Николай Морозов - АЗИАТСКИЕ ХРИСТЫ

На самом краю бирюзовый дом: у дверей бирюзового дома бирюзовая девица сидит и сучит бирюзовую нить. Царевич говорит:

«Открой дверь».

Девица сказала: «Что это такое? Кто это хочет войти сюда, сказав мне будто собаке, лежащей у входа — прочь».

Царевич ответил:

«Неужели, пройдя благополучно мимо многих аракшасов и их хана, стану я задерживаться из-за какой-то одной голубой девицы».

Тогда девица открыла дверь. Царевич дал ей один камушек бирюзы и вошел.

Внутри оказался серебряный дом; у дверей серебряного дома серебряная девица сучит серебряную нитку. Эта девица, смотря левым глазом на нитку, а правым на царевича, сделала ему правой рукой знак благоговения и сказала:

«Как хорошо было бы наедине провести ночь с эдаким красавцем перерожденцем бога», — и открыла дверь.

Царевич опять отдал один камушек бирюзы и вошел.

А там золотой дом, и сидит у дверей золотого дома золотая девица и сучит золотую нить. Эта девица, сказав то же, что говорила серебряная, открыла дверь. Царевич опять отдал один камушек бирюзы и вошел.

А там хрустальный дом, и сидит у дверей хрустальная девица и сучит хрустальную нить. Поступив как прежние, и эта открыла дверь. Царевич отдал ей один камушек бирюзы и вошел.

А там дом из рубина. У двери рубинового дома сидит рубиновая девица и сучит рубиновую нить. Она, сделав как предыдущие, тоже открыла дверь. Царевич отдал еще один камушек бирюзы и вошел.

А там дом из лазурика; у двери дома из лазурика сидит лазуриковая девица и сучит лазуриковую нить; и эта девица, сделав как прежние, открыла дверь. Царевич отдал еще один камушек бирюзы и вошел.

А там дом из исполняющего все желания камня зендамани; у двери сидит зендамани-девица и сучит нить зендамани. И эта девица, поступив как прежние, открыла дверь. Царевич отдал ей круглый камушек бирюзы и вошел.

А дальше — сорок девять девиц, все по семи. Семь держат жертвы, семь — кадильницу, еще семь распевают сладкозвучные священные напевы. Они, играя, хором повели его.

Посмотрел царевич и видит: от семи драгоценностей протянулись по дому лучи, а самый дом изнутри весь разукрашен зонтами, подвесками и шарами с душистыми травами. Но сам царевич, излучая из себя тысячу солнечных лучей, чуть ли не превзошел все это своим величием и прошел дальше.

Его отвели и посадили на золотой престол. Сорок девять девиц, стоя перед ним, затянули священную песнь. Во главе их была девица повыше; находясь на первом месте, она запевала священные песни, а остальные вторили ей. Украшения и наряды сорока девяти девиц были все с божественными признаками. Царевич подумал про главную девицу, что была повыше:

«Вероятно, это и есть моя девица Медок-гушана», — приветствовал ее.

«Дочь десятиголового хана аракшасов Медок-гушана, подлинное воплощение Дары эхе, как вы здравствуете?» — сказал он.

«Хорошо, а вы царевич бенгальской страны — подлинное воплощение Хоншим бодисати, благополучно ли прибыли?»

«Хорошо», — ответил он. Они много угощали царевича и уложили спать.

Вечером, перед сном, девица медок-гушана сказала:

«Пойду-ка я да послушаю, как наши аракшасы хотят с тобой поступить».

Наутро она пришла и сказала:

«Они говорят, что сегодня вас отведут на кладбище Сенгель [10] Рассказчик сам не понимал этого слова: очевидно, что Сингаля — т.е. Цейлон, местожительство аракшасов. , а там вас съедят». Она дала ему золотое зеркало и говорит: «если нападет на вас страх, то покажите это». Царевич взял золотое зеркало и ждет, что будет. Снизу пришло письмо:

«Пожалуйте сюда».

Царевич отправился, а аракшасы сказали:

«Идите на наше кладбище». Царевич говорит:

«Можно».

А вот один аракшас, не доведя его до самого места, указал:

«Вот, — говорит, — по этой дороге пойдете», и вернулся назад. Царевич пошел на кладбище. Там бегут мертвые лошади, обратившиеся в одни белые кости, и ржут:

«Съем, съем».

За ними мертвые тигры, львы и всяких родов звери и мертвецы бегом подступают к нему, крича: «съем, съем». Целая куча. Взглянул он наверх, а там осталась дырка величиной в дымовое отверстие юрты. Струхнув, он вынул зеркало и показал. Вдруг все исчезло.

Походив там немного, он вернулся обратно. Аракшасы расспрашивают его:

«Царевич, хорошо ли прогулялись?»

«Хорошо», — говорит он. Когда он снова подошел к хану, тот ему указал опять идти вверх. Когда же он поднялся в верхний этаж, сорок девять девиц снова встретили его у дверей лазурикового дома и с музыкой проводили его оттуда. Девица Медок-гушана спрашивает:

«Хорошо ли вы прогулялись?»

«Хорошо», — ответил он.

Затем он поел, а как стали укладываться спать, девица Медок-гушана опять пошла подслушать, — «что аракшасы говорят».

В полночь пришла она, разбудила царевича и говорит:

«Завтра аракшасы собираются послать вас в сто-комнатный дом». Она дала ему ключи от ста комнат и еще какой-то пухлый белый предмет, похожий на лягушку, и говорит:

«Когда будете в сотом помещении, то покажите его, если струхнете, а если можно будет, то постарайтесь совсем не входить в сотое помещение». Наутро пришло письмо:

«Прогуляйтесь по нашему сто-комнатному дому».

Он отправился. Один аракшас пошел проводить его. Царевич, открыв одним ключом первое помещение, вошел в него. А там вода и в ней всякие скверные неведомые существа, — это в воде-то! Перейдя вброд через нее, выбрался он на другую сторону и вошел во второе помещение. Там опять вода и еще худшие существа; и так дальше. Насмотревшись на все эти скверные существа, подошел он к двери сотого помещения и хотел было вернуться, но бывший при нем аракшас стал упрашивать его:

«В нашем сотом помещении есть интересные вещи, уж вы войдите в него».

Царевич, открыв его своим ключом, вошел. А там кровавое море, в кровавом море существа, вроде пауков, только величиной с дом — вот какие большие существа прибегали, чтобы съесть его. Царевич струхнул и показал им свой предмет, похожий на лягушку. Все они, испугавшись, удалились.

Когда царевич вернулся, аракшасы спрашивают его:

«Благополучно ли вы прогулялись?»

он ответил:

«Хорошо!» — и взошел наверх. Сорок девять девиц снова встречают его у дверей бирюзового дома и повели оттуда с музыкою. Девица Медок-гушана спрашивает его:

«Хорошо ли вы прогулялись?»

Царевич сказал: «Хорошо».

Затем он снова поел, и собрался спать.

А девица Медок-гушана опять отправилась подслушивать. В полночь она пришла назад и говорит: