приговоре, «мы (т. е. Сумаррага. — И. Г.) предупредили дона Карлоса, что его признание в идолопоклонстве, совершенных ошибках и эксцессах позволит нам отнестись к нему с милосердием». Мнение инквизиции гласило: признать индейца виновным в распространении ереси, имущество его конфисковать, а самого отлучить от церкви и передать светским властям для соответствующего физического наказания с просьбой «отнестись к вышеназванному дону Карлосу со снисхождением». Последнее проявлялось в том, что осужденного вместо отсечения головы сжигали на костре. Это означало, что осужденный мог в день «страшного суда» воскреснуть, в то время как при других видах казни, сопровождавшихся членовредительством, такая возможность, согласно католическому вероучению, исключалась.

Приговор верховного суда (аудиенсии) Новой Испании не замедлил последовать: предать дона Карлоса за совершенные им «злодеяния» сожжению на костре, что и было исполнено в г. Мехико в 1539 г. Аборигенов сшой заставили присутствовать при этом изуверском спектакле, поставленном им в назидание и устрашение.

О зверских расправах монахов над непокорными индейцами докладывал королю третий архиепископ Мексики Алонсо де Монтуфар (1554-1571), причем он обвинял монахов в устройстве «незаконных» аутодафе, в необоснованном применении пыток к индейским вождям, в массовых казнях и грабежах (Greenleaf R. E. Op. cit, p. 120-121).

Впоследствии, когда эти зверские расправы над беззащитными индейцами стали известны в Европе, главным образом благодаря «Кратчайшей реляции о разрушении Индий» — обличительному памфлету Бартоломе де Лас Касаса, испанская инквизиция запретила его чтение и распространение. В решении по этому вопросу инквизиционного трибунала от 3 июня 1660 г. говорится, что знаменитая книга Лас Касаса «содержит описание ужасных и диких преступлений, которых нельзя встретить в истории других народов, совершенных, по словам автора, испанскими солдатами, поселенцами и священниками католического короля в Индиях. Советуем запретить это повествование как оскорбительное для испанского народа, ибо даже соответствуй оно истине, было бы достаточно доложить об этом его католическому величеству, а не сообщать всему миру к удовлетворению еретиков и врагов Испании» (Kamen H. The Spanish Inquisition. London, 1965, p. 103).

Между тем массовые расправы над непокорными индейцами убедили испанские власти в том, что такое сильное «лекарство» может в конечном итоге привести к полному истреблению новых подданных короля. В отступничестве от христианской веры, в несоблюдении церковных обрядов, в поклонении идолам ретивые инквизиторы могли обвинить подавляющее большинство туземцев и под этим предлогом уничтожить их. Кто же тогда работал бы на короля, конкистадора и на самого инквизитора? Негры? Но это было дорогим удовольствием, за рабов следовало платить, а индейцев конкистадор получал под «опеку» бесплатно. Испанская корона сделала из всего этого соответствующие выводы. Декретом Филиппа II от 23 февраля 1575 г. индейцы изымались из-под юрисдикции инквизиции. Впредь наблюдать за ними и привлекать их к суду за «преступления» против веры поручалось генеральным викариям епископов, которых называли также «провизорами». Провизоры смотрели сквозь пальцы на прегрешения индейцев, накладывая на них духовные наказания.