Игорь Зимин - Царские деньги. Доходы и расходы Дома Романовых

Николай II был далек от этих денежных дел. Однако и он отметил в дневнике: « 14/27 февраля. Среда. Приходится нам значительно сократить наши расходы на продовольствие и на прислугу, так как гофмарш[альская] часть закрывается с 1 марта и, кроме того, пользование Собственными капиталами ограничено получением каждым 600 руб. в месяц. Все эти последние дни мы были заняты высчитыванием того минимума, кот[орый] позволит сводить концы с концами».

Поскольку с наличными деньгами стало действительно плохо, то царской семье в Тобольске несколько раз передавали различные суммы «на жизнь». Самая крупная сумма поступила из Москвы. Николай II отметил этот факт в дневнике: « 12/25марта. Понедельник. Из Москвы вторично приехал Влад.[имир] Ник. [олаевич] Штейн, привезший оттуда изрядную сумму от знакомых нам добрых людей, книги и чай. Он был при мне в Могилёве вторым вице-губернатором». Императрица Александра Федоровна в своем дневнике была более предметна: «Тобольск. 12 (25). Март. Понедельник. Видела проходивших мимо моего бывшего крымца Маркова, а также Штейна 5!4–7 [часа]. Считала деньги с Т<���атьяной> и Жиликом». То что деньги считали два часа втроем понятно, сумма была крупная – 250 000 руб.

Поскольку ситуация вокруг семьи начала обострятся, то императрица Александра Федоровна приняла ряд превентивных мер, чтобы сохранить свои ценности у надежных людей до более благополучных времен. К этому времени из Царского Села в Тобольск слуги доставили оставленные в сейфах Александровского дворца ценности. В результате в начале 1918 г. в Тобольске у Романовых скопилось довольно много драгоценных вещей, в их числе были даже такие малотранспортабельные предметы, как драгоценные кинжалы, шашки и сабли. Тогда же в Тобольск доставили бриллиантовые диадемы императрицы и ее дочерей. Чего это стоило слугам, перевозившим колоссальные ценности через охваченную анархией страну, можно только догадываться. Александра Федоровна подбирала слуг для сопровождения семьи в Тобольск особенно тщательно, с учетом их поведения по отношению к семье в период после отречения Николая II – с марта по июль 1917 г. В качестве отрицательного примера можно упомянуть «дядьку» цесаревича Алексея, боцмана А.Е. Деревенько. Обласканный семьей, безотлучно находившийся рядом с цесаревичем с 1905 г., он после отречения царя счел нужным проявить лояльность к новой власти, несколько раз проявив грубость по отношению к цесаревичу. В это же время его уличили в нескольких эпизодах воровства. Несмотря на то что он был оставлен в списках дворцовой прислуги, его в Тобольск не взяли. Вместо него туда отправился другой матрос, К.Г. Нагорный. 921

Списка всех драгоценностей, имевшихся у Романовых в Тобольске, мы, естественно, не знаем, хотя в материалах допросов 1934 г. о таком «полном» списке драгоценностей Романовых есть упоминания. Отчасти о списке драгоценностей, которыми располагали Романовы, мы можем судить только по сдаточным описям Я. Юровского, когда он в конце 1918 г. сдавал романовские вещи коменданту Московского Кремля балтийскому матросу Малькову.

В результате анализа складывавшейся ситуации императрица Александра Федоровна приняла решение оставить часть драгоценностей у надежных людей в Тобольске. Одной из ключевых фигур, помогавшей императрице в подборе кандидатур на роль «хранителей» и в распределении драгоценностей, стал воспитатель цесаревича Алексея Пьер Жильяр.

Прежде всего определили лиц, которым было сочтено возможным доверить ценности для хранения: во-первых, это игуменья Тобольского Ивановского монастыря Дружинина; во-вторых, священник Тобольской Благовещенской церкви Алексей Васильев; в-третьих, начальник охраны полковник Кобылинский; в-четвертых, писарь Николая II Александр Петрович Кирпичников. Были еще «мелкие держатели» ценностей, такие как комнатная девушка императрицы Николаева. Таким образом, императрице Александре Федоровне удалось через доверенных людей организовать (видимо, в марте 1918 г.) несколько тайников в Тобольске и его окрестностях, где царские ценности должны были находиться до лучших времен. О дальнейшей судьбе этих людей и доверенных им ценностей мы расскажем ниже.

В конце апреля 1918 г. ситуация вокруг семьи еще больше обострилась, поскольку планы «легитимного суда» над «извергами Романовыми» разрушила логика разгоравшейся Гражданской войны. Страна стала стремительно разваливаться на части, и проблемой стал не только суд, но и возможность безопасного вывоза царской семьи в Москву. Да к этому и не стремились, поскольку император мешал не только большевикам, но и новым амбициозным лидерам белого движения. В этой ситуации большевистское руководство принимает решение о перевозке царской семьи из Тобольска в Екатеринбург.

Рядом с домом губернатора появились новые люди, которые начали готовить отъезд семьи из Тобольска. Александра Федоровна внимательно отслеживала ситуацию вокруг семьи, и когда близ нее начало нарастать совершенно отчетливое напряжение, императрица немедленно отреагировала на это. В дневнике Александры Федоровны 10 апреля 1918 г. появляется недвусмысленная запись: «С детьми и Тутельс зашивала свои драгоценности». 922Это первое «открытым текстом» упоминание в дневнике Александры Федоровны о самом факте наличия значительного числа драгоценностей, находившихся в Тобольске.

За последние два десятка лет о расстреле семьи Романовых в июле 1918 г. написано очень много. Начало формирования массива литературы по этому трагическому эпизоду российской истории положено еще в начале 1920-х гг., когда лица, причастные к расследованию этого дела, издали свои книги за пределами России.

Оставляя в стороне дискуссии о том, чьи останки покоятся в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга, обратимся к интересующей нас теме «царского золота». По большому счету, загадок тут нет. Если коротко, то факты сводятся к следующему.

Во-первых, Александре Федоровне, ее дочерям и слугам удалось вывезти значительные ценности 1 августа 1917 г. из Царского Села в Тобольск. Во-вторых, Александре Федоровне удалось укрыть значительную часть своей ювелирной коллекции в Тобольске и его окрестностях. В-третьих, некоторая часть ценностей была вывезена «на теле» царских дочерей и самой Александры Федоровны, во время переезда семьи из Тобольска в Екатеринбург. После расстрела царской семьи эти ценности собрали с трупов и через некоторое время переправили в Москву, в Гохран. В-четвертых, эти ценности «на крови» обезличили в лабораториях Гохрана и, видимо, распродали на европейских аукционах в конце 1920-х гг. Как вариант: эти ценности могли пойти на финансирование мировой революции в начале 1920-х гг.