Евгений Тарле - Европа в эпоху империализма 1871-1919 гг.

Защитники же германского правительства стали на совсем безнадежную точку зрения: они решили доказать, что на Германию напали в июле — августе 1914 г.; не то, что враги ее способны были напасть на нее впоследствии (это было бы совершенно верно), но что они уже напали на нее в 1914 г. (wir waren angegriffen!). Конечно, такая постановка вопроса была Антанте в высшей степени выгодна: публицисты и дипломаты Антанты, доказывая, что Антанта и не хотела и не думала нападать на Германию уже именно в июле-августе 1914 г., незаметно и ловко сделали отсюда вывод, что и вообще Антанта думала будто бы только о всеобщем мире и спокойствии, что она существовала якобы лишь для обороны от германского властолюбия, что она — прирожденная и общеизвестная носительница начал высшей морали в политике, святой идеи защиты слабых наций, истинного пацифизма, братства народов, гуманности, демократии, цивилизации и т. д., и т. д.

Конечно, спор не мог не возгореться с новой силой. Он еще долго, вероятно, не окончится. Обе стороны все еще увлекаются в одинаковой степени нелепой и детской мыслью обвинить в войне исключительно противников; обе стороны одинаково усердно замалчивают невыгодные для них факты и извращают сплошь и рядом истину.

Постараемся в самом сжатом виде напомнить ход событий в эти 34 дня, предшествовавшие наступлению величайшего по размерам кровопролития во всемирной истории.

В воскресенье 28 июня 1914 г. прибывший на маневры войск в г. Сараево (в Боснии) наследник австрийского престола эрцгерцог Франц-Фердинанд подвергся двойному покушению: когда он проезжал по главной улице, в карету была брошена бомба, но безрезультатно. Спустя несколько часов, когда Франц-Фердинанд и его жена после одного визита проезжали в автомобиле по одной узкой улице, подошедший к ним студент-серб Гаврило Принцип двумя выстрелами из револьвера убил как эрцгерцога, так и его жену.

Это покушение связывалось с тем возбуждением против Австрии, которое особенно живо чувствовалось среди сербов с момента аннексии Боснии и Герцоговины в 1908 г. Особенно ненавидели Франца-Фердинанда, будущего императора, и приписывали ему воинственные планы против Сербии. В Сербии, в особенности в офицерских кругах, шла в 1909–1914 гг. кипучая национальная пропаганда с чисто завоевательными целями против Австрии. Упорное сопротивление Австрии в 1912–1913 гг. всяким попыткам Сербии найти выход к морю еще более разжигало эту вражду. В листках и газетах, издававшихся в Белграде, Австрию обвиняли в желании экономически задушить Сербию, обессилить и присоединить ее к владениям Габсбургской династии. Когда 11–13 июня 1914 г. к Францу-Фердинанду в его замок Конопишт (в Чехии) прибыл в гости император Вильгельм II и начались совещания между ними, то в Сербии это было истолковано как последние приготовления к нападению на Сербию. Сербов беспокоила миссия Лимана фон Сандерса в Константинополе: им казалось, что, утвердившись в Константинополе и реорганизовав турецкую армию, немцы так или иначе покончат с Сербией, мешающей им. Наиболее горячие головы из этих националистических агитаторов, не стесняясь, заявляли, что только отторжение от Австрии Боснии, Герцоговины, Хорватии, Славонии и присоединение их к Сербии может обеспечить будущность Сербии.

Эта деятельная и опасная пропаганда активно поддерживалась и королем Петром, и всеми властями, и особенно военными кругами. Весьма откровенно мечтали о разрушении Австрии и о будущей поживе. Громадную поддержку всем своим авторитетом оказывала сербским националистам Россия через русского посланника в Белграде Гартвига (занимавшего эту должность с 1909 г.). Он пользовался в Белграде огромным влиянием. Сербский первый министр Пашич и сам король Петр не предпринимали без его согласия ни одного важного решения. Русская дипломатия под влиянием Гартвига, с одной стороны, и под общим влиянием Сазонова и царя брала на себя некоторые серьезные обязательства перед Сербией в 1912–1914 гг. В виде примера укажу на телеграмму сербского посланника Ристича из Бухареста в Белград от 13 ноября 1912 г., где передается мнение России и Франции: пусть Сербия пока довольствуется своими приобретениями и пусть будет «по возможности подготовлена, чтобы выждать важных событий, которые должны наступить между великими державами». Не довольствуясь этим окольным путем, Сазонов 27 декабря 1912 г. прямо высказал сербскому послу в Петербурге свою веру, что сербы в будущем победят Австрию и что «будущее принадлежит сербам». В апреле 1913 г. Сазопов снова сказал сербскому представителю: «Вы, сербы, должны работать для будущего времени, так как вы получите от Австрии много земель». «Для Сербии мы все сделаем», — внушительно подтвердил Пашичу сам Николай II в феврале 1914 г. У сербов создавалось при этих условиях впечатление, что в борьбе против Австрии они одинокими не останутся. Когда 13 июня (31 мая ст. ст.) 1914 г. в «Биржевых ведомостях» появилась уже вторая по счету статья, инспирированная военным министром Сухомлиновым, под боевым названием: «Россия готова, должна быть готова и Франция», то нигде она не вызвала столько ликований, как именно в Белграде [77] Это была уже вторая статья, внушенная Сухомлиновым. Вот что говорит о предыдущей статье П.Н.Милюков: «Я считаю, что эта статья была фатальна. Она была одним из толчков, вызвавших в 1914 г. войну. Конечно, обмануть Германию она едва ли могла, когда она говорила, что у нас все в порядке, снарядов довольно, артиллерии в большом количестве, но она могла заставить германское общественное мнение отнестись с большой осторожностью к тому, что делалось в России, а главное, она дала германскому правительству возможность несколько подстрекнуть германское общественное мнение… На ней играли немецкие шовинисты, доказывая, что война необходима. Так что я считаю, что это заявление было одним из толчков, вызвавших войну в 1914 г.» (Ср. Падение царского режима. По материалам Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства, т. VI. М., 1926, стр. 360. Показание П.Н.Милюкова). Многие ошибаются, относя вторую статью к февралю 1914 г.: она появилась в июне. А в феврале (27 февраля) там же появилась первая статья: «Россия хочет мира, но готова к войне», именно та, к которой относятся слова П.Н.Милюкова. .

При такой политической атмосфере тайные совещания Франца-Фердинанда с Вильгельмом II в Конопиште 11–13 июня 1914 г. были приняты в Белграде как непосредственная угроза. За этими свиданиями Вильгельма с Францем-Фердинандом всегда следили с большой тревогой… «Германия побуждает Австрию к более решительным действиям. Надо думать, что Германия питает надежду одержать в союзе с Австрией победу над Россией, Сербией и Францией. Германский император во время посещения австрийским престолонаследником Берлина тронул Франца-Фердинанда своей благосклонностью и клятвой идти всюду вместе», — читаем мы в одном перехваченном русскими агентами письме из Вены, датированном еще 2 декабря 1912 г. [78] АВПР, № 2200. Письмо за подписью «Польди» из Вены от 2 декабря 1912 г. барону Франкенштейну. Конечно, июльское свидание 1914 г. встревожило врагов Австрии еще больше. Заговор против Франца-Фердинанда затевался уже с весны. Решено было в кругах крайних сербских националистов ускорить дело, и 28 июня эрцгерцог пал жертвой покушения.