Джон Грэй - История Древнего Китая

Нет необходимости в этих вступительных заметках подробно описывать характерные черты и устройство больших и малых городов Китая. Упоминания о них часто будут встречаться читателю в тексте книги.

Численность населения Китая в настоящее время, полагают, очень большая. В 1743 году она, согласно Грозье, была около 200 миллионов. При переписи, осуществленной в правление Цяньлуна во второй половине XVIII века, население, согласно сведениям, сообщенным каждой провинцией центральному правительству в Пекине, составляло 307 467 000 человек. По переписи, проведенной китайцами в 1813 году, население составляло 360 279 897 человек, а в 1842 году, согласно И.И. Захарову, оно достигло колоссальной цифры 414 686 994 человека. Это кажется почти невероятным. Тем не менее несомненно то, что большинство районов этой обширной империи густо населены. На протяжении восстания, нарушавшего спокойствие в Китае с 1847 по 1862 год, вероятно, произошло значительное уменьшение населения. Бесчисленные большие и малые города были тогда обращены в развалины {6} 6 Непреложное и печальное доказательство верности этого утверждения я получил, путешествуя через центральные провинции в 1865–1866 годах. , а их обитатели – истреблены.

Очень трудно дать справедливую нравственную характеристику народа, множившегося, пока его не стало «как песка на берегу моря». Нравственный характер китайцев – книга, написанная странными письменами, которые для человека из другой страны, с иными религией и языком, сложнее, чем те необычайно запутанные знаки, что обозначают в китайском языке слова. В одном и том же человеке одновременно существуют явно несовместимые добродетели и пороки. Кротость, доброта, послушание, трудолюбие, непритязательность, веселость, покорность вышестоящим, почтительность к родителям и уважение к пожилым людям сочетаются в этом же человеке с неискренностью, лживостью, льстивостью, вероломством, жестокостью, завистью, неблагодарностью, алчностью и недоверием к другим. Китайцы – люди слабые и застенчивые, и в результате, как и для всех таких народов, для них естественно защищаться от окружающего мира с помощью хитростей и обмана. Но нравственная непоследовательность свойственна отнюдь не одним китайцам, боюсь, что иногда слишком акцентируют дурную сторону их характера – к чему применимо известное описание святым Павлом современных ему язычников, как если бы ей не нашлось аналогии среди более просвещенных наций. Если бы уроженец Китайской империи, стремясь основательнее узнать англичан, познакомился с документами наших полицейских и прочих судов, со сделками, происходящими в так называемых коммерческих кругах, и со скандалами в так называемом обществе, вероятно, он представил бы своим соотечественникам на редкость односторонний и уничтожающий отчет об этой нации. Более того, мы должны помнить, что владеем бесчисленными благами, которые получили от христианства. Если китайцы не находят убежища в безразличии или атеизме, они остаются рабами религий, наполненных суевериями. А хитроумные жрецы, геоманты, предсказатели судьбы и прочие прилагают усилия, чтобы коварной ложью и всяческими уловками держать свою паству во тьме более непроглядной, чем египетская. Если учесть политические и социальные условия, в которых проходит жизнь китайцев, то становится удивительно, что в их национальном характере можно найти столько доброго. Их религия – это скопление суеверий. Форма управления в их стране, пожалуй, наиболее подвержена злоупотреблениям, чем любая другая, – это безответственная деспотия. Их судьи продажны, судопроизводство весьма несовершенно и в слабости своей прибегает к пыткам, наказания (многие из них) суровы и отвратительны, полиция нечестна, а тюрьмы – притоны жестокости. Значительная часть населения неграмотна {7} 7 Это особенно относится к хакка, или бродячему народу. , и почти везде существует предвзятая неосведомленность обо всем, что имеет отношение к современному прогрессу. Их общественная жизнь страдает от пагубных следствий полигамии и, в определенной степени, рабства, а брачные законы и обычаи держат женщину в состоянии унизительной зависимости. Для любого народа это серьезные обвинения в нарушении религиозных, политических, гражданских и общественных установлений. И все же, вопреки условиям, так мало благоприятствующим развитию гражданских и общественных добродетелей, китайцев можно беспристрастно охарактеризовать как учтивый, дисциплинированный, трудолюбивый, мирный, трезвый и патриотичный народ.

Я цитирую составленный в 1871 году мистером Г.Ф. Стюардом, впоследствии американским консулом в Шанхае, официальный доклад о резне в Тяньцзине:

«Господствующая тенденция среди иностранцев в Китае – унижать китайцев, ставя их на очень низкое место в ряду прочих наций, принижать их умственные способности, осуждать их нравы, объявлять их лишенными живости и энергии. Каждый, кто утверждает это, находит готовые факты, которые якобы доказывают его собственное мнение.

Признаюсь, что со мной дело обстоит иначе. Вера в этот народ во мне интуитивна. Я нахожу в нем приверженность традициям прошлого, трезвую верность требованиям разных социальных отношений, отсутствие инертности, честное и по меньшей мере серьезное стремление преодолеть нужды и трудности, окружающие человека на более низких стадиях прогресса, вдобавок к этому – способность делать для себя выводы и стойкое чувство справедливости. Все это составляет то, что следует считать по сути своей достаточным фундаментом национального характера. Народ отличается здравым смыслом, джентри – врожденной склонностью к учености, стремлением к росту и тягой работать ради этого со всей серьезностью и постоянством. Правящий класс отличается чувством собственного достоинства, широтой взглядов, учитывая объем информации, которым он располагает, и патриотизмом. Кто скажет, что такому народу не предстоит даже более великое будущее, чем его прошлое? Почему колеса прогресса и имперской власти не смогут снова достигнуть стран Азии?»

Пань-гу Хуан

Такой подход, по-моему, в основном разумен; и, поскольку можно сказать, что в наши дни упомянутые колеса олицетворяют колеса локомотива, наделившего человека новой властью над временем и пространством, весьма возможно, что упования мистера Сьюарда {8} 8 Возможно, здесь или выше опечатка в фамилии. (Примеч. Пер) , вскоре могут стать явью. Первый паровой локомотив в Китае уже возит составы в окрестностях Шанхая. Важнее то, что замкнутость Китая ощутимо подалась под давлением неоднократных определенно не всегда христианских атак, которые предпринимали против нее западные нации. В замкнутости китайцев и зависти к ним иностранцев определенно нет ничего удивительного. От самых истоков общественной истории, на протяжении столетий китайцы создавали свою цивилизацию и самобытный национальный характер в краю, доступ к которому затруднила сама природа при помощи таких преград, как горы, непроходимые леса и пустыня. Эта земля была практически недоступна на южной и восточной морских границах, пока наука не превратила моря, некогда разделявшие людей, в мировые магистрали. Расовые предрассудки с огромной силой препятствуют общению, и избавиться от них можно лишь при помощи постоянных контактов народов из поколения в поколение. Вплоть последнего времени «цветущие люди» считали нас варварами; да и мы слишком часто в общении с ними не проявляли учтивого понимания, если не говорить о более серьезных погрешностях. Пусть же посольство, которое ныне Китай впервые направил к нашим берегам, ознаменует приближение тех дней, когда Запад сможет беспрепятственно сообщить этой древней азиатской империи многочисленные блага цивилизации, возникшей и начавшей развиваться на Востоке, о чем мы со слишком большой готовностью забываем.