Игорь Зимин - Царские деньги. Доходы и расходы Дома Романовых

18 ноября 1893 г. Камеральный отдел упраздняется и ему возвратили прежнее наименование – Камеральное отделение, штаты при этом не изменились. 113Это наименование сохранялось вплоть до 1917 г.

Также следует коснуться вопроса о жалованье лиц, отвечавших по должности за колоссальные ценности Кабинета Е.И.В. Для сравнения оттолкнемся от жалованья высшего должностного лица – министра Императорского двора. Так, при Александре III министр Императорского двора граф И.И. Воронцов-Дашков получал: по высочайше утвержденному 24 апреля 1888 г. штату «Общих установлений Министерства Императорского двора» жалованья 9000 и столовых 9000 руб. По Высочайшему повелению 12 ноября 1887 г., «в добавочное содержание доколе не будет занимать помещения в Императорском Зимнем дворце» – по 18 868 руб. Всего 36 868 руб.

Начальник Камерального отделения действительный статский советник Сипягин получал: жалованья 2500 руб., столовых 2500 руб., разъездных 1200 руб. Всего 6200 руб. при казенной квартире. И это был уровень жалованья высшего звена чиновников Кабинета Е.И.В.

Таким образом, несмотря на периодические переименования задачи Камерального отделения оставались постоянными: заготовление и продажа мехов; сбор ясака с нерусского населения; заготовление драгоценностей для подарков; ведение дел по их пожалованию; хранение завещаний членов Императорской фамилии; хранение императорских регалий и коронных бриллиантов; ведение родословной книги Российского императорского дома. 114

За сохранность императорских регалий и коронных бриллиантов персонально отвечали доверенные лица российских монархов. Названия их должности периодически менялись. При Петре I таким человеком был надворный интендант Петр Иванович Мошков 115, занимавший должность «у надзирания всяких вещей» с 1705 и, по крайней мере, до 1728 г. 116

В 1728 г. после коронования Петра II императорские регалии и «прочее убранство» передали «на хранение в мастерскую палату действительному советнику князю Василию Одоевскому», он и стал следующим хранителем этих регалий. 117Примечательно, что в 1728 г. в этом указе упоминается и надворный советник Петр Мошков. В ноябре 1828 г. надворному интенданту Петру Мошкову переданы «оставшиеся по смерти царевны Натальи Алексеевны алмазные и другие вещи». 118

При Елизавете Петровне драгоценные вещи находились «в смотрении» двух придворных чиновников. Первый – гардероб-мейстер отвечал за хранение драгоценных вещей, которые императрица носила постоянно, и находились они непосредственно в покоях, занимаемых Елизаветой Петровной. В 1748 г. эту должность выполнял подканцелярист Осип Баскаков, следивший за сохранностью вещей в новом Летнем дворце императрицы. 119Вторым лицом, отвечавшим за хранение драгоценных вещей, являлся «комиссар» Петр Павлов. В его ведении было хранилище для «знатных, уборных вещей», расположенное в старом Летнем дворце на Фонтанке, «в каменных по Фонтанке реке покоях» и «для осмотра оных вещей и прочего исправления допускать определенного ко оным вещам комиссара, Петра Павлова, который покой имеет завсегда печатан быть его, Павлова, печатью, и ту печать приказать тому часовому сличать с данным тому часовому экземпляром». 120

К хранению «алмазных вещей» привлекались и «непрофессионалы». В январе 1743 г., после публичного наказания фрейлин императрицы Елизаветы Петровны, А. Бестужевой и Н. Лопухиной, их конфискованные ценности передали «на хранение придворной карлице Авдотье Павловой». 121

В последние годы жизни Елизаветы Петровны за хранение бриллиантовых, яхонтовых, изумрудных и других вещей отвечал генерал-поручик, «действительный камергер и кавалер» Н. А. Возжинский. 122

При Екатерине II функции хранительниц драгоценных вещей и императорских регалий постепенно переходят к женщинам в должности доверенных камер-фрау. Впоследствии эта традиция сохранялась вплоть до начала царствования Александра III.

В 1762 г. за хранение императорских регалий и наиболее ценных вещей отвечал капитан-поручик Преображенского полка Семен Хвостов. Наряду с ним для составления описи драгоценных вещей в 1763 г. назначается поручик Семеновского полка Петр Поздеев 123. Однако искушение оказалось слишком велико, а люди слабы. Офицеров уличили в кражах драгоценных камней и уволили.

В сентябре 1763 г. последовал императорский указ о назначении капитана и кабинет-курьера Ивана Никитича Бартенева «быть к комнате нашей и иметь в смотрении своем всякие в деле и не в деле драгоценные каменья и некоторые вещи». Практически полномочия по хранению ювелирных вещей в 1763 г. были разграничены следующим образом: И.И. Бартенев стал «курировать» Алмазную мастерскую, о которой пойдет речь ниже, а камер-юнгфера императрицы Екатерины II – Анна Константиновна Скороходова 124«курировала» драгоценности, хранимые в Бриллиантовой комнате Зимнего дворца. Именно у нее хранились ключи от витрин, где находились императорские регалии и другие ценности. Таким образом, в 1763-1780-х гг. «при комнатных драгоценных вещах» состояли на службе А.К. Скороходова и ставший секунд-майором, а затем и полковником И.И. Бартенев. Также к хранению драгоценностей причастны капитан Колесников с денщиками, писарь Вонявин и «при деле находящиеся подмастерье и ученик».

Примечательно, что именно Бриллиантовая (Алмазная) комната в личных покоях императрицы играла роль некоего выставочного зала, где ювелиры выставляли свои изделия. К вещам прикреплялись ярлычки с именем поставщика и ценой. Императрица и приближенные приходили и отбирали то, что им нравилось.

После того как И.И. Бартенева «перебросили» на заведование Алмазной мастерской, его функции как хранителя Бриллиантовой комнаты перешли к камер-фрау императрицы Екатерины II – Анне Константиновне Скороходовой. Именно она стала отвечать за сохранность императорских регалий и драгоценностей в Бриллиантовой комнате Зимнего дворца. За сохранность ювелирных камней, драгоценных металлов и ювелирных изделий в Алмазной мастерской отвечал подполковник Иван Никитич Бартенев. Кроме этого, при Екатерине II в 1780-е гг. учетом «драгоценным вещам, состоящим в расходе и на лицо» ведал И. Кайгородов 125, которого сменил И. Тюльпин 126, «любимейший и приближеннейший камергер императрицы». А в последние годы екатерининского правления А.И. Лужков 127«без реестра и описи получал драгоценнейшие металлы и антики и по кончине Императрицы сдал их, нигде не записанных и никем не знаемых более, нежели на 200 000 рублей». 128

Видимо, в 1828–1829 гг., после смерти вдовствующей императрицы Марии Федоровны, ответственность за хранение коронных бриллиантов и драгоценностей в царских «комнатах» переходит к камер-фрау Авдотье Петровне Пильниковой. 129