Адриан Голдсуорти - Во имя Рима: Люди, которые создали империю

После Сицилии Помпей был послан в Африку и встал во главе войска из шести легионов. Они разместились в Утике рядом с Карфагеном, который являлся теперь римской колонией. Вскоре группа солдат выкопала клад пунийских монет, и в лагере быстро распространились слухи, что во время войны с Римом многие состоятельные карфагеняне закопали здесь свои ценности. В течение нескольких дней в армии царил хаос, так как легионеры кинулись на поиски сокровищ. Это лишний раз подтверждало, что многие легионы, набранные во время неразберихи Гражданской войны, отличались весьма сомнительной дисциплиной. Их командующий быстро понял, что порядок в армии восстановить не удастся, и просто бродил по окружающей равнине, смеясь над яростно роющими землю легионерами.

Больше золота найти не удалось, и в конце концов солдаты прекратили поиски. Помпей объявил, что усталость является для них достаточным наказанием, и повел наконец свою армию на врага. Беспорядочный бой произошел во время сильного дождя, у солдат Помпея было преимущество, но они не смогли им воспользоваться. После боя молодого полководца едва не убили, когда он не отозвался на оклик часового, — подобный риск был обычным явлением и значительно увеличивался в войсках, набранных в спешке. Вскоре после этого была одержана решительная победа, и в этом бою Помпей сражался с непокрытой головой, чтобы его солдаты не приняли его по ошибке за врага. Он завершил Африканскую кампанию большой охотой, объявив, что даже звери должны почувствовать на себе всю мощь Рима. {166} 166 Плутарх, Помпей 11–12.

Вскоре от Суллы прибыло послание, в котором говорилось, что Помпей должен остаться в провинции с одним легионом, а остальные войска нужно отправить обратно в Италию. Солдаты Помпея расценили это как пренебрежение к своему любимому командиру и потребовали, чтобы он лично отвел их в Италию. Помпей взошел на трибунал (земляное возвышение, которое строилось в постоянном лагере) и попытался своими речами восстановить дисциплину, но безуспешно. Ему пришлось оставить бесплодные попытки; со слезами, струящимися по лицу, он вернулся к себе в палатку. Однако очень скоро солдаты позвали его обратно на трибунал. И только после того, как он поклялся убить себя, если легионеры не откажутся от своих требований, беспорядки прекратились. Но, несмотря на это, Помпей все же сопровождал свою армию в Италию.

Поначалу Сулла боялся возобновления Гражданской войны, но скоро выяснилось, что верность Помпея не поколебалась. Диктатор тепло приветствовал своего протеже и даровал ему почетное прозвище Магн (Magnus) то есть Великий. Плутарх утверждает, что сам Помпей не использовал это имя несколько лет. Возможно, Сулла не очень хотел удостоивать молодого полководца триумфа, о котором тот просил, но в конце концов диктатор уступил. Планы Помпея были грандиозными и, вероятно, выдавали некоторую незрелость молодого человека, поскольку триумфатор хотел въехать в Город на колеснице, запряженной слонами. Осуществить этот замысел помешали ворота на пути процессии: подобная упряжка попросту не могла под ними пройти.

В дальнейшем возникла еще одна проблема: так и не ставшие дисциплинированными солдаты решили, что их недостаточно щедро наделили добычей, и начали угрожать сорвать шествие. В ответ Помпей пригрозил вообще отказаться от триумфа и не удостоить их чести пройти с процессией по Городу. Угроза возымела эффект, и на этот раз волнения быстро улеглись. В конечном счете церемония прошла без всяких эксцессов, но ее блеск не мог заставить забыть о том, что Помпей добился триумфа в возрасте около двадцати пяти лет и не занимал до этого никакой магистратуры. Сципион Африканский после победы в Испании триумфа не удостоился. {167} 167 Плутарх, Помпей 14. О первых годах командования Помпея до этого момента см.: Greenhalgh (1980), pp. 12–29.

Помпей решил не становиться сенатором, хотя Сулла, несомненно, с большой охотой сделал бы его таковым. Помпею теперь было бы трудно начинать традиционную карьеру и стремиться к таким незначительным должностям, как квестор или эдил, после того как он возглавлял огромные армии. Поэтому он предпочел остаться в стороне от традиционной политики.

Это вовсе не означало, что ему недоставало честолюбия, чтобы стать заметной фигурой в республике. Просто он шел к цели своим неповторимым путем. Его брак с Антистией был заключен ради политической выгоды. В 82 г. до н. э. диктатор решил, что необходимо привязать к себе Помпея подобным образом. Молодому человеку велели развестись с Антистией и жениться на падчерице Суллы Эмилии, которая уже была беременна от своего тогдашнего супруга.

Этот удар был особенно жестоким для Антистии, отец которой был убит за то, что поддерживал Помпея, а мать вскоре после развода дочери совершила самоубийство. Однако договорные браки являлись обычной частью политической жизни Рима, и от большинства бракосочетаний между аристократами женитьбу Помпея отличала только особая степень цинизма. Инициатива такого союза исходила от Суллы, но Помпей, кажется, довольно охотно выполнил его просьбу, желая угодить своему могущественному покровителю. Но брак оказался недолгим, ибо Эмилия вскоре умерла после рождения ребенка. Сенаторы редко оставались холостыми долгое время, и в 80 г. до н. э. Помпей женился на Муцие, происходившей из семьи знаменитого Муция Сцеволы. Таким образом Помпею удалось завязать еще одну полезную политическую связь.

Для сенаторов брак часто являлся вопросом политической целесообразности, а для пылкой страсти существовали любовницы, а не жены. Плутарх сообщает нам, что Помпей одно время поддерживал связь с куртизанкой Флорой, которая была настолько красива, что служила моделью для портрета, который Метелл Пий поместил в храме Кастора и Поллукса — подобная практика станет обычным явлением в эпоху Возрождения. Говорят, что Флора хвасталась страстной любовью к ней молодого полководца и демонстрировала следы его зубов после очередного свидания. Тем не менее Помпей даже в этом случае проявил честолюбие политика, который больше всего хотел, чтобы другие были ему обязаны, ибо в конечном счете он передал Флору своему другу, который также был влюблен в нее, но которому она отказала. Жертва Помпея выглядела еще значительнее, поскольку говорили, что он все еще влюблен в знаменитую красавицу.

Иногда поведение молодого Помпея больше походило на поведение эллинистического царевича, а не римского аристократа. Он слыл очень красивым, у него всегда была наготове отрепетированная улыбка, и он умел располагать к себе людей. Многие сравнивали его с молодым Александром, что, несомненно, льстило Помпею.