Игорь Зимин - Царские деньги. Доходы и расходы Дома Романовых

Точно известно, что в 1890-х гг. рисунки в альбом делала баронесса Тизенгаузен, старая фрейлина императрицы Марии Александровны, доживавшая свой век во Фрейлинском коридоре Зимнего дворца и немного «подрабатывавшая» рисунками «на царя». В книге «По расходу и приходу сумм Его Императорского Величества за 1896 г.» дважды упоминается об этом: «Уплочено за срисование запонок в книжку Его Величества 3 р. 20 к.» 497и «уплочено баронессе Тизенгаузен за срисование запонок в книгу Его Величества 2 р. 40 к.». 498Судя по манере письма, именно она сделала большую часть рисунков в альбом царя. Николай II время от времени, получая свой альбом и сундучок с драгоценностями, бегло помечал, от кого и когда он получил ювелирные подарки. Так, на наш взгляд, обстоит дело с авторством рисунков в «Ювелирном альбоме» Николая II.

Говоря о родственных подарках, этих бесчисленных запонках и галстучных булавках и пр., нельзя не сказать и о символике, которую несли многие из подарков. Символика, представленная на рисунках, многослойна. Например, на многих вещах представлен простой и понятный всем символ – подкова, она, как известно «на счастье»… Первую «ювелирную» подкову в виде галстучной булавки 19-летний Николай Александрович получил от своей 12-летней сестры Ксении (№ 21. «От Ксении. 6 гомая 1887 г.»), позже появились и другие «подковы». В коллекции имелись вещицы с изображением волшебной птицы Сирин, считавшейся в России символом доброго предзнаменования. Присутствовала в подарках и символика драгоценных камней. Поскольку Николай II родился 6 мая, то его камнем считался сапфир, камнь зодиакального знака Тельца. Все это были мелочи, но мелочи вполне читаемые, как дарителями, так и даримыми.

Страница ювелирного альбома Николая II

Из множества подарков, зарисованных в ювелирный альбом, следует упомянуть о двух галстучных булавках со свастикой. Это были подарки жены. Тогда свастика являлась совершенно обычным элементом очень многих ювелирных украшений и архитектурного декора. Впервые этот символ появился на подарке мужу в 1903 г. Будучи в Германии Николай II получил в подарок от жены галстучную булавку, украшенную знаком правосторонней свастики (№ 247. «От Алике. Wolfsgarten 1903 г.»). Спустя 7 лет, осенью 1910 г., Николай II получил от жены еще одну булавка со свастикой (№ 289. «От Алике. Fridberg»).

Вероятнее всего, интерес к этому символу возник у Александры Федоровны после того, как в конце 1901 г. рядом с императорской семьей появился французский экстрасенс Филипп. 20 сентября 1901 г. во Франции в Компьене произошла личная встреча Николая II с экстрасенсом, организованная «черногоркой» – великой княгиней Анастасией Николаевной. Осенью 1901 г. по личному приглашению Николая II, Филипп прибыл в Петербург. В основном он проводил время в Царском Селе, находясь на попечении Дворцового коменданта П.П. Гессе 499, отвечавшего за обеспечение безопасности императорской семьи. Как раз в ноябре 1901 г. Александра Федоровна забеременела. Николай II и Александра Федоровна были твердо уверены, что именно в результате гипнотических пассов Филиппа, наконец-то родится мальчик. Беременность оказалось ложной. Это был страшный удар по психике Александры Федоровны.

Видимо, именно в это время свастика вошла в повседневную жизнь Александры Федоровны и сопровождала императрицу буквально до ее смерти. Можно предположить, что увлечение этим символом связано с посещением императрицей масонской ложи «Звезда и крест», основанной Филиппом в Царском Селе 500. Фрейлина императрицы С.К. Буксгевден отмечала, что у императрицы было много маленьких вещичек, украшенных эдельвейсами из причудливых жемчужин или «несущих на себе свастику – символ вечности» 501. Так, масонская и восточная символики причудливо переплелись с православным мистицизмом Александры Федоровны. Следует вновь подчеркнуть, что еще до того, как свастика приобрела в глазах последующих поколений свой зловещий смысл, ее изображение, считавшееся в Древней Индии символом вечного возрождения, часто использовалось в Европе XIX в. как элемент ювелирного украшения или архитектурного декора.

«Свою» символику, в том или ином виде, Александра Федоровна «распространяла» среди близких для нее людей. Можно с уверенностью утверждать, что свастику на радиаторе императорского автомобиля «Delaunnay-Belleville» укрепили по распоряжению Александры Федоровны – «на счастье».

После отречения Николая II, уже в Екатеринбурге, Александра Федоровна, войдя в дом инженера Ипатьева, в подвале которого оборвалась ее жизнь, на оконном переплете также нарисовала свастику – символ вечного возрождения. Долгими вечерами, выписывая тексты православных молитв, Александра Федоровна вплетала в растительный орнамент все ту же свастику.

Напомним, что свастика, или гаммированный крест, имеет много значений. В древневосточных религиях это был символ совершенства, вечности и космической гармонии. В период раннего христианства свастика являлась одной из эмблем Иисуса Христа и означала пожелание благодати и спасения. В языческой Руси свастику называли «коловратом», или «солнцеворотом».

Начало формирования капитала императрицы Александры Федоровны положено 14 ноября 1894 г., после того как принцесса Алике Гессенская стала российской императрицей Александрой Федоровной. Согласно ст. 167 «Учреждения об Императорской фамилии» (изд. 1906 г.), на ее счет из Государственного казначейства ежегодно отпускалось по 200 000 руб.

Для того чтобы соотнести то, что было, и то, что стало в материальном плане, можно упомянуть о том, что когда гессенская принцесса Алике собиралась выехать в Россию в начале октября 1894 г., то родственники с трудом «наскребли» 6000 марок, необходимые на приличные платья 502. Конечно, к этому времени у невесты имелся свой скромный капитал, но все деньги помещали в процентные бумаги, поэтому возникли проблемы с крупной (по меркам германского Двора) суммой наличными.

Эти 200 000 руб., согласно «традиции прежних лет», расходовались следующим образом: на пожертвования свыше 46 000 руб.; на пособия по разным случаям и пенсии 28 000 руб.; на пособия на воспитание детей свыше 12 000 руб.; на подарки 40 000 руб.; на гардероб 40 000 руб. и на прочие расходы 34 000 руб. (на библиотеку, награды, комнатные расходы и др.). В последние годы царствования расходы на пожертвования доходили до 93 000 руб. Одной из самых крупных статей расходов императрицы Александры Федоровны стало финансирование «Школы нянь» в Царском Селе – 73 496 руб. 73 коп. ежегодно. 503