Мария Луиза Бульст-Тиле - Священная Римская империя: эпоха становления

Победа, явившаяся, по убеждению современников, величайшим триумфом Оттона, возвысила его и над предшественниками, и над правящими одновременно с ним королями. Согласно Видукинду Корвейскому, даже империя Оттона была создана именно этой победой: по его словам, во время торжеств в честь победы войско провозгласило победоносного владыку «отцом отечества» («pater patriae») и «императором» («imperator»). При Оттоне, правда, не могло быть и речи о солдатском императорстве по античному образцу, о котором напоминает формулировка Видукинда, — хотя бы уже потому, что сам Оттон после 955 года называл себя исключительно «rex» («король»). Тем не менее сообщение Видукинда, посвятившего свою «Историю саксов» членам королевского дома, не совсем беспочвенно. Едва ли можно сомневаться в том, что победные торжества состоялись — это был старый обычай, который, впрочем, укоренился на немецкой земле в германской, а не в римской традиции. Поэтому вполне вероятно, что за латинскими формулировками Видукинда скрываются германские представления. Следовательно, «pater patriae» может быть понято как «почетный титул из традиции аристократического дома» (К. Хаук), а «провозглашение императором» указывает, вероятно, на аккламации — чествование криками победителя, за которым таким образом признается некий более высокий ранг: подтверждение его имперской королевской власти.

Понятие имперской королевской власти было давно и хорошо знакомо окружению Оттона Великого, как видно из происходящих оттуда грамот. Это понятие выводит имперские притязания из взаимосвязи нескольких «regna» («королевств»). В 952 году Оттон, несомненно, уже выдвигал такие притязания, и если тогда, в Риме, он еще не смог добиться императорской власти, то все же удержал за собой сюзеренитет над «regnum Italiae», то есть главенствующее положение, в котором проявился именно имперский характер его королевской власти.

Великая победа над венграми в 955 году, за которой через два месяца последовала победа над славянами на Рекнице в Мекленбурге, привела к значительному повышению личного авторитета Оттона и усилению его королевской власти. Это возвышение, отразившееся, вероятно, уже в имперских аккламациях во время победных торжеств, определенно предполагало достижение в дальнейшем императорской власти. Позднее папа Иоанн XII сам подтвердил это, разъяснив в одной из привилегий, что король Оттон, «devictis barbaris gentibus, sciliset Avaribus ceterisque quam pluribus» {8} 8 Видукинд здесь называет венгров аварами согласно старой каролингской традиции, в других местах венгры называются «ungarii». («одолев варварские племена, a именно венгров и множество других»), пришел в Рим, чтобы принять ради защиты святой церкви «triumphalis victoriae corona» («триумфальную корону победы»). Связь здесь очевидна: имперская королевская власть Оттона Великого, которая благодаря своей победе над язычниками уже действенно охранила церковь и должна была служить ее дальнейшей «defensio» («защите»), вела к власти императорской.

Итак, победа 955 года на Лехфельде представляла собой важную веху на пути Оттона к императорской власти, и этот путь заставил его сделать последний и решающий бросок к Италии и Риму.

Ситуация здесь, казалось бы, сначала развивалась весьма благоприятно для германского короля. После того как его первая попытка добиться императорской короны в 952 году встретила противодействие папы, Италия на многие годы совершенно отошла для Оттона на задний план. Правда, он оставил за собой сеньорат над «regnum Italiae», и король Беренгарий правил в качестве его вассала, но Оттон оказался настолько поглощен вызванной восстанием Людольфа смутой и последовавшими за ней венгерской и славянской кампаниями, что его сюзеренитет практически утратил свою силу. Беренгарий скоро перестал обращать внимание на свою зависимость и, не заботясь более о далеком сюзерене, восстановил свои прежние позиции. Это самоуправство вассала побудило Оттона после урегулирования отношений в Германии вновь заняться Италией. Поэтому в январе 956 года он направил своего сына Людольфа за Альпы, чтобы тот поставил Беренгария на место. Нельзя исключать и того, что его планы шли в тот момент еще дальше. Можно предположить, что Людольф должен был совсем оттеснить Беренгария от власти, чтобы, по каролингскому образцу, стать вице-королем Италии. В этот контекст укладываются и переговоры, которые Оттон через аббата Иоанна Горцского вел в те годы с халифом Абдуррахманом III Кордовским с целью склонить халифа и других к совместному выступлению против Беренгария. Хотя эти переговоры по религиозным причинам закончились провалом, успех сопутствовал Людольфу, который сумел вновь придать вес германскому сюзеренитету над Верхней Италией. Однако в 957 году, почти достигнув цели, Людольф неожиданно умер, и достигнутые им результаты были утрачены. Примечательным образом Оттон Великий не сделал никаких попыток что-либо в связи с этим предпринять. Он не оказывал давления ни на Верхнюю Италию, ни на Рим. В результате после смерти Людольфа Беренгарий вернул себе прежнюю власть и принялся расширять ее еще решительнее, чем до сих пор. Причем теперь он распространил ее и на Папскую область, активизировав этим сопротивление Рима.

Тем временем в Риме умер патриций Альберик (в 954 году), и главой города вместо него стал его сын Октавиан. Однако он не только унаследовал своему отцу, но в 955 году, после смерти Агапия II, был, в соответствии с желанием Альберика, еще и возведен римлянами в папский сан. Таким образом, Октавиан, едва достигнув семнадцати лет, объединил в своих руках обе высших должности Рима. Став папой, он принял имя Иоанн XII. Однако смена имени не сопровождалась другими сколько-нибудь глубокими переменами. Далекий от высокого долга, соответствующего его духовному сану, Иоанн, верный семейной традиции, стремился исключительно к власти. Поэтому главной сферой интересов Иоанна XII являлись церковное государство и его расширение. В результате Беренгарий весьма чувствительно задел папу, когда именно здесь выступил против него и в 959 году стал явно готовиться к нападению на Рим из Сполето. Ввиду этой опасности, грозившей лишить его власти, Иоанн XII призвал на помощь Оттона Великого. Папское посольство, в состав которого были включены и лангобардские магнаты, в конце 960 года призвало Оттона к римскому походу и, соответственно, к принятию императорского титула.

Оттон вдруг увидел себя поставленным в такую же ситуацию, как некогда Карл Великий, которого ожидала в Риме императорская корона. Он тоже был призван нуждающимся в помощи папой как владыка могущественной державы и победитель язычников и последовал этому призыву тем более охотно, что папа теперь пообещал ему высший христианский титул — именно то, чего Оттон тщетно добивался десятилетие назад, добивался именно как преемник Карла Великого.