Николай Морозов - АЗИАТСКИЕ ХРИСТЫ

Устранив религиозные затруднения, приступают к формальному сватовству, совершенно как в старинной Руси. Родители будущих супругов сперва действуют через сватов, потом сами непосредственно, и вообще без согласия невесты, которая признается не имеющею никакого права располагать собою. Ей даже не позволяют видеть при этом жениха, и никого из принадлежащих к его стороне. Главный разговор при этом всегда идет о размерах платы за невесту, т.е. колыма, который служит краеугольным камнем всех буддийских брачных сделок. Условившись об этом, приглашают священника и вместе с ним молятся о благоуспешии предпринятого брака, чем и заканчивается помолвка. В назначенный после этого день вторично являются к родителям невесты посланцы, или сам отец жениха, вместе с ламою. Войдя в юрту, делают колено преклонение и приносят домашним божествам жертву. Она обычно состоит из кирпичного чая, который вместе с другими дарами кладется перед буддийскими иконами — бурханами. Все радушно друг друга приветствуют, с соблюдением правил этикета. При близком знакомстве, при равенстве лет и состояния обнимают друг друга, при дальности отношений — ограничиваются взаимным простертием рук и легким склонением головы; старший кладет руки на плечи младшего, а младший имеет право коснуться только ребер старика.

Излив таким образом чувства совей радости и благожеланий, се садятся вокруг огня и принимаются за трубку, мандзу, кумыс, и другие сласти кочевого быта. Задача о колыме получает тут окончательную развязку, но это все еще лишь помолвка и исполнением условий не спешат, особенно в тех случаях, когда плательщик не богат стадами, или когда жених и невеста не созрели для брака. Только к окончательному бракосочетанию никогда не приступают прежде платы колыма во всей условленной полноте, и прежде присылки гостинцев, известных под именем Сагал, дающих повод к брачному собранию и веселью. Бывают случаи, что помолвленную невесту до брака отдают другому, а иногда и жених, проживши с невестой годы и не получив детей, отказывается от нее и отправляет ее домой.

Свадебный обряд совершается в юрте, принадлежащей отцу жениха. Невеста приводится туда под покрывалом, и переступив через порог, становится вместе с двумя подругами на колени перед огнем. Священник прерывает молчание молитвенными воззваниями, на которые невеста отвечает земными поклонами. Сперва кланяется она трижды иконам и приносит им через старосту разные вещицы. Потом кланяется огню и бросает в него кусок жареного бараньего жира; староста украшает лентами треножник, воздавая честь священной стихии огня. Далее следует длинный ряд поклонов родственникам и знакомым, старшим и младшим, ближним и дальним. И на долю каждого из них невеста бросает по куску жира, а староста раздает подарки. А те в свою очередь отблагодаривают невесту подарками. В продолжение всей этой сцены лама, сидя на почетном месте, дает своим чтением религиозный характер этому обряду.

Подруги отводят наконец невесту в палатку жениха. Там снимается с ее глаз повязка, чтобы воззреть на своего суженого, которого, впрочем, она большею частью уже видала не раз.

Обряд призыв души вернуться в тело.

Буддийская психология признает в человеке две души: материальную, т.е. дышащую душу и духовную, которая у христиан называется духом. Одной из них подчиняется физическая жизнь человека, другой умственная и нравственная; одну ставят в неразлучной связи с телом, другую, наоборот, лишь обитающею в теле.

Эта главная душа может быть похищена у человека демонами, чем объясняется сумасшествие и может оставлять тело самостоятельно при сильных потрясениях. Но как бы ни случилось это несчастие, последствия его всегда бывают ужасны. Человек, потерявший эту свою душу, быстро слабеет умом и памятью. Врачебная помощь ему не в пользу, и лишь священные заклинания подают луч надежды на выздоровление.

Это и есть обряд призыва души обратно в тело. Когда не остается более сомнения, что душа кого-либо похищена у больного одним из демонов, то первым долгом надо умилостивить адского царя Чойджила, дабы при помощи его вызвать похитителя и отобрать у него эту душу. С этою целью делают изображение девяти Иргачинов, с надписями их имен. Дождавшись полночи, кладут их в мешок из сырой пестрой кожи и завязывают пестрым арканом в девять оборотов. Избранные из общества девять смельчаков, окружив заключенных сюда иргачинов, с оружием в руках, слушают заклинания, произносимые ламою по таинственной книге Сидил. По окончании их, один из этих смельчаков, схватив аркан и перекинув его через плечо, вытаскивает мешок из юрты и трижды бежит вокруг нее в сопровождении толпы, старающейся как можно более встревожить духов ночи своим диким воплем, стуком оружия, звуками труб и бубнов. А когда мешок с иргачинами снова появляется в преддверии юрты, его встречают стрельбой и поспешно выбрасывают истуканов на землю, замечая, как они падают — на спину или вниз лицом. Упавших вниз лицом раздробляют тут же молотом; а лежащие на спине признаются требующими еще жертв. Их опять кладут в мешок и подвергают новым усиленным заклинаниям, повторяя вместе с тем и беготню. И эта репетиция с дополнительными в ней обетами, определяемыми книгою Сидил, повторяется до тех пор, пока все иргачины попадут под сокрушительный молот.

Осколки их снова забираются в мешок и более не выходят из него. Их влекут в пустыню, зарывают и кладут над ними черный камень с надписью, что хитрые духи удовлетворены и не станут впредь причинять вреда семейству, для которого совершился обряд.

Все обещанное при этом иргачинам, в том числе и бывшие в деле орудия, отдаются совершителям этого таинства.

Но и этим не всегда кончается дело. Очень часто случается, что больной не чувствует никакого облегчения. Тогда приступают к новым предположениям о причине гнездящегося в нем зла. Прежний совершитель обряда, очевидно, не имел достаточной опытности и не соблюл всех предписанных правил. Семейство больного вторично обрекается на совершение заклинаний, пока тайноведы не скажут, что душа больного, хотя и освобождена из-под власти иргачинов, но не может возвратиться в тело, не находя к нему дороги; или даже не хочет, пренебрегая его недостатками.

Чтобы помочь последнему горю, раскладывают вокруг больного его лучшую одежду и все то, чем наиболее он дорожит, и сам он отмывается, окуривается и вообще приводится в возможно хорошее и успокоительное положение. Тут же должны находиться и ближайшие родственники, друзья и приятели больного. И все эти лица три раза важно обходят юрту, и умиленно зовут по имени бедную скиталицу, высшую душу, умоляя ее возвратиться в тело.