Фрэнк Барлоу - Вильгельм I и нормандское завоевание Англии

Замысел заговора появился тогда, когда Ральф женился на сестре Рожера Эмме. Вильгельм, скорее всего, был против этого брака — во всяком случае, именно в то время, — хотя источники не дают однозначного ответа на этот вопрос. Эрлы повсюду искали союзников, в том числе и в Дании, и, вероятно, опять же по инициативе Ральфа. Среди влиятельных лиц, присутствовавших на свадебном пиру — епископов, аббатов и баронов, — был также Вальтоф, номинально носивший титул эрла Хантингдонского, Нортгемптонского и Нортумберлендского, могущественный феодал, сохранивший свое влияние со времен Эдуарда. Возможно, что именно его, человека знатного англо-датского рода, женатого на племяннице Вильгельма и когда-то участвовавшего в восстании нортумбрийцев, прочили на место короля. В этом случае заговор и то, что последовало за ним, действительно имеют смысл. Тем не менее все ранние источники сходятся на том, что граф с возмущением отказался принимать в этом всем участие, хотя Уильям Мальмсберийский, писавший в 1124–25 гг., считает это мнение предвзятым. Вальтофа все же убедили поклясться, что он не выдаст известной ему тайны. Формально он оказался виновен в сокрытии преступления. Однако даже этот грех он попытался искупить как можно скорее — сознался в нем Ланфранку и по совету архиепископа отправился в Нормандию, чтобы рассказать все королю.

После раскрытия заговора оба лидера набрали в своих графствах войска, и регентам пришлось поспешить, чтобы помешать им соединиться. Ланфранк направлял Рожеру послания, в которых все с большей настойчивостью просил его быть истинным сыном своего отца, но в конце концов мятежника отлучили от церкви. Западная армия под командованием епископа Вульфстана Вустерского, аббата Этельвига Ившемского, шерифа Вустера Урса д'Абито и местного барона Вальтера де Ласси не позволяла армии Рожера перейти реку Северн. В это же время прилагались все усилия, чтобы разбить эрла Ральфа, набравшего отряды в том числе и среди бретонцев. Королевские замки в Восточной Англии, по-видимому, хранили верность королю, и против эрла было задействовано несколько армий. Одна из них, под командованием Гильома де Варенна и Ричарда Фиц-Жильбера Клерского, разбила войско сторонников Ральфа у Фагадуны — в хронике, видимо, так передано название города Фейкенхема, причем более вероятно того, что в Суффолке, а не в Норфолке, — а другое англо-нормандское войско, под началом епископов Одо Байеского и Жоффруа Кутанского, оттеснило Ральфа от Кембриджа к Нориджу. Эрл оставил замок на свою супругу, на которой он недавно женился, а сам бежал за границу — очевидно, чтобы набрать новые силы. Норидж сдался после осады, длившейся, вероятно, примерно три месяца. Графине и ее приближенным предложили заключить соглашение и позволили покинуть страну, после чего королевская армия, состоявшая теперь из трехсот пехотинцев и арбалетчиков, под предводительством епископа Жоффруа, Гильома де Варенна и Роберта Мале, правителя онора с центром в городе Ай (в Суффолке), вступила в замок. Во время этой кампании Ланфранк отправил отсутствующему королю два послания: в первом из них он писал, что хотя и очень хотел бы увидеть своего господина, но Вильгельму совсем не обязательно лично разбираться с этими заговорщиками и разбойниками, потому что местные власти сами способны подавить мятеж, а во втором сообщалось, что Норидж пал, война закончилась и страна очищена от бретонской мерзости.

Восстание потерпело крах еще до того, как на подмогу прибыли датчане. Ввиду этой опасности Ланфранк приказал баронам укрепить замки — требовалось доставить людей, оружие и провизию, — а осенью уже вернулся сам король. Он приказал арестовать эрлов Рожера и Вальтофа и содержать их под стражей под строгим надзором. Датская флотилия, которая, как утверждают, насчитывала двести кораблей под командованием Кнута, сына конунга Свейна, и ярла Хакона, достигла Йорка, после чего скандинавы ворвались в городской собор. Однако в этот раз датчане не нашли широкой поддержки среди населения и вернулись во Фландрию. Эта разница между позицией англичан в 1075 г. и тем, как они относились к завоевателям до 1072 г., весьма примечательна. Совершенно очевидно, что в 1075 г. коренные жители Йоркшира и Восточной Англии в полной мере содействовали нормандцам в наведении порядка и в подавлении восстания. Они понимали, что Вильгельм и его соотечественники пришли надолго, и теперь признавали своих новых господ.

Под Рождество в Вестминстере состоялся суд, на котором Вильгельм вынес мятежникам приговор. Бретонские пленники были изгнаны или изувечены. Обоих эрлов лишили всех привилегий, причем беглеца Ральфа — пожизненно, а Рожера еще и заключили в тюрьму. Вальтоф торжественно поклялся в своей невиновности, и решение по его делу пока отложили. Однако 31 мая 1076 г., как раз перед тем, как Вильгельм покинул королевство, чтобы вторгнуться в Бретань, последнего английского эрла вывезли из Винчестера и обезглавили. Последние месяцы жизни он посвятил себя религии, а при Генрихе I его гробница в Кроулендском аббатстве стала местом поклонения. Хотя по английским законам казнь Вальтофа, без сомнения, была справедливой участью для предателя-англичанина, она говорит не в пользу правосудия Вильгельма, которое так часто восхваляет Гильом де Пуатье. Вальтоф был виновен в преступлении лишь формально, тем более что он пытался всеми средствами загладить свою вину, а приговор с такой задержкой был бесчеловечным даже по меркам самого короля. Вместе с Ордериком мы можем только предположить, что Вальтоф восстановил против себя свою жену Юдифь и что некоторым завистливым нормандцам не терпелось завладеть его поместьями. Что касается Вильгельма, то его решение о смертной казни имело предположительно политические мотивы. Он снова собирался покинуть королевство, причем, возможно, надолго, и таким образом решил напомнить всем, какая участь ждет тех, кто станет плести заговоры в его отсутствие.

Устранение Одо, епископа Байе, в 1082 г. гораздо меньше взволновало англичан, но стало значимым событием в личной жизни короля. Нет никаких сомнений в том, что Одо был одним из самых надежных военачальников Вильгельма в Англии и что вплоть до 1080 г. он, безусловно, в полной мере оправдывал доверие своего сводного брата. Описывая обстоятельства, связанные с опалой Одо и смертью Вильгельма, Ордерик сообщает, что король терзался мучительными сомнениями. В сущности, мы можем допустить, что Одо стал помехой для Вильгельма. Король имел склонность доверять управление страной епископам и аббатам; большинство из них время от времени брали на себя командование войсками. Даже монах Ланфранк, в конце концов, возглавил походы 1075 и 1080 гг., а в 1075 г. одну из армий сопровождал монах Вульфстан. На поле брани еще ярче проявил себя Жоффруа Маубрейский, епископ Кутанский, хотя его главные обязанности были в основном административного и судебного характера. Решительно невозможно было получить от короля высокую руководящую должность и при этом не иметь хотя бы каких-нибудь воинских обязанностей. Однако Одо был солдатом в первую очередь. Из тех его современников, которые оставили о нем воспоминания, никто не считал его полностью никчемным епископом. Он украсил свой кафедральный собор в Байе. Он покровительствовал ученым и художникам и прекрасно управлял своей епархией. Когда в 1077 г. освящали его новый собор, он, вероятно, уже мог продемонстрировать королю с королевой, а также их сыновьям Роберту и Генриху вышитый по его заказу прекрасный ковер с изображением завоевания Англии. Таким образом, Вильгельм, возможно, посчитал, что Одо и его сторонники стали слишком уж заметно выделяться из общей массы. Однако более важно то, что Вильгельм — особенно находясь под влиянием Ланфранка, — должно быть, стал испытывать чувство вины в отношении Одо.